Грехи купидона - Рейвен Кеннеди

С каждым шагом я чувствую, как Ронак настигает меня и рычит, недовольный тем, что я убегаю.

– Сюда! – зовет Силред, и я бросаюсь в разрушенное здание, которое раньше было чем-то вроде паба. Портал уже открыт, через него спешно проходят другие генфины, некоторые несут раненых, но портал колеблется в воздухе и мигает по краям.

– Быстрее! Он вот-вот закроется! Вперед! – кричит Силред.

Зная, что он и Эверт не пойдут, пока я этого не сделаю, а еще потому, что мне нужно провести Ронака, я бросаюсь вперед вместе с другими генфинами, как раз в тот момент, когда чувствую когтистую руку Ронака, вцепившуюся в мою рубашку.

Мы падаем с другой стороны на землю.

Глава 33

Все тело по ощущениям напоминает огромный синяк, и от приземления не слаще.

– Ах.

Ронак лежит на мне и, когда я пытаюсь оттолкнуть его, рычит.

Мы вернулись в огромный шатер на острове повстанцев, и я вижу, как вокруг в панике мечутся генфины и солдаты повстанцев, пытаясь унести раненых.

– Альфа, дай мне подняться! – кричу я.

В ответ он кусает меня за шею.

– Ай! – говорю я, поворачивая голову и пытаясь отбиться. – Эверт! Силред!

– Мы здесь, – слышу я Силреда. – Мы бы помогли тебе подняться, но твоя одичавшая пара смотрит на нас убийственным взглядом.

Я раздраженно выдыхаю и бью Ронака локтем в живот. Он издает удивленное «ой», и я пользуюсь моментом, чтобы вывернуться из-под него и встать на ноги.

Он вскакивает, чтобы перехватить меня, и я приподнимаюсь на носочках и бью его по носу.

– Плохой мальчик, – строго произношу я.

Он останавливается и изумленно на меня смотрит.

– Так-то лучше, – говорю я ему. – А теперь – место.

В его золотых глазах продолжает плескаться недоумение, но он не пытается снова меня схватить, и я считаю это победой.

Я лучезарно ему улыбаюсь и глажу по голове.

– Хороший мальчик.

Он радостно виляет хвостом.

Эверт и Силред лишь удивленно на меня смотрят.

Я внимательно осматриваю своих генфинов и отмечаю каждую кровоточащую рану, синяк, след от ожога и размазанный по коже пепел.

– Ребята, вы в порядке? – спрашиваю я, подходя ближе, чтобы лучше их осмотреть.

Эверт отмахивается и хватает меня за лицо.

– Мы, твою мать, в порядке. А ты в порядке? – Его голубые глаза бегают вверх и вниз по моему телу. – Почему ты вся в синяках? Кто, твою мать, тебя тронул? Я их прикончу.

– Я упала с крыши.

– Тогда я прикончу эту гребаную крышу.

Мне смешно от абсолютно серьезного выражения его лица, и я встаю на цыпочки, чтобы поцеловать его. Когда маленькая девочка снова начинает плакать на руках у Силреда, я поворачиваюсь и нежно глажу ее по спине.

Ей не больше трех лет, и у нее светлые волосы и соответствующая шерсть на хвосте.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я.

Она шмыгает и вытирает нос о рукав Силреда. Он не против.

– Тула.

– Тула, красивое имя, – улыбаюсь я ей.

– Моих отцов ранили, и они перестали двигаться, – рассказывает она мне, ее нижняя губа подрагивает.

Мы с Силредом обмениваемся мрачными взглядами, и я позволяю себя плакать. Я чувствую, как разбивается маленькое сердечко Тулы, словно окно распахивается и впускает в дом ветер и колючий мороз.

– Я знаю, милая, – тихо говорю я ей, гладя по волосам. – Эй, не хочешь ли ты пойти со мной и встретиться с настоящей принцессой?

Глаза Тулы расширяются, и она перестает плакать, чтобы спросить:

– Принцесса?

Я киваю.

– Ага.

– Хорошо.

Я поворачиваюсь к Эверту, но обнаруживаю, что мой альфа находится так близко, что, попытавшись выпрямиться, я ударяюсь спиной и рукой в его грудь.

– Ох. Ты очень близко.

Он начинает мурлыкать.

Эверт вздыхает.

Виесса и ее стая подходят к нам.

– Что, черт возьми, там произошло? – спрашивает она.

– Полномасштабная атака принца. Мы знали, что он скоро нанесет удар, но не ожидали, что именно на наш остров, – отвечает ей Силред.

– Это все из-за купидона! – раздается возглас.

Мы оборачиваемся и на месте портала видим группу покрытых кровью генфинов.

– Из-за меня? – спрашиваю я.

– Да, – выплевывает генфин, выглядя так, будто сам хочет скормить меня фукам. – Принц никогда бы не напал на наш остров, если бы ты не создала с ними пару, – говорит он, обвиняюще тыча пальцем в моих ребят.

Генфины вокруг него начинают одобрительно ворчать, а Ронак встает передо мной и рычит, защищая.

– Да! Принц хочет именно ее! Я предлагаю просто отдать ее ему! – кричит другой генфин.

– Почему бы вам просто не попробовать это сделать, мать вашу, – рычит Эверт, его голос смертельно низок.

– Давайте все успокоимся, – вступает Силред, наш миротворец. – Остров генфинов только что подвергся нападению. Мы понятия не имеем, сколько там жертв. Нам нужно перегруппироваться, а затем разработать план действий.

– Я и так знаю, что мы должны сделать! – возражает генфин. – Убить купидона.

Сердце ухает в пятки, и я непроизвольно делаю шаг назад, подальше от ненависти в глазах этого генфина.

– Пригрози моей паре, – говорит Эверт. – Валяй, твою мать, только посмей.

Уловив ярость Эверта, мое беспокойство и злость генфинов, Ронак снова встает передо мной и предупреждающе рычит.

Нам нужно уходить, пока все не стало совсем плохо. Меньше всего я хочу, чтобы кому-то из этих генфинов пришлось снова драться.

Я тянусь и дергаю Эверта за рукав.

– Давайте просто уйдем отсюда. Пойдем поговорим с принцессой.

– Принцесса мертва! – перебивает меня другой генфин. – Ходят слухи, что она связалась с тобой, пыталась спасти тебя от принца, и из-за этого ее раскрыли. Мне кажется, что это именно ты мешаешь нам в этой войне.

– Да! – вклинился еще один генфин из задних рядов. – Из-за тебя на мой дом напали. Мою стаю вырезали.

– Мне жаль, – слабо произношу я, слезы наворачиваются на глаза.

– Я говорю, вздернуть ее и ее стаю тоже. Они предали свой вид, связавшись с ней.

Кровь отливает от моего лица, и ребята напрягаются, их когти удлиняются, готовясь к атаке.

– Достаточно.

Все оборачиваются на появившуюся в шатре процессию. В центре, перед своей личной стражей стоит принцесса Сура.

Все понимают, кто это, и преклоняют колени.

– Это принцесса Сура!

– Принцесса!

– Невозможно!

– Это действительно она!

Голоса разносятся по пространству, скачут туда-сюда, пока принцесса Сура не останавливается перед нами. Она смотрит на повстанцев, одетая не в привычные шелковые платья и диадемы, а в кожаный наряд мятежников.

– Слушайте меня внимательно, и слушайте меня сейчас, – говорит она, оглядывая всех. – Купидон Эмили не виновата в моей смерти, потому что я жива. На самом деле именно она спасла меня,