Вояж цвета спелой вишни - Александр Бергман

Борис вышел наружу и присел на бочку, лежавшую перед входом. Мысли ураганом носились в голове, но внешне он был невозмутим и спокоен. Предстояло принять решение. Важное решение. В жизни ему часто приходилось этим заниматься. И сейчас был именно такой момент. И, как обычно, имелось два варианта и множество аргументов как за первый, так и за второй. Нужно было что-то решить. Но он никак не мог.

Здравый смысл и холодный расчет говорили, что этот прииск для него — подарок самой судьбы. Все, что ему сейчас нужно, — это заготовить немного продовольствия, отдохнуть и отправиться в путь к базе «Сияние». Отправиться одному. Ведь все необходимое для этого у него уже имелось. Самое главное, у него были подробные карты с указанным местонахождением базы «Сияние», а также компас. До выполнения задания оставался только один шаг.

Но был один нюанс. Те люди в группе. Без него они обречены остаться в тайге навсегда. И неважно, что, по сути, они были его противниками. Допустить гибель людей он не мог. Борис прекрасно понимал, что, вернувшись в группу, поставит под удар не только выполнение своего задания, но и жизнь. Но поступить иначе не мог.

Обычно, учитывая все аргументы, он принимал решение, опираясь только на холодный расчет. Но сейчас что-то, сидевшее занозой глубоко в душе, не позволяло принять решение, опираясь только на разум. Покопавшись в себе, он внезапно понял, что это «что-то» имело вполне конкретное имя. Катя.

Борису неожиданно пришла на ум детская считалочка, которая часто выручала его в детстве. Нужно было только просчитать ее, и тот, на ком она заканчивалась, побеждал. Она часто помогала ему выигрывать. Просто Борис знал ее секрет. И этот секрет был прост. Нужно прикинуть, с кого начинать считать. И он это мог. И сейчас, как в детстве, улыбнувшись, мысленно прочитал эту считалочку. И так же, как тогда, он прекрасно знал, с кого начинать.

Приняв решение, он поднялся и стал насвистывать какую-то легкомысленную мелодию. Возможно, принятое решение и не было верным, но не в его правилах менять его. Хотя в данном случае переоценить важность принятого решения было весьма сложно. Ведь на кону была его собственная жизнь. Хотя сегодня этот момент его почему-то совсем не тревожил.

Что ж, теперь ему нужно было торопиться.

Но что-то останавливало. Что-то на уровне подсознания говорило ему, что здесь что-то не так. Борис еще в академии приучил себя в любых ситуациях обращать внимание на детали. Даже на совершенно незначительные. Это не раз выручало его в трудных ситуациях. Со временем внимание к деталям вошло в привычку и стало работать даже на подсознательном уровне. И вот сейчас, здесь, в этом месте, интуиция кричала ему, что что-то не стыкуется!

И внезапно он понял. Сапоги! Конечно, сапоги! В пристройке лежали высокие, называемые болотными, сапоги! В тайге такие используют старатели, когда моют золотишко и алмазы. А шахтерам, добывающим в шахте ртутную руду, такие были ни к чему. Борис решил осмотреть бараки еще раз.

Начать повторный осмотр Борис решил с последнего барака. Войдя внутрь, побродил по комнатам, вроде бы ничего необычного не заметив. Но тем не менее что-то мешало выйти наружу. Он еще раз осмотрел все вокруг. И вдруг понял. Кровать. Ножка у одной кровати в углу отличалась от остальных.

Он осмотрел эту койку. Ножка была новее. Борис присел на корточки. Совсем скоро он обнаружил, что эту кровать часто передвигали с места на место. И, вероятно, поэтому предыдущая ножка сломалась и была заменена новой. Борис отодвинул кровать в центр комнаты и стал осматривать пол. Но даже при особой внимательности ничего необычного заметить не удавалось. Все доски на полу лежали ровно и были тщательно приколочены. Борис уже хотел было задвинуть кровать на место и даже пошел к ней, но в этот момент ему показалось, что одна доска на полу несколько сильнее прогнулась под его весом. Борис сходил за топором, обнаруженным в пристройке. Поддев доску, он заглянул вниз. Там виднелась железная крышка люка.

Открыв его и спустившись по узкой ржавой лестнице, Борис оказался в какой-то комнате. Свет, проникающий через отверстие в потолке, не давал возможности рассмотреть размеры и обстановку помещения. Приглядевшись, он увидел возле самой лестницы стеллаж, а на нем керосиновую лампу. Борис пошарил рукой рядом и обнаружил то, что и рассчитывал здесь отыскать. Это был коробок спичек. Разжечь лампу удалось не сразу. Спички сильно отсырели, и Борису пришлось израсходовать почти всю коробку, прежде чем фитиль с шипением засиял голубым пламенем. К удивлению Бориса, комната была достаточно просторной.

Вдоль всей ее стены тянулся стеллаж, заставленный небольшими деревянными ящиками. А под ним валялись инструменты, с помощью которых старатели обычно моют золото.

Борис заглянул в один из ящичков, стоящих на стеллаже. И не сильно удивился, ничего в нем не обнаружив. Повертев его в руках, поставил на место и приступил к осмотру остальных. И во время осмотра предпоследнего поиски увенчались успехом. Из этого ящичка на стеллаж выпал предмет, похожий на небольшую пуговичку. При тусклом свете керосиновой лампы Борис не смог разглядеть его. Он поднялся наверх.

На улице долго и внимательно разглядывал находку. Потом снял с пояса нож и начал лезвием осторожно скрести ее. Его предположение подтвердилось. Повесив нож на пояс, он с задумчивым видом опустился на бочку. У него в руках был маленький кусочек платины.

Вернувшись в подвал, Борис стал внимательно осматривать последний ящик, но, ничего в нем не обнаружив, перешел к осмотру стеллажа. Ощупывая внутреннюю его часть, наткнулся на какой-то прикрепленный снизу предмет. Поставив возле себя лампу и присев на колени, он начал осторожно извлекать его. И уже через несколько секунд в руках Бориса удобно лежал пистолет системы «Беретта» с полной обоймой патронов.

Глава 30

г. Ленинград, ОВД.

Ровно без пяти девять утра в понедельник дверь в кабинете Максимова открылась и в проеме показался живот Пузановского.

— Разрешите, Семен Евгеньевич?

Максимов оторвал взгляд от документа, который изучал.

— Заходи, Коль.

Карлсон медленно заплыл в кабинет следователя. Подошел к стулу, стоящему у стены, и, прежде чем сесть, взялся за его спинку и проверил на прочность. Убедившийся в надежности стула, он медленно и неуклюже присел и начал обмахивать себя ладонью, словно веером.

— Ой, еще девяти нет, а уже такая духотища, — проговорил Пузановский.

— Коль, ты мне зубы-то не заговаривай, — оборвал его следователь. — Рассказывай, как в «Жигули» сходили?

— Ой, Семен Евгеньевич,