Театр теней. Новые рассказы в честь Рэя Брэдбери (сборник) - Коллектив авторов

Женщине нравилось ходить по магазину. Иногда, когда ей было особенно одиноко, она приезжала сюда – не обменивать, а просто побродить. Она рассматривала старую одежду и ярлыки на ней. Рассматривала старые туфли и шляпы и пыталась представить, кто носил их раньше. Иногда она находила здесь книгу. Или часть книги, потому что жара и солнце беспощадны к бумаге. А новые книги не появлялись уже давно. Их перестали печатать задолго до того, как погиб ее сын. На самом деле она даже не помнила, когда именно. Война стерла все, даже счастливые воспоминания.

Но женщине нравился магазин. И все, что там есть.

Товары в ассортименте, как их называли работники магазина. Зубная щетка, цветочный горшок, дверной коврик, игра «Скрабл»: никогда не знаешь, что люди, проезжавшие мимо, как последние птицы, оставят на здешних полках. Иногда она находила письма. Но все они были печальными, и она давно поняла, что их лучше не брать.

А в самом дальнем углу магазина громоздилась огромная куча вчерашнего дня.

Женщина всегда поражалась. Столько всего, в одном месте. Столько всего бесполезного и ненужного.

– Вот решил сохранить, – сказал ей работник магазина, встав у нее за спиной. – Можете называть меня сентиментальным.

Женщина кивнула.

Все эти компьютеры. Все эти – как их там называли? – лэптопы, и ноутбуки, и мобильные телефоны всевозможных размеров, от маленького до совсем крошечного, в ярких пластиковых корпусах. Женщина называла их штуковинами. Устройства для чтения электронных книг. Устройства, которые сами читают тебе книгу вслух, на любом языке, любым голосом. Устройства для просмотра кино… как там оно называлось?.. Ах да: в формате 3D. Она понимала, почему молодой человек решил их сохранить. В конце концов, они были красивыми. Когда-то они много значили для людей. А теперь пылятся, сваленные в кучу в углу. Мобильные телефоны лежат в бельевых корзинах.

Может быть, молодой человек собирал их специально? Вполне вероятно, что в давние времена батареи и внутренние детали могли бы на что-то сгодиться. Возможно, их выменял его отец. Никто не знает, откуда они взялись. Они просто здесь были, как могли бы быть где-то еще. Где угодно.

Но без электричества и связи они мертвы. Даже лучшие из лучших, наикрутейшие из крутейших, с самым прекрасным дизайном и необъятной вычислительной мощью в корпусе карманных размеров… они все мертвы.

– У вас все хорошо? – спросил молодой человек.

Хотя он был намного моложе ее, она ему нравилась.

– Все хорошо, – отозвалась она, но потом решила сказать ему правду: – В последнее время я плохо сплю. Ну, вы понимаете. В голову лезут всякие мысли.

– Да, понимаю. – Он пожал плечами. Он был худым, с хрупкими плечами, но у него на ремне висел большой револьвер в кобуре. – У всех бывают тяжелые дни.

– Да, – сказала она.

– Да, – повторил он, глядя себе под ноги.

– Мне нужно пополнить запас консервов, – сказала она, чуть погодя. – Есть что-то новое?

– Нет. Все то же самое.

Люди теперь ели меньше. Все стали худыми. Человек ко всему привыкает. Кусок хлеба может быть целым обедом. Обмакни его в суп – и у тебя будет пир. Но большинство людей помогали друг другу и делились с другими, когда могли. Паники не было. Насилие если и было, то очень мало. Те, кто жил по законам силы, давно уже сгинули. А те, кто остался, обрели худобу, миролюбие и терпение святых в ожидании конца.

– А хоть что-то новое есть? – спросила женщина, хотя и не собиралась об этом спрашивать. Слова вырвались сами собой, потому что она задумалась о своем одиноком доме.

– О! – воскликнул молодой человек, и его брови поползли вверх. – Есть кое-что новое! – Он забрался в дебри мертвой электроники и поднял с пола картонную коробку. – Разумеется, он не работает, но…

– Здесь ничего не работает, – сказала женщина.

У нее было чувство, что он держит ее за дуру.

– Ему не нужно электрическое питание, – сказал молодой человек. – В смысле было не нужно. Посмотрите какой.

Он достал из коробки что-то похожее на блестящую алюминиевую вазу, заостренную сверху и плоскую у основания, с маленькой черной дырочкой в центре и заводной рукояткой сбоку.

– Знаете, что это? – спросил молодой человек.

– Урна с чьим-то прахом? Или крупногабаритная мельница для перца?

Молодой человек улыбнулся кривой улыбкой.

– Это проектор сна, – сказал он.

– Проектор сна, – повторила она.

– Он самый. Я видел такие только на фотографиях в журналах – давным-давно, – но дед мне о них рассказывал. Он был… – Молодой человек помедлил, вспоминая полузабытое выражение. – Он был повернутым на компьютерах.

– У вас хорошая память, – сказала женщина. Она внимательно осмотрела странное устройство. Никаких соединений, никаких швов. Только черная дырочка и рукоятка. – А с виду вообще ничего особенного. А можно его как-то вскрыть и использовать под саженцы?

– Нет. – Молодой человек едва не рассмеялся, а потом вдруг посерьезнел. – Этот прибор… его создали специально для решения вашей проблемы.

– Моей проблемы? Какой проблемы?

– Бессонницы, – сказал молодой человек. – Вы ни разу не слышали о проекторах сна?

– Никогда в жизни.

– Ну… – Молодой человек взял проектор в руки и тоже внимательно его осмотрел. – Мне кажется, я помню. В основном они предназначались для жителей больших городов. Стоили очень дорого. Только богатые люди могли позволить себе эту роскошь. Я говорю о миллионах евро. Эти устройства… в каком-то смысле они были как волшебные лампы.

– Волшебные лампы, – повторила женщина и подумала, что этому парню явно напекло голову.

– Да. Нужно покрутить ручку. Вот так, смотрите. – Металлическая ручка провернулась бесшумно и плавно. – От вращения генерируется электрическая энергия. А потом… как я понимаю, потом он включается.

– И что делает? – Женщина тут же поправилась: – Что делал?

– Показывал картинку, запрограммированную лично для вас. И не просто картинку, а голограмму. Вы же знаете, что такое голограмма?

– Я старая, но нетупая.

– Прошу прощения, я не хотел вас обидеть. Он показывал голограмму, созданную лично для вас. Вот почему они были такими дорогими. Помню, дед говорил, что голограммы по большей части представляли собой виды природы, что-нибудь тихое и спокойное. Что-то, что помогает владельцу заснуть. Наверное, в больших городах было шумно и суматошно. Такой круглосуточный хаос, да?

– Слишком много раздражителей, – сказала женщина. – Люди к ним пристрастились. Как к любому наркотику. Вот что я помню.

– Все верно, – сказал молодой человек, как будто он тоже помнил, хотя откуда бы ему помнить?

– Ладно, – деловито проговорила женщина. – Давайте посмотрим, какие у вас есть консервы, и будем договариваться об обмене.

– Забирайте его себе, – сказал молодой человек.

– Что забирать?

– Его. – Молодой человек протянул ей проектор. Устройство, наверное, было легким, потому что молодой человек держал его одной рукой. – Я две ночи пытался его завести. Ничего не получилось.

– А мне зачем этот хлам?

– Он красивый. Вам так не кажется?

– Это просто ненужный хлам. Я приехала сюда за едой, а не за барахлом.

– Это произведение искусства, – неубедительно проговорил молодой человек. – Похоже на старую космическую ракету, мне кажется. И потом, может быть, он у вас заработает. Может быть, у вас получится его включить.

– С чего бы вдруг? – Голос женщины сделался жестче. Совершенно дурацкая штука. Дурацкий реликт из дурацких времен. – Как он вообще к вам попал?

– Как обычно. Заезжий торговец оставил коробку с вещами, и среди них был проектор.

– Он ни на что не годится, – сказала женщина и отвернулась.

– Возьмите, если хотите, – сказал молодой человек ей в спину. – Все равно он стоит тут без дела.

– Вот пусть и дальше стоит.

Женщина вынула из рюкзака помидоры и яйца, чтобы обменять их на консервы. Работники магазина всегда подавали обмен как выгодную для нее сделку, поскольку она была постоянным клиентом, и чисто по-человечески она им нравилась. Но они были явно из тех, кто своего не упустит, это уж точно. Она обменяла свои продукты на две банки тушенки «свинина с фасолью» и две банки ветчинного паштета – этого ей на какое-то время хватит.

Пора возвращаться домой.

Она еще раз обошла магазин. Осмотрела все полки – не пропустила ли чего нужного, – хотя у нее уже ничего не осталось на обмен. Увидела знакомую женщину и ее маленького сынишку. Остановилась и поболтала с ней пару минут, просто чтобы проявить дружелюбие. Потом пошла дальше и сама не заметила, как оказалась в дальнем углу, где была свалена в кучу старая электроника. Там женщина остановилась и долго смотрела на блестящую алюминиевую «ракету», на проектор сна, стоявший на колченогом карточном столике.

«Произведение искусства», назвал его молодой человек.