Русские поэты второй половины XIX века - Юрий Орлицкий

Белые колокольчики

…И я слышу, как сердце цветет.

Фет

Сколько их расцветало недавно,Словно белое море в лесу!Теплый ветер качал их так плавноИ берег молодую красу.

Отцветает она, отцветает,Потемнел белоснежный венок,И как будто весь мир увядает…Средь гробов я стою одинок.

«Мы живем, твои белые думы,У заветных тропинок души.Бродишь ты по дороге угрюмой,Мы недвижно сияем в тиши.

Нас не ветер берег прихотливый,Мы тебя сберегли бы от вьюг.К нам скорей, через запад дождливый,Для тебя мы – безоблачный юг.

Если ж взоры туман закрываетИль зловещий послышался гром,—Наше сердце цветет и вздыхает…Приходи – и узнаешь, о чем».

15 августа 1899

К. Р

* * *

Опять снизошло на меня вдохновенье,И звонкие струны рокочут опять:Иль прежние снова вернулись волненья,Иль снова я стану любить и страдать?

Нет, выдохлись старые, скучные песни,Вы их от меня не услышите вновь.Доныне дремавшая сила, воскресни!Воскресни, проснися, иная любовь!

Любви безнадежной забота напрасна.К чему тяготиться уныньем, тоской?Взгляните, как жизнь хороша и прекрасна,И сколько блаженства дано нам судьбой!

Гремите же, струны! Полна увлеченья,В честь жизни раздайся, о, песня моя!Забыв и печаль, и тоску, и мученья,Живите и пользуйтесь жизнью, друзья!

Стрельна12 июля 1882* * *

Поймете ль вы те чудные мгновенья,Когда нисходит в душу вдохновенье,И зародившись, новой песни звукВ ней пробуждает столько тайных мукИ столько неземного восхищенья?Те приступы восторженной любви,Тот сокровенный творчества недуг —Поймете ль вы?..Я всю любовь, все лучшие стремленья,Все, что волнует грудь в ночной тиши,И все порывы пламенной душиИзлил в свои стихотворенья…

Но если, бессознательно пороюВысокий долг поэта позабыв,Пленялся я чарующей мечтою,И звуков увлекал меня наплыв,—Не осудите слабости случайной,Души моей поймите голос тайный.Что может ум без сердца сотворить?Я не умею петь без увлеченьяИ не могу свои твореньяХолодному рассудку подчинить!..

Стрельна13 июля 1882* * *

С. А. Философовой

Вы помните ль? Однажды, в дни былые,К пруду мы с вами в полдень забрели,В воде играли рыбки золотыеИ белые кувшинчики цвели.Мы на скамью уселись с вами рядом,Рассеянно следя усталым взглядомИгривый пестрых бабочек полет…Над нами зеленел тенистый сводИ, липовым нас цветом осыпая,Затейливою сетью рисовалУзоры по песку; благоухая,Куст алых роз вблизи нас расцветал…И так тепло, и солнечно так было!Без слов мы наслаждались тишиной,—Но сердце все ж сжималося и ныло,Как бы перед грозящею бедой.И предвкушая будущие муки,Душа, робея, торопилась жить,Чтоб близость неминуемой разлуки,Хоть на одно мгновенье, отдалить.

Афины30 марта 1883

Надпись в Евангелие

Пусть эта книга священнаяСпутница вам неизменнаяБудет везде и всегда.

Пусть эта книга спасенияВам подает утешениеВ годы борьбы и труда.

Эти глаголы чудесные,Как отголоски небесныеВ грустной юдоли земной,

Пусть в ваше сердце вливаются, —И небеса сочетаютсяС чистою вашей душой.

Афины2 апреля 1883* * *

Я баловень судьбы… Уж с колыбелиБогатство, почести, высокий санК возвышенной меня манили цели, —Рождением к величью я призван.– Но что мне роскошь, злато, власть и сила?Не та же ль беспристрастная могилаПоглотит весь мишурный этот блеск,И все, что здесь лишь внешностью нам льстило,Исчезнет, как волны мгновенный всплеск.

Есть дар иной, божественный, бесценный,Он в жизни для меня всего святей,И ни одно сокровище вселеннойНе заменит его душе моей:То песнь моя! – Пускай прольются звукиМоих стихов в сердца толпы людской,Пусть скорбного они врачуют мукиИ радуют счастливого душой!Когда же звуки песни вдохновеннойДостигнут человеческих сердец,Тогда я смело славы заслуженнойПриму неувядаемый венец.

Но пусть не тем, что знатного я рода,Что царская во мне струится кровь,Родного православного народаЯ заслужу доверье и любовь, —Но тем, что песни русские, родныеЯ буду петь немолчно, до конца,И что во славу матушки РоссииСвященный подвиг совершу певца.

Афины4 апреля 1883* * *

Умолкли рыдания бури кипучей,Клокочущей бездны волна улеглась;Опять выплывает луна из-за тучи,Над гладью морской тишина разлилась.

В борьбе непрестанной с мятежною страстьюОпять побежден ненасытный недуг,И с новою силой, и с новою властьюВоспрянет опять торжествующий дух!

Красное Село2 июля 1883* * *

Уж гасли в комнатах огни…Благоухали розы…Мы сели на скамью в тениРазвесистой березы.

Мы были молоды с тобой!Так счастливы мы былиНас окружавшею весной;Так горячо любили!

Двурогий месяц наводилНа нас свое сиянье:Я ничего не говорил,Боясь прервать молчанье;Безмолвно синих глаз твоихТы опускала взоры:Красноречивей слов иныхНемые разговоры.

Чего не смел поверить я,Что в сердце ты таила,Все это песня соловьяЗа нас договорила.

Павловск30 июля 1883* * *

Принцессе Елизавете Саксен-Альтенбургской

Взошла луна… Полуночь просияла,И средь немой, волшебной тишиныПеснь соловья так сладко зазвучала,С лазоревой пролившись тишины.

Ты полюбила, – я любим тобою,Возможно мне, о друг, тебя любить!И ныне песнью я зальюсь такою,Какую ты могла лишь вдохновить.

Стрельна8 сентября 1883* * *

Растворил я окно, – стало грустно невмочь,—Опустился пред ним на колени,И в лицо мне пахнула весенняя ночьБлаговонным дыханьем сирени.

А вдали где-то чудно так пел соловей:Я внимал ему с грустью глубокойИ с тоскою о родине вспомнил своей;Об отчизне я вспомнил далекой,Где родной соловей песнь родную поетИ, не зная земных огорчений,Заливается целую ночь напролетНад душистою веткой сирени.

Мейнинген13 мая 1885

Умер

Умер, бедняга! В больнице военнойДолго родимый лежал;Эту солдатскую жизнь постепенноТяжкий недуг доконал…Рано его от семьи оторвали:Горько заплакала мать,Всю глубину материнской печалиТрудно пером описать!С невыразимой тоскою во взореМужа жена обняла;Полную чашу великого горяРано она испила.И протянул к нему с плачем ручонкиМальчик-малютка грудной……Из виду скрылись родные избенки,Край он покинул родной.В гвардию был он назначен, в пехоту,В полк наш по долгом пути:Сдали его в Государеву ротуЦарскую службу нести.С виду пригожий он был новобранец,Стройный и рослый такой,Кровь с молоком, во всю щеку румянец,Бойкий, смышленый, живой;С еле заметным пушком над губами,С честным открытым лицом,Волосом рус, с голубыми глазами,Ну, молодец молодцом.Был у ефрейтора он на поруке,К участи новой привык,Приноровился к военной науке,Сметливый был ученик.Старым его уж считали солдатом,Стал он любимцем полка;В этом Измайловце щеголеватомКто бы узнал мужика!Он безупречно во всяком нарядеСлужбу свою отбывал,А по стрельбе скоро в первом разрядеРотный его записал.Мы бы в учебной команде зимоюСтали его обучать,И подготовленный, он бы весноюВ роту вернулся опять;Славным со временем был бы онвзводным…Но не сбылись те мечты!…Кончились лагери; ветром холоднымЖелтые сдуло листы,Серый спустился туман на столицу,Льются дожди без конца…В осень ненастную сдали в больницуНашего мы молодца.Таял он, словно свеча, понемногуВ нашем суровом краю;Кротко, безропотно Господу БогуОтдал он душу свою.Без материнского благословеньяЭтот солдат молодой.Ласковой, нежной рукою закрытыНе были эти глаза,И ни одна о той жизни прожитойНе пролилася слеза!Полк о кончине его известили, —Хлопоты с мертвым пошли:В старый одели мундир, положилиВ гроб и в часовню снесли.К выносу тела в военной больницеВзвод был от нас наряжен…По небу тучи неслись вереницейВ утро его похорон;Выла и плакала снежная вьюгаС жалобным воплем таким,Плача об участи нашего друга,Словно рыдая над ним!Вынесли гроб; привязали на дроги,И по худой мостовойСерая кляча знакомой дорогойИх потащила рысцой.Сзади и мы побрели за ворота,Чтоб до угла хоть дойти:Всюду до первого лишь поворотаНадо за гробом идти.Дрогам вослед мы глядели, гляделиДолго с печалью немой…Перекрестилися, шапки наделиИ воротились домой…Люди чужие солдата зароютВ мерзлой земле глубоко,Там, за заставой, где ветры лишь воют,Где-то в глуши далеко.Спи же, товарищ ты наш, одиноко!Спи же, покойся себеВ этой могилке сырой и глубокой!Вечная память тебе!

Мыза Смерди22 августа 1885

Молитва