Человек Чубайса - Геннадий Прашкевич

Через одну из внешнеторговых фирм Котел заручился письмами от немцев и французов – предоставить опытные образцы. С приятелем-биологом Котел явился в лабораторию запасов природных ресурсов с пузырем водки и с вопросами: конкретно где добывать, как и когда? В лаборатории за разделкой принесенного пузыря скрывать от друзей ничего не стали. Что точно, то точно, сказали, аир – богатое растение. Корневища содержат крахмал, фитонциды, эфирное масло, в состав которого входят сесквитерпены, терпеноиды, азарил-альдегид, а еще гликозид акорин, алкалоид каламин, камедь, аскорбиновая кислота, дубильные вещества, различные смолы. Правда, гликозиды и алкалоиды, сказали в лаборатории, вам не нужны, вы хотите получать чистое масло. Для этого аир лучше собирать осенью. Такая информация вообще-то, ненавязчиво намекнули в лаборатории, немалых денег стоит. Приятель Котла хотел было согласиться (все равно денег у них не было), но Котел выставил на стол еще один пузырь. Очень его тянуло к деньгам. Дескать, будет масло, будут и деньги. А на улице схватил приятеля за грудки: «У тебя крыша поехала? Делиться? С ними? Мы же знаем теперь, что татары селились у водоемов, там и выращивали аир. Значит, на что мы должны обратить внимание?» – «На пути татарских миграций, – догадался умный биолог. – Где раньше жили татары, там непременно аир растет».

С этого дело и началось.

У приятеля (звали Виктор) имелся старенький «Москвич».

На рассыпающемся «Москвиче» Котел и Виктор отправились по татарским местам. Говорили: новое патриотическое движение. После Ермака, понятно, татар не везде найдешь, но аир произрастал всюду. Эмоциональный Виктор от усердия жевал пахучие корешки, говорил, помогает от желудка. Дважды выходили на приятелей сердитые лесники – вы тут случаем не браконьеры? Узнав, что не браконьеры, а патриоты и искатели лечебных трав (Виктор соорудил соответствующую справку с фальшивой печатью Академии наук СССР и с личной, тоже фальшивой, подписью Президента Академии наук СССР, – так и было напечатано Президент Академии наук СССР, без фамилии), давали советы. Понимали, что горожанам надо лечить желудки.

В конце концов вышли на богатое место.

Аир рос там как камыш, но добыча оказалась нелегким занятием. Приходилось драть из болота крепкие мясистые корни в палец толщиной, при этом густо переплетенные. Очень скоро приятели поняли, что нужен другой инструмент – не лопаты, и нужны рабочие. На плохих дорогах «Москвич» на ходу разваливался, но Виктор, понимая, что скоро денег у него хватит на самую классную тачку, терпеливо восстанавливал задыхающийся мотор. В какой-то деревушке на краю бесконечного болота заняли пустующий дом, выпросили у простака-соседа металлическую флягу (на время), бесстыдно вырезали дно, поставили металлическую сетку. В старой рассохшейся сараюшке развели огонь и в первую же ночь сараюшка напрочь сгорела. Налетели пожарники, как таежные коршуны, выписали штраф, а соседи (деревенщина) намекнули: еще раз загоритесь, самих побросаем в огонь. Известно, деревни у нас не сильно продвинуты. На заброшенном асфальтовом заводике нашли постоянный источник пара, дали сторожу на бутылку, стырили у него металлический бак и постепенно выгнали пробирку желтого, как подсолнух, непрозрачного жидкого масла. С ним и отправились в город во внешнеторговую фирму: отправляйте, дескать, продукт на Запад!

Понятно, отправка потребовала денег, но тут даже Котел поборол жабу. Понимал, недолго осталось ждать. Чтобы не терять просто так время, чтобы уже к первым снегам получить приличную выручку (в долларах), решили начать промышленную выработку. Сразу нацелились на многие тысячи долларов. Виктор, как биолог, уверял, что масло у них получается классное. Буржуи не дураки, уверял он, они передерутся из-за такого классного масла.

В затерянной среди болот деревеньке нашли пихтоварку, поселились рядом – на песцовой ферме. Какой-то местный чудак выращивал песцов – зверей на вид хилых и забитых. К песцам чудак относился с нежностью. Даже в ужасном запое он, как автомат, вставал в нужное время и обходил вольеры, разбрасывая корма. Приятели подружились с чудаком, он их понимал. Пригнал в деревню Котел военный грузовик ЗИЛ-131 с лебедкой и с огромным кузовом, и за небольшие деньги нанял местных гегемонов, вооруженных кирками и лопатами (инструмент свой). В брошенной кузнице нашли сварочный аппарат, подключились к сети, из двух борон сварили нечто вроде плуга отвального, а к нему пятку приварили. Тянул это сооружение ЗИЛ, понятно, с помощью лебедки. Вся деревня выходила смотреть, как придурки из города пашут болото. Шептались: упал во время войны самолет с золотом из Магадана, теперь хотят осушить болото. Другие возражали: дело не в самолете, а в науке. Скоро на месте болот начнут сажать бананы, полюбился банан русскому человеку. Ходили слухи и пострашнее: дескать, уже несколько месяцев лежит в болоте посадочная ступень с тремя живыми космонавтами. Еды и кислорода им хватит на полгода, но правительство уже спохватилось. А однажды смело подъехал на велике маленький засранец:

«Бабка спрашивает, что ищете?»

Котел врать не стал:

«Лекарство».

«От чего?»

«От желудка».

Маленький засранец спросил:

«Мне дадите?»

«Бери», – щедро сказал Котел и оторвал лопатой кусок дерна.

Засранец уехал.

Нарытые корни аира грузили на телегу, телегу загоняли в речушку и промывали в прозрачной проточной воде. Пихтовары зелье вываривали, но недоверчиво спрашивали:

«Зачем вам это?»

«Лечиться».

«Ну, видно, что больные», – кивали пихтовары и начинали пить так страшно, что на них комары не садились. Все равно к осени получили Котел и Виктор стеклянную трехлитровую банку масла, которую они с великими предосторожностями и доставили в Энск. Три литра это, конечно, не триста литров, но ведь это только начало. Правда, надо было оплачивать труд гегемонов, пихтоваров, водилы с военного грузовика, наконец, аренда грузовика требовала оплаты. Ну, одежду попортили в болотах, «Москвич» развалился. Такие серьезные убытки мог возместить только Запад, но Запад молчал. Только после новых трат на почту добился Котел более или менее определенного ответа. Оказывается, ни Франция, ни Германия в масле аира пока не нуждается, дескать, проводили они маркетинговые исследования.

Котел расчувствовался.

Было видно, что Запад он не любит.

Поругав Францию, он поругал Германию. А поругав Германию, перешел на собственную семью. Сперва поругал жадного сынка, который все тянет из дома, потом жадную жену, которая все тянет в дом. Потом поругал российский бизнес, в котором тормозов встроено в сто раз больше, чем переключателей скоростей. А потом раскололся.

– Вот хочу приобрести тихую русскую деревеньку, – лживые глаза Котла увлажнились. – В сущности, я уже богатый человек. – Врал, конечно. – Чтобы, значит, сосновый бор, деревянный помещичий дом с колоннами, как в старинной жизни. Чтобы песни по утрам, на пруду мельница, а в пруду серебряные карпы с лопату. Ну, еще, русалки.

– А русалки зачем?

– Ну, как? – удивился Котел. – Красиво.

– Чего красивого? Русалки это утопленницы.

– Все равно красиво, – настаивал на своем Котел. Было видно, что от русалок он не отступится. Опять жаба его давила.

– И как ты собираешься приобрести деревеньку?

– А найду самую нищую, где живых денег не видели с девяностого первого года. Отберу у мужиков самогонные аппараты, а взамен предложу маленькую, но регулярную, как месячные, зарплату. Вот мужики и начнут вкалывать. Все верну, что революция отобрала. Все снова будет моим.

– А у тебя до революции что-то было?

– А то! – заявил Котел, но добавить ничего не смог. Истории своей не знал.

– Не будут на тебя мужики вкалывать. Они тебя сожгут, – строго предупредил Котла дед Серафим и старомодно поджал губы: – Теперь время такое, что у мужиков мочи нет жить с горожанами душа в душу.

– А зачем мне жить с мужиками? – изумился Котел. И с неясным укором заметил: – Ты, дед, уже с ярмарки едешь, а вякаешь. Что тебе моя мечта? – И с тем же неясным укором обернулся к Андрею: – Зачем, Андрюха, таскаешь старорежимного старца по городам? – И еще спросил, будто не было у него никаких сил остановиться: – Ты, Серафим, с виду умный дед, а чухню несешь. Ты лучше скажи, тот свет существует?

– А скоро сам увидишь, – загадочно пообещал Серафим. И укорил: – Живешь неправильно.

– Это почему?

– С людьми не делишься.

– С людьми пусть министр Лифшиц делится, – обиделся опьяневший Котел. – А у меня мечта, хочу купить деревеньку.

Он как-то подозрительно быстро захмелел и свалил из номера не попрощавшись.

– Это ты его выпроводил? – удивился Андрей.

Дед кивнул и налил еще стопочку.

– Тебе не много будет?

– Мне-то как раз, – сказал дед и сердито по-современному прибавил: – А вот ему мало не покажется.