Только (не) рабочие отношения - Ева Морис

Если не удастся, «выстрел» уйдет в молоко, а если да…

– Да какое это имеет значение! – тут же влезла Аля, подтверждая мои мысли.

– А как они относятся к Альбине? – продолжила, чувствуя, как руки начинают мелко трястись, а у Бориса зло сужаются глаза.

– Он с ними не общается, поэтому нас еще не знакомил! – хлопнула по столу Аля, привлекая внимание. – И вообще, не лезь не в свое дело.

– Ну ты же делаешь вид, что тебе не безразлична моя! – мотнула я головой и еще раз повернулась к мужчине. – Борис, вы в разводе?

Вместо ответа он усмехнулся и поднялся.

– Хватит.

Клокотавшая во мне злость и обида так и заставляли спросить, заострить на этом внимание. Довести до Али мысли, что я тоже могу строить неприятные, но не имеющие под собой оснований, предположения.

Очень хотелось ее уязвить, но… Но я смолчала. Правда, пришлось не в фигуральном смысле прикусить язык.

– Я хочу забрать свои вещи и больше вам не мешать, – четко произнесла я, сжимая в кулаки подрагивающие руки.

Сейчас самое время отпустить меня. Зачем продолжать неприятный разговор?..

Аля, как и я молча повернулась к Борису. Будто это не наша с ней проблема, а его. Будто он тут нас будет судить…

– Нет, – едко произнес он, ото двигая стул и направляясь ко мне.

Я непроизвольно сглотнула, поджав губы, но стойко осталась на своем месте.

– И почему? Нам есть, что еще обсудить?

Борис остановился прямо передо мной и ласково улыбнулся.

От этой улыбки вся смелость и спокойствие стекли куда-то в пятки.

– Знаешь, я думал, Аля приукрашивает. Думал, что ты либо испорченная стерва, наконец вырвавшаяся из присмотра родителей и побежавшая искать себе «папика» (что вряд ли), либо умная девочка своим трудом устроившаяся в компанию, а твоя сестра, со своими бабскими заморочками, просто преувеличивает. Но ты молодец. Оказалась гораздо интереснее. Строишь из себя умняшку. Откуда-то про мою жену узнала. Перед своим боссом ноги раздвинуть успела за шмотки и хату в Москве.

– Я не… – шепнула, и тут же отлетела к стене, ударившись затылком.

– Я не закончил, – усмехнулся Борис, встряхнув ладонью, который только что дал мне оплеуху. – Сейчас ты уйдешь и ничего не расскажешь своим родителям ни обо мне, ни об Але.

Все еще не понимая, что только что произошло, я посмотрела на Алю, опустившую взгляд.

– Дальше, – Борис протянул ко мне руку, намотав мои волосы на кулак. – Дальше, ты забудешь об Але и больше не будешь беспокоить ее по ерунде. Если ты окрутила своего начальника, значит, хватит мозгов и с остальными проблемами справиться. Понятно говорю?

Он дернул меня за волосы, а я, вскрикнув, закивала.

– Все вы любите кричать, кидаться словами, а когда говорит мужчина – сразу замолкаете, – довольно произнес он. – Это правильно.

Он направился в сторону выхода, практически таща меня за собой, заставляя унизительно сгибаться, чтобы не оставить клок волос в его руке.

Никто никогда не вел себя так со мной.

Я не находила слов. Я не находила в себе даже сил что-либо сказать. После удара о стену было страшно открывать рот.

Щелкнул замок, и меня, как я была босой и без курточки, вышвырнули на лестничную площадку.

– Мне, по-большому счету, плевать на ваши бабские разборки, но не советую тебе лезть в мою жизнь. Пожалеешь, – мужчина зло усмехнулся, глядя на меня сверху вниз.

– Вещи… – просипела я, когда он уже собирался закрыть дверь.

– Или жди, пока они окажутся на помойке, и вытаскивай их оттуда, или что-нибудь придумай. Ты же умная… – он еще раз усмехнулся, окинув меня взглядом, и обернулся назад, где в коридоре молча застыла испуганная Аля. – Я запрещаю тебе с ней общаться. Поняла?

– Поняла, – согласно кивнула она и, кинув на меня быстрый взгляд, уточнила у своего монстра, – Мы можем ей обувь и куртку отдать… Она же… – Аля облизала губы и натянуто улыбнулась. – Соседи не поймут, если встретят внизу неодетую девушку осенью. Разговаривать начнут.

Борис медленно кивнул и, не глядя, пнул мои балетки на лестничную площадку, туда же на пол кинув мою куртку.

– Надеюсь, ты все поняла, – медленно произнес он и, дождавшись моего кивка, захлопнул дверь.

В подъезде было оглушающе тихо. Из открытых окон слышно было, как во дворе играет малышня, как где-то вдалеке едут машины…

Я наклонилась за курткой, надела балетки, которые уже несколько дней хотела заменить на сапоги, оставшиеся у Али дома…

Молча вышла из подъезда, добела сжимая руки и только зайдя за следующий дом, разрыдалась.