Русские поэты второй половины XIX века - Юрий Орлицкий

Семен Надсон

* * *

Я чувствую и силы, и стремленьеСлужить другим, бороться и любить;На их алтарь несу я вдохновенье,Чтоб в трудный час их песней ободрить.Но кто поймет, что не пустые звукиЗвенят в стихе неопытном моем,Что каждый стих – дитя глубокой муки,Рожденное в раздумье роковом?Что каждый миг «святого вдохновенья»Мне стоил слез, не видных для людей.Немой тоски, тревожного сомненьяИ скорбных дум в безмолвии ночей?!

<1878>* * *

Терпи… Пусть взор горит слезой,Пусть в сердце жгучие сомненья!..Не жди людского сожаленьяИ, затаив в груди мученья,Борись один с своей судьбой…Пусть устаешь ты с каждым днем,Пусть с каждым днем все меньше силы…Что ж, радуйся: таким путемДойдешь скорей, чем мы дойдемДо цели жизни – до могилы.

<1878>

Слово

О, если б огненное словоЯ в дар от музы получил,Как беспощадно б, как суровоПорок и злобу я клеймил!..Я б поднял всех на бой со мглою,Я б знамя света развернулИ в мир бы песнею живоюСтремленье к истине вдохнул!Каким бы смехом я смеялся,Какой слезой бы прожигал!..Опять бы над землей поднялсяСвятой, забытый идеал…Мир испугался б и проснулся,И как преступник, задрожал!..И на былое оглянулся,И робко приговора ждал!..И в этом гробовом молчаньеГремел бы смелый голос мой,Звуча огнем негодованья,Звеня правдивою слезой!..

Мне не дано такого слова…Бессилен слабый голос мой,Моя душа к борьбе готова,Но нет в ней силы молодой…В груди – бесплодное рыданьеВ устах – мучительный упрек,И давит сердце мне сознанье,Что я – я раб, а не пророк!

<1879>

Поэт

Пусть песнь твоя кипит огнем негодованьяИ душу жжет своей правдивою слезой,Пусть отзыв в ней найдут и честные желанья,И честная любовь к отчизне дорогой;Пусть каждый звук ее вперед нас призывает,Подавленным борьбой надеждою звучит,Упавших на пути бессмертием венчаетИ робких беглецов насмешкою клеймит;Пусть он ведет нас в бой с неправдою и тьмою,В суровый, грозный бой за истину и свет, —И упадем тогда мы ниц перед тобою,И скажем мы тебе с восторгом: «Ты – поэт!..»

Пусть песнь твоя звучит, как тихое журчаньеРучья, звенящего серебряной струей;Пусть в ней ключом кипят надежды и желанья,И сила слышится, и смех звучит живой;Пусть мы забудемся под молодые звукиИ в мир фантазии умчимся за тобой, —В тот чудный мир, где нет ни жгучих слез, ни муки,Где красота, любовь, забвенье и покой;Пусть насладимся мы без дум и размышленья,И снова проживем мечтами юных лет, —И мы благословим тогда твои творенья,И скажем мы тебе с восторгом: «Ты – поэт!..»

<1879>* * *

Друг мой, брат мой, усталый, страдающий брат,Кто б ты ни был, не падай душой.Пусть неправда и зло полновластно царятНад омытой слезами землей.Пусть разбит и поруган святой идеалИ струится невинная кровь, —Верь: настанет пора – и погибнет Ваал,И вернется на землю любовь!

Не в терновом венце, не под гнетом цепей,Но с крестом на согбенных плечах, —В мир придет она в силе и славе своей,С ярким светочем счастья в руках.И не будет на свете ни слез, ни вражды,Ни бескрестных могил, ни рабов,Ни нужды, беспросветной, мертвящей нужды,Ни меча, ни позорных столбов!

О мой друг! Не мечта этот светлый приход,Не пустая надежда одна:Оглянись – зло вокруг чересчур уж гнетет,Ночь вокруг чересчур уж темна!Мир устанет от мук, захлебнется в крови,Утомится безумной борьбой —И поднимет к любви, к беззаветной любви,Очи, полные скорбной мольбой!..

1880* * *

Если душно тебе, если нет у тебяВ этом мире борьбы и наживыНикого, кто бы мог отозваться, любя,На сомненья твои и порывы:Если в сердце твоем оскорблен идеал,Идеал человека и света,Если честно скорбишь ты и честно устал, —Отдохни над страницей поэта.

В стройных звуках своих вдохновенных речей,Чуткий к каждому слову мученья,Он расскажет тебе о печали твоей,Но расскажет, как брат, без глумленья;Он поднимет угасшую веру в тебе,Он разгонит сомненья и мукуИ протянет тебе, в непосильной борьбе,Бескорыстную братскую руку…

Но умей же и ты отозваться душойВсем, кто ищет и просит участья,Всем, кто гибнет в борьбе, кто подавлен нуждой,Кто устал от грозы и ненастья.Научись беззаветно и свято любить,Увенчай молодые порывы, —И тепло тебе станет трудиться и житьВ этом мире борьбы и наживы.

1880

Грезы

Мне снилось вечернее небоИ крупные звезды на нем,И бледно-зеленые ивыНад бледно-лазурным прудом,И весь утонувший в сирениТвой домик, и ты у окна,Вся в белом, с поникшей головкой,Прекрасна, грустна и бледна…Ты плакала… Светлые слезыКатились из светлых очей,И плакали гордые розы,И плакал в кустах соловей.И с каждою новой слезоюВнизу, в ароматном саду,Мерцая, светляк загоралсяИ небо роняло звезду.

1881* * *

Я плакал тяжкими слезами,Слезами грусти и любви,Да осияет свет лучамиМир, утопающий в крови,—И свет блеснул передо мноюИ лучезарен и могуч,Но не надеждой, а борьбоюГорел его кровавый луч.То не был кроткий отблеск рая —Нет, в душном сумраке ночномЗажглась зарница роковаяГрозы, собравшейся кругом!..

1881* * *

Мне снилось вечернее небоИ крупные звезды на нем,И бледно-зеленые ивыНад бледно-лазурным прудом,И весь утонувший в сирениТвой домик, и ты у окна,Вся в белом, с поникшей головкой,Прекрасна, грустна и бледна…Ты плакала… Светлые слезыКатились из светлых очей,И плакали гордые розы,И плакал в кустах соловей.И с каждою новой слезоюВнизу в ароматном саду,Мерцая, светляк загоралсяИ небо роняло звезду.

<1881>* * *

Милый друг, я знаю, я глубоко знаю,Что бессилен стих мой, бледный и больной;От его бессилья часто я страдаю,Часто тайно плачу в тишине ночной…Нет на свете мук сильнее муки слова:Тщетно с уст порой безумный рвется крик,Тщетно душу сжечь любовь порой готова:Холоден и жалок нищий наш язык!..

Радуга цветов, разлитая в природе,Звуки стройной песни, стихшей на струнах,Боль за идеал и слезы о свободе, —Как их передать в обыденных словах?Как безбрежный мир, раскинутый пред нами,И душевный мир, исполненный тревог,Жизненно набросить робкими штрихамиИ вместить в размеры тесных этих строк?..

Но молчать, когда вокруг звучат рыданьяИ когда так жадно рвешься их унять, —Под грозой борьбы и пред лицом страданья…Брат, я не хочу, я не могу молчать!..Пусть я, как боец, цепей не разбиваю,Как пророк – во мглу не проливаю свет:Я ушел в толпу и вместе с ней страдаю,И даю что в силах – отклик и привет!..

1882

В толпе

Не презирай толпы: пускай она пороюПуста и мелочна, бездушна и слепа,Но есть мгновения, когда перед тобоюНе жалкая раба с продажною душою,А божество – толпа, титан – толпа!..Ты к ней несправедлив: в часы ее страданийНе шел ты к ней страдать… Певец ее и сын,Ты убегал ее проклятий и рыданий,Ты издали любил, ты чувствовал один!..

Приди же слиться с ней; не упускай мгновенья,Когда болезненно отзывчива она,Когда от пошлых дел и пошлого забвеньяУтратой тяжкою она потрясена!..

<1882>

Цветы

Я шел к тебе… На землю упадалОсенний мрак, холодный и дождливый…Огромный город глухо рокотал,Шумя своей толпою суетливой;Загадочно чернел простор рекиС безжизненно-недвижными судами,И вдоль домов ночные огонькиБежали в мглу блестящими цепями…

Я шел к тебе измучен трудным днемС усталостью на сердце и во взоре,Чтоб отдохнуть перед твоим огнемИ позабыться в тихом разговоре;Мне грезился твой теплый уголок,Тетради нот и свечи на рояле,И ясный взгляд, и кроткий твой упрекВ ответ на речь сомненья и печали, —И я спешил… А ночь была темна…Чуть фонарей струилося мерцанье…Вдруг сноп лучей, сверкнувших из окна,Прорезав мрак, привлек мое вниманье:

Там, за зеркальным, блещущим стеклом,В сиянье ламп, горевших мягким светом,Обвеяны искусственным теплом,Взлелеяны оранжерейным летом, —Цвели цветы… Жемчужной белизнойСияли ландыши…. алели георгины,Пестрели бархатцы, нарциссы и левкой,И розы искрились, как яркие рубины…Роскошные, душистые цветы, —Они как будто радостно смеялись,А в вышине латании листы,Как веера, над ними колыхались!..

Садовник их в окне расставил напоказ.И за стеклом, глумясь над холодом и мглою,Они так нежили, так радовали глаз,Так сладко в душу веяли весною!..Как очарованный стоял я пред окном:Мне чудилось ручья дремотное журчанье,И птиц веселый гам, и в небе голубомЗанявшейся зари стыдливое мерцанье;Я ждал, что ласково повеет ветерок,Узорную листву лениво колыхая,И с белой лилии взовьется мотылек,И загудит пчела, на зелени мелькая…Но детский мой восторг сменился вдруг стыдом:Как!.. в эту ночь, окутанную мглою,Здесь, рядом с улицей, намокшей под дождем,Дышать таким бесстыдным торжеством,Сиять такою наглой красотою!..

Ты помнишь, – я пришел к тебе больной…Ты ласк моих ждала – и дождалась:Твоя любовь казалась мне слепой,Моя любовь – преступной мне казалась!..

<1883>* * *

Под звуки музыки, струившейся волною,Один среди толпы, пестреющей кругом,Я вдруг задумался, поникнув головою,Задумался – Бог ведает о чем.

Печали не было в той думе мимолетной,Но чуть очнулся я – и на своих чертахСознал я темный след тревоги безотчетной,И влагу тихих слез, сияющих в очах…

То тайные мои недуги и страданья,Глубоко скрытые от чуждых мне очей,Укравши у меня минуту невниманья,Как тени поднялись со дна души моей.

И в час, когда на миг от оживленья балаВ безвестный мир меня мечта умчала,Они смутили вновь поддельный мой покой.Так горная река из-под снегов обвалаВновь рвется на простор мятежною волной.

<1883>* * *

Не вини меня, друг мой, – я сын наших дней,Сын раздумья, тревог и сомнений;Я не знаю в груди беззаветных страстей,Безотчетных и смутных волнений.Как хирург, доверяющий только ножу,Я лишь мысли одной доверяю, —Я с вопросом и к самой любви подхожуИ пытливо ее разлагаю!..Ты прекрасна в порыве твоем молодом,С робкой нежностью первых признаний,С теплой верой в судьбу, с детски ясным челомИ огнем полудетских лобзаний;Ты сильна и горда своей страстью, – а я…О, когда б ты могла, дорогая,Знать, как тягостно борется дума мояС обаяньем наставшего рая,Сколько шепчет она мне язвительных слов,Сколько старых могил разрывает,Сколько прежних, развеянных опытом, сновВ скорбном сердце моем подымает!..

<1883>* * *

Только утро любви хорошо: хорошиТолько первые, робкие речи.Трепет девственно-чистой, стыдливой души,Недомолвки и беглые встречи,Перекрестных намеков и взглядов игра,То надежда, то ревность слепая;Незабвенная, полная счастья пора,На земле – наслаждения рая!..Поцелуй – первый шаг к охлажденью: мечтаИ возможной и близкою стала;С поцелуем роняет венок чистота,И кумир низведен с пьедестала;Голос сердца чуть слышен, зато говоритГолос крови и мысль опьяняет:Любит тот, кто безумней желаньем кипит,Любит тот, кто безумней лобзает…Светлый храм в сладострастный гарем обращен.Смолкли звуки священных молений,И греховно-пылающий жрец распаленЗнойной жаждой земных наслаждений.Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очамИ горевший стыдливой мольбою,Нагло бродит теперь по открытым плечам,Обнаженным бесстыдной рукою…Дальше – миг наслажденья, и пышный цветокСмят и дерзостно сорван, и сноваНе отдаст его жизни кипучий поток,Беспощадные волны былого…Праздник чувства окончен… погасли огни,Сняты маски, и смыты румяна;И томительно тянутся скучные дниПошлой прозы, тоски и обмана!..

1883* * *

Неужели сейчас только бархатный лугТрепетал позолотой полдневных лучей?Неуклюжая туча ползет, как паук,И ползет – и плетет паутину теней!..Ах, напрасно поверил я в день золотой,Ты лгала мне, прозрачных небес бирюза:Неподвижнее воздух, томительней зной,И все ближе гремит, надвигаясь, гроза!..

Встанут серые вихри в дорожной пыли,Заволнуется зыбкое море хлебов,Дрогнет сад, наклоняясь челом до земли,Облетят лепестки недоцветших цветов…Сколько будет незримых, неслышных смертейСколько всходов помятых и сломанных роз!..Долго солнце огнем благодатных лучейНе осушит пролитых природою слез!..

А не будь миновавшие знойные дниТак безоблачно тихи, светлы и ясны,Не родили б и черную тучу они —Эту черную думу на лике весны!..

1883* * *

Наше поколенье юности не знает.Юность стала сказкой миновавших лет;Рано в наши годы дума отравляетПервых сил размах и первых чувств рассвет.Кто из нас любил, весь мир позабывая?Кто не отрекался от своих богов?Кто не падал духом, рабски унывая,Не бросал щита перед лицом врагов?Чуть не с колыбели сердцем мы дряхлеем,Нас томит безверье, нас грызет тоска…Даже пожелать мы страстно не умеем,Даже ненавидим мы исподтишка!..

О, проклятье сну, убившему в нас силы!Воздуха, простора, пламенных речей, —Чтобы жить для жизни, а не для могилыВсем биеньем нервов, всем огнем страстей!О, проклятье стонам рабского бессилья!Мертвых дней унынья после не вернуть!Загоритесь, взоры, развернитесь, крылья,Закипи порывом, трепетная грудь!Дружно за работу, на борьбу с пороком.Сердце с братским сердцем и с рукой рука, —Пусть никто не может вымолвить с упреком:«Для чего я не жил в прошлые века!..»

1884* * *

Как каторжник влачит оковы за собой,Так всюду я влачу среди моих скитанийВесь ад моей души, весь мрак пережитой,И страх грядущего, и боль воспоминаний…Бывают дни, когда я жалок сам себе:Так я беспомощен, так робок я, страдая,Так мало сил во мне в лицо моей судьбеВзглянуть без ужаса, очей не опуская…Но за себя скорблю под жизненной грозой:Не я один погиб, не находя исхода;Скорблю, что я не мог всей страстью, всей душойСлужить тебе, печаль родимого народа!Скорблю, что слабых сил беречь я не умел,Что, полон святостью заветного стремленья,Я не раздумывал, я не жил, – а горел,Богатствами души соря без сожаленья;И в дни, когда моя родная сторонаПолна уныния, смятенья и испуга, —Чтоб в песне вылиться, душа моя должнаКрасть редкие часы у жадного недуга.И больно мне, что жизнь бесцельно догорит,Что посреди бойцов я не боец суровый,А только стонущий, усталый инвалид,Смотрящий с завистью на их венец терновый…

1884* * *

Есть у свободы враг опаснее цепей,Страшней насилия, страданья и гоненья;Тот враг неотразим, он – в сердце у людей,Он – всем врожденная способность примиренья.Пусть цепь раба тяжка… Пусть мощная душа,Тоскуя под ярмом, стремится к лучшей доле,Но жизнь еще вокруг так чудно хороша,И в ней так много благ и кроме гордой воли!..

1884* * *

Жалко стройных кипарисов —Как они зазеленели!Для чего, дитя, к их веткамПривязала ты качели?Не ломай душистых веток,Отнеси качель к обрыву,На акацию густуюИ на пыльную оливу.Там и море будет видно:Чуть доска твоя качнется,А оно тебе сквозь зеленьВ блеске солнца засмеется,С белым парусом в тумане,С белой чайкой, в даль летящей,С белой пеною, каймоюВдоль по берегу лежащей.

1885* * *

Умерла моя муза!.. Недолго онаОзаряла мои одинокие дни;Облетели цветы, догорели огни,Непроглядная ночь, как могила, темна!..Тщетно в сердце, уставшем от мук и тревог,Исцеляющих звуков я жадно ищу:Он растоптан и смят, мой душистый венок,Я без песни борюсь и без песни грущу!..А в былые года сколько тайн и чудесСовершалось в убогой каморке моей:Захочу – и сверкающий купол небесНадо мной развернется в потоках лучей,И раскинется даль серебристых озер,И блеснут колоннады роскошных дворцов,И подымут в лазурь свой зубчатый узорСнеговые вершины гранитных хребтов!..А теперь – я один… Неприютно, темноОпустевший мой угол в глаза мне глядит;Словно черная птица, пугливо в окноНепогодная полночь крылами стучит…Мрамор пышных дворцов разлетелся в туман,Величавые горы рассыпались в прах —И истерзано сердце от скорби и ран,И бессильные слезы сверкают в очах!..Умерла моя муза!.. Недолго онаОзаряла мои одинокие дни;Облетели цветы, догорели огни,Непроглядная ночь, как могила, темна!..

1885* * *

Это не песни – это намеки:Песни невмочь мне сложить;Некогда мне эти беглые строкиВ радугу красок рядить;Мать умирает, – дитя позабыто,В рваных лохмотьях оно…Лишь бы хоть как-нибудь было излито,Чем многозвучное сердце полно!..

1885* * *

В больные наши дни, в дни скорби и сомнений,Когда так холодно и мертвенно в груди,Не нужен ты толпе – неверующий гений,Пророк погибели грозящей впереди.Пусть истина тебе слова твои внушает,Пусть нам исхода нет, – не веруй, но молчи…И так уж ночь вокруг свой сумрак надвигает,И так уж гасит день последние лучи…Пускай иной пророк, – пророк, быть может, лживый,Но только верящий, нам песнями гремит,Пускай его обман, нарядный и красивый,Хотя на краткий миг нам сердце оживит…

<1884>* * *

Надо жить! Вот они, роковые слова!Вот она, роковая задача!Кто над ней не трудился, тоскуя и плача,Чья над ней не ломилась от дум голова?

<1885>

Константин Фофанов