Старые и новые истории о Простоквашино (сборник) - Эдуард Успенский

— Почему так долго? — удивился папа.

— Булки быстро кончаются.

Папа с мамой взяли друг друга за руки и пошли вдоль берега гулять, как военные разведчики.

Папа целый букет ромашек собрал и для маскировки их маме подарил. Мама, для маскировки, им очень обрадовалась. Потом всё не знала, куда их пристроить.

Смотрят, сидит девочка Катя с мольбертом. А рядом с ней такая пухлая женщина мулатного цвета булку уплетает. Девочка говорит по-английски:

— Опять булка кончается. Мне не удалось её размер передать. Давайте я дядю Фёдора попрошу, он вам булку из глины сделает.

— Нет, нет, — говорит женщина мулатовой национальности. — Я лучше буду помедленнее кусать.

В общем, кроме повышенной поедательности булок, ничего плохого за этой женщиной замечено не было.

Папа с мамой к профессору Сёмину вернулись успокоенные. Мама спрашивает:

— Уважаемый профессор, почему вы по просьбе детей для них эту Утреннюю Звезду позвали? Они же не понимают, что делают. Они ещё себе через Интернет слона выпишут.

— Они понимают, что делают, — ответил профессор. — Слона они не выпишут. А Утреннюю Звезду по просьбе почтальона Печкина пригласили. Им её жалко стало за одинокость. И потом я люблю, когда дети делают ошибки… под моим наблюдением.

— Почему? — удивилась мама.

— Потому что они учатся.

— Это очень прогрессивно, — сказал папа. — Я тоже люблю учиться на ошибках.

— Это ты с успехом делаешь, — говорит мама. — Ты так много учишься, что у тебя одни ошибки.

— Послушайте меня, — сказал профессор. — Эта Нэнси так устроена, что умеет выглядеть беспомощной и несчастной. Всех так и тянет помочь ей и её спасти. В психологии такой тип людей называется «воронка». И мне интересно наблюдать, как наши дети с ней справятся.

— Вы как хотите, а я дядю Фёдора из этого эксперимента забираю, — сказала мама. — Я боюсь, что эта воронка его с ушами затянет.

— Вы за вашего мальчика не беспокойтесь, — сказала бабушка с веником. — Вы лучше мужа из эксперимента заберите. О муже подумайте. Эти перьевые гражданки для мужей самые опасные. Она вашего мужа скорее затянет. Вы оглянуться не успеете, как он весь в перьях будет где-нибудь в Африке плясать.

Маму такая перспектива явно не устроила. Она спросила бабушку с веником:

— Значит, вы советуете к эксперименту не приближаться, со стороны наблюдать?

— Именно это я вам и советую, — ответила бабушка, обмахиваясь веником от мух.

— Да и я так советую, — сказал профессор Сёмин. — Явление Утренней Звезды очень полезное педагогическое испытание для ребят.

На этом взрослый педагогический совет был закончен.

Глава четырнадцатая

Детский педагогический совет

На следующее утро, совершенно независимо от взрослых, был собран детский педсовет. В который, в виде исключения, был допущен почтальон Печкин.

Педсовет был собран на почте.

Шарик и Матроскин очень важничали. Им так нравилось, что их позвали на педсовет, что они даже на девочку Катю посматривали свысока. А ведь она была выше их.

Дядя Фёдор сказал:

— Отгадайте загадку, что это такое — «Светит, но не греет»?

Все задумались, стали смотреть в стороны, но никто так загадки и не отгадал. Хотя все догадались.

— На этом педсовет заканчивается, — сказал дядя Фёдор.

Все огорчились, потому что каждый хотел что-нибудь важное всем другим по-педсоветовать.

Глава пятнадцатая

Романтическое утро в деревне Простоквашино

На другой вечер Утренняя Звезда предложила всем деревенским устроить весёлый романтический пикник на берегу реки. С прыжками через костёр, с вкусными пирожками, с весёлой музыкой, с танцами и играми.

Матроскин спросил:

— А во сколько мы начнём весело прыгать через костёр?

— Можно с раннего-раннего утра. Мы будем радостно встречать восход мирового светила, часов в девять, — сказала Нэнси.

— Я встречаю восход мирового светила каждый день часов в шесть с косою в руках, а не в девять, — сказал Матроскин. — Я сено для Мурки заготавливаю.

— Ну, тогда давайте мы ровно в двенадцать часов весело, босиком по траве, покрытой росой, побегаем вдоль речки, — предложила Утренняя Звезда.

— В двенадцать я босиком по траве, покрытой росой, бегом, вдоль речки почту разношу, — сказал почтальон Печкин. — Потому что роса уже высохла. Я в это время не могу, я в это время занят.

— А что, если в два часа дня, в самую жару, устроить День Нептуна? Мы будем плавать, нырять, доставать из воды конфеты, жвачки, разные мелкие морские подарки.

— В два часа я иду Мурку мою доить, — говорит Матроскин.

— А у меня урок музыки, — сказала Катя.

— А у меня и по росе и до росы огород! — сказал дядя Фёдор. — Картошку надо окучивать.

— И в День Нептуна? — спросила Нэнси.

— В День Нептуна ещё поливать надо.

— Но ведь так у вас вся жизнь пройдёт! — воскликнула Утренняя Звезда, подняв к небу руки. — Почему вы совсем о себе не думаете?

Все растерялись и удивились:

— Действительно, почему мы о себе совсем не думаем?

— И обо мне не думаете, — продолжила Нэнси из Интернета. — Ведь я у вас вяну. Я у вас отцветаю. А ведь вы меня вызвали, вы меня приручили, и вы теперь за меня в ответе.

— Перед кем? — спросила девочка Катя.

— Перед природой. Перед Вселенной. Я думала, что я наконец-то нашла братьев по разуму.

— Я думаю, она промахнулась, — тихо сказал Матроскин Шарику. — Или у нас, или у неё совсем другой разум, наши мозги не братские.

— Что мне теперь делать?! — со слезами говорила Нэнси.

— Может, вам продолжить поиски? — предложила девочка Катя.

— А как?

— А так же, через Интернет, — посоветовал Печкин. — Вы опять напечатаете объявление. И братья по разуму вас пригласят.

— А то какой я вам брат по разуму? — подхватил Матроскин. — Я уж скорее телёнку Гаврюше брат. Я до вас не дорос.

— И я вам не брат, — сказал Печкин. — У нас в Простоквашино к концу дня никакого разума вообще ни у кого не остаётся.

— Но если они меня пригласят, как я к ним доберусь? — подняла руки к небу Утренняя Звезда.

— А вы не бойтесь, — сказал Печкин. — Я половину почты продам. Я свой ваучер заложу, а денег раздобуду!

— А я своё фоторужьё заложу, — сказал Шарик.

— А я на скрипке играть стану на станции, — сказала девочка Катя. — Всё, что заработаю, на билет отдам.

— А я, — сказал дядя Фёдор, — половину своего клада спрятанного отдам на такое хорошее дело.

С этим девочка Катя, Утренняя Нэнси, дядя Фёдор, Матроскин, Шарик и дон Почтальон Печкин пришли к профессору Сёмину.

— Эрик Трофимович, — сказал дядя Фёдор. — Надо объявление в Интернет послать.

— Какое? — спросил профессор.

— Одинокая Утренняя Звезда ищет братьев по разуму! Братья по разуму, отзовитесь!

— Я вижу, вы готовы всё сделать, только чтобы я от вас уехала, — грустно сказала Нэнси.

— Но мы же должны думать о ближних. Мы всё должны делать для счастья других, — сказал дядя Фёдор. — Это мы твёрдо поняли из вашего учения. Это мы, как братья по разуму, уразумели!

— А чего там долго искать? — сказал дядя девочки Кати, профессор Сёмин. — У меня в памяти компьютера это объявление сохранилось. Вот оно.

Он нажал кнопочку, и на экране возникло:

Легко ранимая, тонкая, интеллектуально настроенная натура ищет братьев по чувствам. Я пришла на Землю как Одинокая Утренняя Звезда.

Где вы, мои сомыслители?

Я задыхаюсь без товарищей по разуму.

Люди рождены для счастья, как рыбы для воды.

Разыщите меня для контактов, братья по мысли! Отзовитесь!

Присылайте ваши предложения. Мой адрес: «Нэнси — [email protected]@ — 13200 C».

— Осталось только приписать новый адрес: «[email protected]@@@ — 143120 Простоквашино», — сказал профессор. — И наш контактный эксперимент с другой цивилизацией будет закончен.

Глава шестнадцатая

Утренняя Звезда улетает на новое небо

Утреннюю Звезду провожали в аэропорт всем колхозом. Она улетала в Китай. Братья по разуму из города Шанхая срочно приглашали её для совместных размышлений о месте человека во Вселенной.

Как ни странно, всем было очень грустно. Хотя Утренняя Звезда была явно антипростоквашинским элементом, все к ней привыкли, как привыкают к больной, но уже заживающей болячке.

Впервые в жизни Звезда улетала с багажом.

Шарик, стесняясь, сказал ей: