Привет, заморыши! - Лев Кузьминский

дверью подъезда, – грустно говорит дом. – Я настраивал воду, когда ты мылась, и выключал газ, если ты забывала о яичнице на плите. Однажды я даже сломал розетку, чтобы твой невыключенный утюг не устроил пожар! Твой новый дом не позаботится о тебе так, как я.

Маша растрогана.

– Да я рада бы остаться, – отвечает она, – но реновация же.

– Это что такое? – спрашивает дом.

– Ну… – неопределенно отвечает Маша и отводит глаза в сторону.

– Меня что, снесут? – спрашивает дом.

Маша вздыхает и кивает.

– Ну что же… Приходи, когда меня будут сносить, Маша, – мрачно говорит дом. – Попрощаемся.

Маша неуверенно соглашается.

– Обещаешь, что придешь?

Маша кивает. «А то еще рассердится и обрушится на меня», – думает она.

Когда дом сносят, никого, кроме рабочих, не оказывается рядом.

Дом приходит к Маше во сне и грустно стоит в стороне. Маша чувствует себя виноватой, хотя и не очень понимает, в чем.

Спустя несколько месяцев Маша решает съездить туда, где жила раньше. На месте старого дома оказывается новый, высокий, с веселой сине-оранжевой расцветкой.

– Эй, а ты тоже умеешь разговаривать? – спрашивает Маша.

Новый дом молчит.

Сцена 44

Тихий вечер, цветут иван-чай, цикорий и пижма, колышутся поля мятлика с тимофеевкой, кузнечики стрекочут, тепло и сонно.

Мама, Леша и Яна гуляют у луга недалеко от бабушкиного дома.

– Там был ежик! – оживленно говорит Леша. – Я его сам видел! Мы с Яной ходили, и он такой хр-р-р… А там бревно. И мы прям видели, как он бежит!

– Ну это он тогда там был, – отвечает мама. – Но это же не значит, что он там теперь все время сидит и ждет, когда ты ему принесешь печенье.

– Ежики вообще не едят печенье! – говорит Яна. – Они едят яблоки!

– Правда? – говорит Леша. Подбегает к дереву, ищет под ними яблоки.

– Он что, под березой яблоки ищет? – спрашивает Яна.

– Да ладно. Нравится – пусть ищет, – говорит мама.

Рома и Лея идут впереди.

– Ты как, голова больше не болит? – говорит Лея.

– Нет, не болит, – отвечает Рома, глядя на траву.

– Что-то ты совсем хмурый, – говорит Лея.

– Но я же все сжег. Раньше ты со мной даже не разговаривала.

– Ну что ж теперь делать. Обидно, конечно, но мы же не можем больше не общаться. Все-таки вместе живем.

– Это да, – говорит Рома. – Но я пойму, если ты теперь уедешь в Париж навсегда.

– Эх, Ромик, можно подумать, в Париже совсем другие люди и совсем другая жизнь. Папа, конечно, не жжет мои вещи, но с вами и то веселее.

Леша выбегает к ним, встает перед ними.

– Вы видели яблоки? Кстати, Рома, меня во второй класс перевели!

– Ты уже сто раз нам об этом сообщил, – говорит Лея.

– Не сто, а только пять! – говорит Леша.

– Да, Леша. Это здорово, – говорит Рома и поднимает его на плечи.

– Но-но, лошадка! – кричит Леша и смеется.

Яна выбегает к Роме.

– Меня тоже!

– Дети, Рома только что из больницы, – говорит Лея. – У него, вообще-то, сотрясение мозга.

Рома опускает Лешу на землю.

– Давай лучше я тебя покатаю! – говорит Леша.

Яна пытается на него залезть. Вместе падают.

Сцена 45

Дача в Троицком. Поздний теплый вечер, стрекочут кузнечики.

Хомяк в резиновых сапогах и модной ветровке носит сухие ветки и скошенную траву в яму с перегноем. Вокруг него вьются комары, он останавливается, трется лбом об рукав.

Из открытого окна дома Светланы Александровны раздается ее голос:

– Коша, хватит уже, поздно! Иди сюда!

Хомяк отряхивает руки и направляется к дому.

На кухне у Светланы Александровны фоном работает телевизор; показывают сериал из жизни убойного отдела.

Хомяк с оголенным торсом сидит на диване. Бабушка прижимает прямоугольный прибор к его груди. Прибор тикает.

Хомяк смотрит на бабушку влюбленными глазами.

У их ног безмятежно лежит Компот.

Сцена 46

Квартира Фрайманов. Марк в детской комнате с книжкой сидит на диване, Леша возит машинку по полу.

Лея сидит на коленях перед распахнутым чемоданом: засовывает туда джинсы, футболки, книжки по дизайну.

Мама собирает чемодан с Яниной одеждой. Яна пытается запихнуть в него как можно больше плюшевых игрушек.

– И Феню! – говорит она, протягивая маме большого мягкого белого медведя.

– Да эта Феня полчемодана займет, – отвечает мама. – Давай она лучше будет здесь по тебе скучать.

Звонок в дверь.

Марк переглядывается с мамой, та пожимает плечами. Леша с машиной залезает под стол. Марк направляется в прихожую.

Смотрит в глазок. Открывает дверь.

На пороге Слава – девочка, которую Шура привязывала к дереву.

– Здравствуйте. А Шура дома? – спрашивает Слава.

– Нет, – отвечает Марк.

– А когда она будет?

– Увы, не могу сказать.

Слава вздыхает.

– Без Шуры скучно, – говорит она.

– Да, – соглашается Марк, – определенно, чего-то не хватает. Даже дверью никто не хлопает.

Дверь подъезда хлопает.

– Папа! – истошно визжит Оксана. – Папочка любимый самый мой!

Оксана влетает по лестнице, врывается в квартиру и напрыгивает на Марка.

– Оксаночка, – изумленно говорит Марк. – Вот это да! Откуда ты, прелестное дитя?

– Ну я тут это… – широко улыбаясь, объясняет Оксана. – Они поликлинику меня. А я такая: хочу какать! Они такие: Ну ладно, давай… И сели. Ну ждут будто меня. А там окно открыто, и я прыг-скок, и вот тут теперь я! Ты рад, папусик?!

– Безусловно, – говорит Марк. – Приятно видеть тебя в таком хорошем настроении. Мы скучали.

– И я! – кричит Оксана. – И я скучаю сильно-сильно за вас! Хочу вас снова! Хочу курочку жареную тут! А где детишки? Хочу играть! Мама! Где мамуся сладкая моя?!

Слава озадаченно смотрит на Марка и Оксану.

Сцена 47

Солнечный день, ясное небо. Площадка перед домом Фрайманов.

На зеленой скамейке сидят Марк, мама и Даня. Они смотрят на бегающих по двору Оксану, Яну и Лешу. Дети хохочут. В руках у мамы фотоаппарат.

Девочка Слава сидит на качелях. Следит за Ромой, который ходит по площадке с телефоном. Рома ищет, куда пойти учиться на программиста.

Даня увлеченно рассказывает маме:

– В общем, «Гусеница Максим» – это пример того, как, с одной стороны, учитывать оригинальную историю, а с другой, добавлять какие-то свои, новые элементы. Я вот думаю написать сценарий по мотивам одной книги…

– Какой?

– Да ты не знаешь. Короче, хорошо, что я посмотрел этот мультик.

– А твоей девушке тоже понравилось?

– Она ушла.

– Куда ушла?

– Не знаю. Она вообще у меня… странная.

– Понятно! – отвечает мама. – Мне тоже нравятся странные и необычные люди, но жить с ними бывает непросто.

– Слушай, говорят, «Новая сценарная школа» какая-то есть, недавно открылась, но мне ее уже несколько человек похвалили, – говорит Марк. – Может, забить уже на этот ВГИК и податься туда?

Даня пожимает плечами. Мама фотографируют Оксану, Яну и Лешу.

– Здорово, что останутся хорошие снимки, – говорит мама. – Буду на них глядеть и радоваться. А то мы так грустно расстались. И вообще как-то много плохого.

– Ты в опеку-то позвонила? – спрашивает Марк. – Как-то странно, что Оксана одна бегает.

– Написала им по электронной почте, – отвечает мама. – Они ее никогда не проверяют, но сообщить я сообщила. Сами ее потеряли – сами пусть ищут.

Марк пожимает плечами.

– Пап, мы на самолет не опоздаем?! – кричит Лея из открытого окна.

– Надо вызвать такси, да, – соглашается Марк. – Время еще есть, но мало ли… застрянем в пробке.

Приезжает бабушкина машина. Бабушка и Хомяк выходят и направляются к дому.

– Искали мы этого Юрца-огурца, не нашли, – говорит Хомяк.

– Решили хоть вам помочь, – говорит бабушка. – Засовывайтесь.

– Ага, сейчас вынесу чемоданы, – говорит Лея.

– Не надо! – говорит Марк, поднимаясь со скамейки. – Мы с Даней сейчас вынесем.

Марк и Даня направляются в дом. Марк останавливается: в чат «Семейное» приходят сообщения. Новое сообщение: