Под знаменами Москвы - Юрий Алексеев

По получении известия о нападении на Алексин великий князь немедленно отправился к Коломне — месту сосредоточения главных сил. Линия Оки оказалась прочно занятой русскими войсками — по некоторым сведениям, их было до 180 тыс. Хан не пошел на риск решительного сражения: в ночь на субботу, 1 августа, ордынцы отступили.

Впервые за всю историю ордынского ига хан уходил в степи, не отважившись на сражение с русскими войсками. И в этом — решающий морально-политический эффект кампании 1472 г. В отношениях Руси с Ордой открывалась новая — последняя — страница13.

На следующий же день после отражения первого нашествия Ахмата возникли новые политические задачи: 12 сентября в Москве умер бездетный князь Юрий Васильевич. Встал вопрос о судьбе самого большого из уделов Московского дома14.

В духовной князя Юрия, составленной, по-видимому, незадолго до смерти, о его княжестве не говорится ни слова[23]: князь распоряжается только своими селами и движимым имуществом15. Судьба выморочного удела могла быть решена двумя способами. Исходя из буквы и духа старинного межкняжеского института переделов, следовало или разделить удел, или дать каждому из братьев соответствующую компенсацию. Великий князь поступил беспрецедентно: он безоговорочно присоединил Дмитровско-Звенигородский удел к основной территории великого княжения. Фактически (если не формально) это было существенным нарушением обычного права дома Калитичей, с точки зрения которого Московская земля есть коллективное владение («волость») членов княжеского дома. Ликвидируя в одностороннем порядке Дмитровский удел, Иван III не только бросал вызов феодальной традиции, уходившей корнями во времена Киевской Руси, но и начинал коренную реорганизацию системы политических отношений внутри Московского княжеского дома. Василий Темный также присоединил сначала уделы сыновей Юрия Звенигородского, а затем Можайское и Серпуховское княжества, но это было вызвано выступлениями владельцев уделов против великого князя и делалось в ходе феодальной войны. Ликвидация княжеств противников Василия Темного может рассматриваться как особая, чрезвычайная мера. Напротив, упразднение Дмитровского удела произошло в мирное время и отнюдь не как репрессивная акция, направленная против кого-либо из политических противников великокняжеской власти. Выморочный удел был ликвидирован простым распоряжением великого князя и слит с территорией государства. Именно это обстоятельство придает событию особый смысл и значение: великокняжеская власть переходит в наступление на уделы членов Московского дома по своей инициативе, без видимого повода с их стороны. Речь идет не о борьбе с политическими противниками, а о пересмотре самого существа межкняжеских отношений, самой политической структуры Московского дома. Неудивительно, что «разгневавшись князь Андрей, и князь Борис, и Андрей (меньшой. — Ю. А.) на брата своего великого князя Ивана про вотчину брата своего князя Юрия».

Было бы неверным, разумеется, представлять конфликт 1472 г. как «семейную ссору» в духе «вотчинной теории» буржуазных ученых XIX в. Фактически перед нами — столкновение двух противоположных концепций политического устройства Русской земли, в которых отразились противоборствующие тенденции политического развития. Если за спиной князей, отстаивавших свои права на выморочный удел брата, стояла вся старая удельно-княжеская традиция, освященная веками и составлявшая основу политического строя Русской земли на протяжении целой исторической эпохи (со времен «одиначества» киевских Ярославичей), то линия поведения Ивана III отражала объективно новую тенденцию — ликвидацию уделов и создание единого централизованного государства.

Оказавшись перед лицом сплоченной удельно-княжеской оппозиции, великий князь не пошел на открытый разрыв, а постарался найти мирные средства урегулирования конфликта. Одним из таких средств было использование посредничества матери, великой княгини Марии Ярославны, которая по традиции и по прямому смыслу духовной Василия Темного должна была быть арбитром в спорах между сыновьями. По словам летописца, «князь же великий умирись с ними, и даст Борису Вышегород, и Андрею Торусу, а большему Андрею даст ему мати его… Романов городок на Волзе, и тако целоваша крест межю собою»16. «Компромисс» был оформлен соответствующими договорами с волоцким и углицким князьями (договор с Андреем Вологодским не сохранился).

В договоре с Борисом, заключенном в феврале 1473 г., великий князь обязывает волоцкого князя в одностороннем порядке в «удел брата моего княж Юрьев Васильевича… подо мною, под великим князем, и под моим сыном… и под моими детми… блюсти и не обидети, не вступатися, не подыскивати никоторою хитростью»17. Борис получает Вышгород, отнятый незадолго до этого у верейско-белозерских князей, но можно ли это рассматривать в качестве компенсации за отказ от прав на Дмитровский удел?

Договор имеет еще одну важную особенность. Требуя от Бориса «блюсти и не обидети, и не вступатися» во все, «что есмь собе примыслил или что собе примыслим», он не содержит ответного обязательства великого князя (в отличие от грамот Василия Темного, в которых такие обязательства есть).

Невыгодным для волоцкого князя был и особый параграф, согласно которому в селах его бабки Марии Голтяевой (закрепленных за Борисом по духовной Василия Темного) право суда и дани оставалось за великим князем: этими селами Борис Волоцкий владел, таким образом, как обыкновенный вотчинник — без княжеских суверенных прав.

Аналогичный договор с Андреем Углицким был заключен только в сентябре 1473 г.18 По-видимому, углицкая сторона не очень охотно пошла на соглашение. Это неудивительно. Договоры 1473 г. носят в сущности неравноправный характер. Из собственных земель великий князь не дал ничего, зато добился признания за собой не только Дмитровского удела, но и всех будущих примыслов, не взяв на себя никаких ответных обязательств. Одна из характерных черт «компромисса» 1473 г. — «компенсация» одним удельным князьям за счет других. Борис получал Вышгород из состава Верейско-Белозерского удела, за счет того же удела Андрей Меньшой жаловался Тарусой, Андрей Большой компенсировался за счет владений матери. Не поступаясь ни одним городом из собственно великокняжеского домена, Иван III «умиротворял» удельных князей и в то же время раскалывал их коалицию, противопоставляя их друг другу и делая невозможным (или крайне затруднительным) соглашение между ними в дальнейшем. Как показал ход событий, эта тактика себя полностью оправдала. Андрея Меньшого действительно удалось оторвать от союза с братьями, и в его лице московское правительство приобрело надежного союзника-вассала. Точно так же, по-видимому, удалось воспрепятствовать сближению верейско-белозерских князей с углицким и волоцким.

Последний договор Василия Темного с князем Василием Ярославичем включал взаимное обязательство «не канчивати ни с кем без вашего веданья»19, а договоры 1473 г. в одностороннем порядке запрещали удельным князьям даже «ссылатися… без нашего веданья». В них от удельных князей требовалось: «С кем будешь ты в целование, и тобе тому целованию сложити».

Не включали договоры 1473 г. и статью о третейском суде, фигурировавшую в прежних межкняжеских докончаниях: между великим князем и его младшими братьями нет посредников.

События 1472—1473 гг. имеют существенно важное значение. Они кладут конец прежнему союзу князей Московского дома под главенством старшего из них. Именно в эти годы великокняжеская власть начинает осуществлять новый политический курс в отношении московских удельных князей. Речь идет не о количественных изменениях, а о качественной перестройке отношений. Неравноправие князей — формальное и реальное — возрастало, в процессе создания нового государства они играли все более пассивную, зависимую роль, приближаясь по своему положению к вассалам великого князя. В новом государственном порядке, складывающемся в Москве, для старых удельных традиций фактически нет перспективы.

Наступление на права удельных князей Московского дома в начале 70-х годов XV в. не изолированное явление. Зимой 1474/75 г. «продаша великому князю Ивану Васильевичю князи Ростовстии свою отчину; половину Ростова с всем: князь Володимер Андреевичъ, и брат его князь Иван Ивановичъ, и со всеми своими детми и з братаничи. Князь же велики, купив у них, дасть матери своей ту половину, великой княгине Марие»20. Сделка с ростовскими князьями имеет прямое отношение к конфликту великого князя с братьями и его разрешению. Великая княгиня Мария Ярославна, дав часть своей «опришнины» сыну Андрею и помирив его тем самым с великим князем, в свою очередь получила некоторые земли ростовских князей. Это весьма показательно. В середине 70-х годов великий князь фактически распоряжается землями уделов, рассматривая их как своего рода резервный фонд при заключении тех или иных политических сделок. Но дело этим не ограничивается. Принципиально важный факт: Ростовское княжество как таковое исчезло из политической системы Русской земли — один из старейших и важнейших уделов эпохи Всеволода Большое Гнездо прекратил свое существование. Потеряв остатки своих суверенных прав, ростовские князья окончательно перешли в разряд князей-вотчинников, служилых людей великого князя.