Мерцающий пруд - Филлис Уитни

Они дошли до большого дома молча, и Лору сразу ввели в гостиную, где сегодня горел только один камин. Почему-то комната показалась Лоре строгой, холодной и не такой ослепительно сверкающей, как в первый раз.

Ребекка молча приняла у нее плащ и пошла за своей хозяйкой. На этот раз Лора не стала робко присаживаться на стул перед огнем, а смело прошла через комнату к французскому окну, из которого открывался залитый солнцем прекрасный вид. Как чудесно, должно быть, занимать самую вершину холма, а не ютиться где-то в яме внизу. Из верхних окон этого дома должен открываться замечательный вид и на закат и на восход.

Налюбовавшись видом, Лора повернулась к комнате. Ее глаза искали большой портрет в конце комнаты, но сегодня картина была полностью скрыта зелеными бархатными занавесками.

Миссис Ченнинг вошла так тихо, что Лора не замечала ее присутствия, пока она не заговорила.

— Как мило, что вы пришли, Лора. Можно мне называть вас по имени? Я не люблю формальностей между друзьями.

Сегодня она снова была в черном, только жемчужная брошь и серьги оживляли строгий туалет. Но это не был траур по мужу, раз на вечере у Серины она была в веселом, белом с бирюзовым платье. Черное ей шло, решила Лора. Оно подчеркивало ее яркость, оттеняло белизну кожи и усиливало блеск темных глаз.

Морган не пропустила интерес Лоры к закрытой картине. Она небрежно кивнула в сторону задвинутых портьер.

— Иногда мне надоедает смотреть себе в глаза, особенно когда я в одиночестве.

Лора неопределенно улыбнулась и села на предложенный Морган стул. В обществе этой женщины ей было как-то неуютно, и она чувствовала себя немного неуверенно.

— Я уезжала, вы знаете, — сказала Морган. — В Олбани. Лора об этом не знала. В тесный маленький мирок дома

Тайлеров, более чем когда-либо занятый собственными проблемами, в последние две недели почти не проникали новости из внешнего мира.

— Я присутствовала на церемонии вступления в должность губернатора Сеймора в первый день Нового года, — продолжала Морган. — Мистер Норвуд очень близок с губернатором, а также является старым другом моего мужа. Николас всегда очень интересовался политикой и не мог удержать меня за пределами этих интересов. Я люблю находиться вблизи от власть имущих.

Она рассмеялась над недоуменным выражением лица Лоры и позвонила в колокольчик, призывая Ребекку подавать чай.

— Я вижу, вы не одобряете женщин, интересующихся политикой, — снова заговорила Морган. — Но я не представляю себя сидящей в безделье и одиночестве в этом большом доме. Мне нужна активная, деятельная жизнь.

— Дело не в этом, — призналась Лора. — Просто — в общем, на днях вы, кажется, совершенно серьезно говорили о желании найти какой-нибудь путь остановить эту войну. А теперь…

— Я искренна, — прервала ее Морган. — Поэтому я и попросила вас встретиться со мной сегодня.

Ребекка бесшумно двигалась вокруг стола, почти не поднимая глаз от подноса с чаем и пирожными. Золотые серьги мягко касались ее щек, когда она наклонялась над столом, и невозможно было прочесть, какие мысли, какие желания или неприязнь она скрывала за этой золотисто-коричневой маской.

Когда она вышла из комнаты, Лора задумчиво проговорила, помешивая чай:

— Вы знали, что Ребекка боится проходить мимо лесного озера?

Морган пожала плечами:

— Это вполне естественно. Я думаю, что все эти люди невежественны и суеверны.

Лора ничего на это не ответила, хотя тон Морган задел ее чувства. Она много лет провела в обществе своего отца и не могла принять такое равнодушие. За внешней невозмутимостью этой цветной девушки скрывалось больше, чем Морган могла вообразить себе.

— Какой образ жизни она здесь ведет? — продолжала Лора Морган была так удивлена вопросу, как будто ее спросили, не говорит ли камин по-французски.

— Жизнь? Откуда я знаю? Она хорошо мне служит, и я ей хорошо плачу. Мне безразличны ее частные проблемы. Сомневаюсь, чтобы они у нее были. — Тема была ей явно неприятна, и она быстро переменила разговор: — Как очаровательно вы сегодня выглядите, Лора. Серое идет вам больше чем зеленое.

Лора поставила на стол свою чашку и посмотрела прямо в глаза Морган.

— Я не по своей воле надела платье вашей сестры в прошлый раз. Мне жаль, если это вас расстроило.

— С чего мне расстраиваться? Я вам говорила, что между моей сестрой и мной любви не было. У нас не было ничего общего с раннего детства. Это все басни, что кровные родственники обязательно любят друг друга. Но я пригласила вас не для того, чтобы говорить о Вирджинии или Ребекке. Из того, что вы говорили во время нашей прошлой встречи, я поняла, что вы, по возможности, помогли бы любому движению, которое содействует прекращению этого кошмарного кровопролития.

— Совершенно верно, — подтвердила Лора.

— Хорошо. Во-первых, мне хотелось бы, чтобы вы знали, что губернатор Сеймор на нашей стороне. Конечно, он не может открыто и официально противостоять правительству. По крайней мере не с позиции силы. Но он санкционирует наши действия и окажет нам закулисную поддержку. Вы слышали о Рыцарях Золотого Круга?

— Что-то смутное, — сказала Лора. — Я слышала, что их окрестили медноголовыми.

— Многие не понимают их борьбы и цели, — вкрадчиво сказала Морган. — Круг выступает против продолжения войны. Его члены хотят мирного разрешения и урегулирования вопроса с Югом, и его ряды на Среднем Западе сейчас насчитывают уже многие тысячи. Мюррей Норвуд — один из тех, кого избрали для организации новых замков на востоке.

— Замков? — переспросила Лора. Морган улыбнулась.

— Между нами, Лора, я признаю, что во многих мужчинах сохранилось мальчишество. Они любят рядиться в условные одежды, придумывать пароли и обмениваться условными рукопожатиями. Им нравятся тайные общества и все связанные с этим безделицы: «Если я отправлюсь на восток…», и «Что с ночью?», «Утро грядет» и прочее. Но пусть они тешатся своим ритуалом, если он так дорог их сердцу. Пусть, если только это может остановить войну.

Она поставила на стол свой чай с пирожными и подалась навстречу Лоре. Сомнений в ее искренности и одержимости не было.

— Но что они могут сделать? — поинтересовалась Лора.

— Вы ведь слышали о предстоящем призыве?

— Боюсь, что мало об этом знаю.

— Какая вы несведущая малышка! Разве вы не понимаете, что юнионистам не выиграть эту войну, если у них не будет больше людских резервов? Но мужчины на Севере не собираются больше уподобляться овцам и отдавать себя на заклание. Если президенту Линкольну не удастся собрать нужное количество людей, война прекратится, потому что невозможно будет ее продолжать. Остановите призыв в штате Нью-Йорк, как собираются это сделать в других штатах, и мы бескровно прекратим войну.