Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери (сборник) - Коллектив авторов

– С какого перепугу ты тут взялась?

– Захотелось оливок, раз уж ты их не нашел, – ответила она. И упрямо добавила: – Решила прогуляться, сама по себе.

Нельзя спорить. Многие их ссоры в последнее время начинались по таким вот незначительным поводам, и Юэну казалось, что они умаляют их с Джойс, скукоживают их ум и привязанность друг к другу.

– Обедать будешь?

– Я-то давно готова. Ты все это время рассматривал свою бумажку?

– Нет, выяснял кое-что насчет нее.

Его прервал официант – принес оливки. Юэн решил, что Джойс не будет обсуждать эту тему, пока они заказывают еду, но она сказала:

– Давай, раз уж начал, рассказывай, что хотел.

– Ее автор опубликовал всего одну книгу. Не удивлюсь, если он сам же ее издал.

– И о чем она?

– Нигде не упоминается.

– Хотя бы имя его ты знаешь?

– Да. Амброуз Дартмут.

– Не слышала о таком.

– У меня впечатление, что никто не слышал.

– Извините, это не совсем так.

Это в разговор вмешался официант. Юэн решил, что они ослышались.

– Извините, я не расслышал: что вы сказали?

– Мистер Дартмут живет здесь, на Иконикосе.

– Откуда вы знаете? – то ли спросила, то ли удивилась Джойс.

– Его дочь рассказала нам о нем.

Юэн подождал, пока официант разольет вино по бокалам и поставит кувшин на стол.

– А может, вы знаете где?

– Он назвал это место «Вилла Библион», – сказал официант, показывая куда-то за деревню.

Услышав эту фразу, Джойс прыснула. Больше она не издала ни звука, пока официант не отошел, и лишь тогда прошептала:

– Ты же не думаешь о том, чтобы вернуть ему эту бумажку?

– Если бы ты его видела, то поняла бы, как сильно она ему нужна.

– Ну а пока что я не понимаю, – заявила Джойс таким тоном, что Юэн понял, что сказанное относится и к нему.

За обедом он не мог отделаться от ощущения, что Дартмут слоняется где-то поблизости, но при этом старается не попадаться на глаза – конкретно Юэну с его страницей. Ощущение перекочевало и на пляж – в форме напряженного молчания. Джойс долго укладывалась на топчан и расставляла вокруг свои вещи в лишь ей одной ведомом порядке, а потом подняла глаза на Юэна, словно забыла, что он тоже там.

– Можешь отправиться выполнять свою миссию, если хочешь.

– Я не хочу оставлять тебя тут одну.

– Да господи! – воскликнула она и так резко поднялась, что чуть не опрокинула топчан. – Если это тебя так заботит, можешь оставить меня в квартире.

Он не этого добивался – хотя, может, и этого. По дороге наверх он подумал, что ей, возможно, неприятно опираться на его локоть. Первое, на что он посмотрел, войдя в квартиру, – сейф, вмонтированный в заднюю стенку открытого, без дверей, гардероба. Юэн готов был поклясться, что на табло над кнопками для ввода кода горела надпись «Ошибка». Потом надпись погасла.

– Ты видела? – выпалил он.

– Что теперь, Юэн?

– По-моему, кто-то пытался открыть сейф.

– Нет, ничего я не видела.

Возможно, надпись подсветило солнце, но, когда он попробовал открыть дверь, ради эксперимента, табло отказалось загораться. Юэн ввел код – год их женитьбы – и открыл сейф. Он же вроде расправил страницу? Теперь часть ее упиралась в дверь и раскрылась ему навстречу. Вместо того чтобы показать это Джойс, он спросил ее:

– Ты точно не хочешь со мной прогуляться?

– Абсолютно, Юэн. Если тебе кажется, что так надо, иди.

– Я постараюсь вернуться побыстрее.

– У нас полно времени. Еще одиннадцать дней.

Она все еще хмурилась, но уголки поджатых губ поднялись в намеке на улыбку.

– И перестань так меня опекать.

Оглянувшись на Джойс в дверях, Юэн решил, что она рассержена, почти оскорблена его заботой. Он как мог торопливо пошел в сторону вилл, сжимая в руках трепетавшую на ветру страницу. Потом решил, что кто-то может ее выхватить, и спрятал в нагрудный карман, где бумага какое-то время пыталась расправиться, прежде чем успокоилась.

Вилла Библион оказалась далеко от Иконикоса. С каждым пройденным домом Юэн еще на минуту отдалялся от Джойс. Он уже был готов повернуть обратно, когда заметил знакомое название на столбе у ворот. За высоким забором с острыми пиками по верхнему краю виднелась оливковая роща, а в глубине ее стоял нужный дом.

Юэн нажал на кнопку под табличкой с названием. Вскоре в динамике послышался металлический треск, и женский голос спросил:

– Кто там?

– У меня есть кое-что для мистера Дартмута.

Ответом был щелчок, который показался Юэну окончательным и бесповоротным. Он поискал глазами камеру наблюдения, чтобы показать в нее страницу, но в эту секунду дверь виллы распахнулась, и на широкий дворик, вымощенный мрамором, выскочила женщина. Высокого роста, стройная, с длинным узким лицом и короткими светлыми волосами.

На ней были шорты с массой карманов и футболка с надписью «Чистые активы», которая обтягивала ее миниатюрные груди. Юэн едва удержался, чтобы не рассмеяться, когда она спросила:

– Что вы сказали?

– Я нашел это на пляже. Решил вернуть.

Она смотрела на страницу, потом на него и наконец решилась открыть ворота.

– Проходите. Прошу вас, расскажите все поподробнее, – сказала она, протягивая руку на несколько градусов прохладнее полуденного воздуха. – Я Франческа Дартмут.

– Юэн Харгривз. Ваш отец, должно быть, весьма богат, раз живет здесь, – заметил он по дороге к дому.

– Виллу купила я. – Она ткнула пальцем в надпись на футболке. – Торговля иностранной недвижимостью приносит неплохие деньги.

Они миновали просторный холл, тоже отделанный мрамором, и зашли в большую комнату с белыми стенами и черной кожаной мебелью.

– Выпьете что-нибудь?

– Извините, воздержусь. Я не хочу надолго оставлять жену одну.

– Тогда расскажите мне свою историю.

– Я увидел человека, который бежал за этой страницей по пляжу, и позже нашел ее. Я правильно понимаю, это был ваш отец? А книга, кажется, очень редкая.

– Извините, я сейчас, – сказала Франческа Дартмут и выскочила из комнаты.

Юэн услышал, как открылась дверь с другой стороны холла и почти сразу – сдавленный вскрик. Потом закрылось окно, и через какое-то время Франческа пришла обратно, бережно, как ребенка, держа в руках книгу. Книжный блок оторвался от обложки, обнажив переплет.

– Ветер, – объяснила она то ли Юэну, то ли самой себе. – Сдул ее с его стола.

Юэн протянул ей страницу, надеясь как-то ее успокоить.

– Ее можно заново переплести. Уверен, ваш отец без труда найдет хорошего мастера.

Франческа посмотрела на страницу и еще крепче вцепилась в книгу.

– Он не может, мистер Харгривз.

Юэн не был уверен, что хочет узнать причину. Вместо этого он спросил:

– А о чем, собственно, книга?

Франческа Дартмут посмотрела ему в глаза и ответила:

– Смотрите сами.

Юэн был тронут ее доверием. Он положил свою страничку на стол и принялся осторожно листать книгу. Это была история Тома Рида, человека, миссией которого стало противостояние людям, приносящим миру наибольший вред, – переубеждение или, если это не поможет, их ликвидация. Был ли он посланцем Господа или безумцем – или и тем и другим? Некоторые его мишени были политиками, другие возглавляли религиозные организации, один оказался газетным магнатом. Рид так и не узнал, кто подослал к нему убийцу в самом конце романа. Юэн решил, что в книге не хватает еще страниц, но недоставало лишь той, что он принес.

– Я не совсем уловил сути…

– Как и мой отец. Он не понимал, что люди, которых он высмеивал, имеют большую власть. Один из них, связанный с издательским бизнесом, позаботился, чтобы никто не взял книгу в продажу, а потом, через одну из своих компаний, выкупил весь тираж и сжег его. Отец отослал оставшиеся у него экземпляры в газеты, которые не принадлежали тому человеку, но никто не откликнулся. Себе он оставил лишь один экземпляр. Он не хотел, чтобы кто-то знал, где он живет, – боялся, что они могут попытаться расправиться с ним и уничтожить и эту книгу.

– Но вы же рассказали в деревне, что он тут жил.

– Только после его кончины.

Эта фраза не стала для Юэна сюрпризом. Он закрыл книгу. На обложке черного цвета стояли имя и фамилия автора, между которыми красовалось название книги. Буквы были разного размера, и из заглавных складывалась фраза «Узреть Господа». Он перевернул книгу и посмотрел на фотографию на обороте обложки.

– Его я и видел на пляже. Это он бежал за страницей.

– Я вам верю. – Франческа Дартмут глубоко вздохнула. – Он любил говорить, что не умрет совсем, пока на свете есть хоть одна из его книг.

В ту же секунду Юэн понял:

– Тогда последняя фраза не значит, что Бога нет. Она может подразумевать, что нет конца.

– Я не думала об этом.

Помолчав, Франческа с благодарностью добавила:

– Думаю, вы увидели истину.

Юэн пытался пристроить страницу обратно в книгу, но Франческа сказала:

– Знаете, оставьте ее себе. По-моему, вы сделали ее своей.