Боевая эвтаназия - Сергей Васильевич Самаров

Виктор Алексеевич, и майор Феофилактов где-то просчитались, когда оценивали количество бандитских стволов. Оказалось, что их осталось значительно больше, чем ожидали офицеры ранее.

Но на решительность спецназовцев это никак не повлияло. Они прежде собирались стоять до конца и сейчас продолжали думать точно так же. Если стрелять будет вообще невозможно или просто сложно, то в ход пойдет рукопашка, которой все солдаты обучены.

Каждый боец, имеющий за спиной малую саперную лопатку, в состоянии справиться с двумя или даже с тремя противниками. Остро отточенная лопатка отлично заменяет боевой топор, которым орудовали предки этих же солдат, защищая свою землю от любых завоевателей.

Но и сами бандиты тоже не выглядели мальчиками для битья. Большинство из них составляли дагестанцы, представители разных народов одной республики. Не зря же пользуется популярностью поговорка, что дагестанцы рождаются уже с разрядом по борьбе. Они все как на подбор, крепкие парни. Но спецназ военной разведки не уступает им в силе и в характере, а главное, на порядок превосходит бандитов в боевой подготовке.

Глава 17

– Затулько, побереги патроны. Сейф, я вижу, даже бронебойные пули не берут, – проговорил командир роты.

– Так точно, командир. Последние два выстрела я как раз бронебойными сделал.

– Но ты все же в кого-то попал. Я видел, как человек из-за скалы вывалился.

– Это был рикошет от металла сейфа. Я оба выстрела по нему делал. Он стоит вполоборота ко мне, и пуле трудно за поверхность зацепиться. Рикошеты получаются. Но я, кажется, придумал кое-что. Пустяк, а приятно.

– Что ты придумал? Выкладывай!

– Бандиты за скалы прячутся. Я попробую их рикошетом доставать. Пуля тяжеленная. Она и после рикошета, даже если боком летит, с ног человека валит. При удачном попадании сразу двух захватит.

– Попробуй, если сможешь.

– Они же там очень неуклюже прячутся. Только от взгляда спереди. А пуля в них сбоку полетит. Только вот непонятно, в кого она попадет.

– Если попадет, – заметил старший лейтенант Корытин.

– У них не так много мест, где можно спрятаться, – ответил Собакин командиру первого взвода. – Разгулов, работай в паре с Затулько. После его выстрела кто-то из-за скалы шарахнуться может. Лови момент.

– Понял, командир, – отозвался второй снайпер первого взвода. – Работаю.

Тут же звучно ударила крупнокалиберная снайперская винтовка. Грохот, как и при предыдущем выстреле, прокатился по гребню. Видимо, ветер был для пули попутный.

Верховые ветра в горах бывают очень сильными и далеко разносят звук. Но они способны не только на это, в какой-то ситуации могут и человека с ног свалить. Подобные случаи для данной местности нисколько не редкость.

Старший лейтенант Собакин слышал в прошлую свою командировку в регион Северного Кавказа про случай, когда ветер просто сорвал с хребта и свалил в соседнее ущелье небольшую часть серьезной банды, которая заходила в тыл военным разведчикам. Падать этим боевикам пришлось долго, безостановочно и больно. Сначала их тела бились о скалы, торчащие из склона, а потом просто расплющились о каменистое дно.

Когда с бандой было покончено, двум взводам спецназа пришлось заходить в это ущелье и собирать то, что от бандитов осталось, можно сказать, по частям. У каждого тела не хватало руки, ноги, а то и головы. Спецназовцам даже пришлось дождаться окончания ветра и подняться на хребет, чтобы потом спуститься на веревках, проверяя, не застряло ли какое-то тело между скал. Оказалось, что делали они это не напрасно. Было найдено еще три тела. Вернее, два и изломанный, израненный человек, который потом умер уже в вертолете по дороге в тюремный лазарет.

При этом сорвался и едва не разбился один солдат спецназа. Парнишку спасла только страховочная веревка и верные друзья, которые даже под обстрелом противника вытащили его.

Этот случай послужил предметом для разбора во всех подразделениях сводного отряда, да, наверное, как обычно и бывало, и за его пределами тоже. Тогда спецназовцам было категорически запрещено выполнять в аналогичных случаях поисковые функции, которые следственные бригады постоянно пытались передать тем самым людям, которые с бандитами воевали и победили их.

– Это дело самих следователей, пусть они ищут и собирают останки, – категоричным тоном проговорил тогдашний начальник штаба отряда подполковник Мавританский. – Нам еще только таких вот неоправданных потерь не хватало.

Мавританский вообще слыл крутым командиром. Если он что-то говорил, то тон его непременно был предельно суровым, и никто подполковника ослушаться не смел.

Нынешний начальник штаба сводного отряда майор Крашенинников был, напротив, человеком мягким, склонным к компромиссам. Он не приказал, а просто рекомендовал командирам подразделений по мере возможности оказывать помощь следственным бригадам. Его об этом, как майор сам легко признал, попросили сотрудники следственного комитета республики. Бригада ментовского спецназа, прибывающая обычно вместе со следственной, как правило, занималась только охраной следаков, то есть своим непосредственным делом, и тела убитых бандитов таскать зачастую просто отказывалась.

Командир разведывательной роты старший лейтенант Собакин обычно брал на себя право отстаивания возможности на отдых для своих солдат. Он часто просто ссылался на трудный затяжной бой и на то, что в недалеком будущем, как обычно и случается, его роте придется выступать на новое задание, перед которым отдых бойцам просто необходим.

Эти аргументы Собакина руководитель следственной бригады всегда выслушивал молча, тяжело вздыхал, после чего пытался договориться с охраной, состоящей из ментовского спецназа. Если не удавалось и это, то после очередного вздоха он приказывал своим людям обходиться собственными силами.

Эти воспоминания, как и предыдущие мысли, пролетели в голове командира роты каким-то единым, целым куском и не отвлекли его от наблюдения. Бинокль помог ему прекрасно разобрать, что очередная пуля ударила в угол сейфа и рикошетом ушла за скалу, где скопилось немало бандитов.

Но сразу из-за скалы никто не вывалился. Только один боевик отпрыгнул в сторону и сразу поймал пулю из «Винтореза» младшего сержанта Разгулова. Только спустя двадцать секунд оттуда же, из-за скалы, бандиты попросту выбросили на открытое место, чтобы другим было удобнее прятаться, тело своего подельника, которого поразила после рикошета тяжелая пуля винтовки «Корд».

– Затулько, идеальная стрельба! Продолжай.

– Есть продолжать.

– Хорошо ты сообразил.

– Рад стараться.

– Это, товарищ старший лейтенант, не он сообразил. В школе снайперов специальная дисциплина есть, стрельба рикошетом, – подсказал командиру роты младший сержант Разгулов. – Нас специально обучают рассчитывать угол рикошета. Выводится коэффициент расстояния, потом…

– Так, может, и ты тоже попробуешь? – прерывая объяснения, предложил своему снайперу старший лейтенант Корытин. – Покажи, чему вас в школе обучали.

– Не получится, товарищ старший лейтенант. У моей винтовки патрон слабоват для такой работы. Да и незачем вообще изгаляться, когда