Flashmob! Государь всея Сети - Александр Житинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Даша рассказывала это обстоятельно и просветлённо, как русскую народную сказку со счастливым концом. Мы в это время как раз ехали вдоль реки, покрытой льдом. На снегу были проложены тропки, кое-где сидели рыболовы над лунками.
– Ну, ладно, хватит врать, – неожиданно сказал Васюта. – Быть этого не может! Давайте проверим, а? Алексей Данилыч?
– Давай! – крикнул сзади Кирилл.
Он затормозил и мы все высыпались из машины и по пологому берегу спустились к реке. Вдалеке на ящике сидел рыболов с короткой зимней удочкой на краю довольно большой и явно искусственной полыньи. Мы устремились к нему. Увидев направлявшуюся к нему толпу, в которой выделялся офицерской шинелью Васюта, рыболов страшно испугался и внезапно стал поспешно скидывать с себя одежду. Не успели мы подойти, как он остался в одних трусах и вдруг, перекрестившись, солдатиком юркнул в воду.
Мы подошли и встали вокруг полыньи. Вынырнет или нет?
Черная дымящаяся вода была нам ответом.
– Ну? – сказала Даша. – Наша фирма веников не вяжет. Сведения достоверные. Дефис-партизан.
– Мда-а… – протянул Кирилл.
Он сразу погрустнел и первым пошел к машине. Предположить, что шапка Мономаха тяжела, он теоретически мог, но она оказалась ещё и безумной.
– Может, вызвать «скорую»? – неуверенно предложил Кирилл.
– Не поедут, – сказала Даша. – Пробовали. Говорят: это наш партизан, мы его знаем, вынырнет. Не сегодня, так завтра.
Мы поехали дальше и вскоре увидели дорожный указатель с надписью «Козлов». Сверху было приписано углём от руки слово «Много».
Окраины были одноэтажными, деревенского типа дома с участками, но вскоре потянулись унылые панельные дома в четыре этажа, а вокруг центральной площади был небольшой пятачок добротный домов «сталинского» типа.
Поскольку начало уже темнеть, мы сразу устремились в гостиницу «Серенький козлик», находившуюся в одном из таких домов и имевшую в первом этаже ресторан «Серый козёл». Уже вскоре мы переместились в этот ресторан, получив номера в пустующей гостинице.
Вышла проволочка с оформлением Васюты и Лизы. Они пожелали жить в одном номере, но административная дама вполне советского вида потребовала штамп в паспорте о браке.
– Я взрослая женщина! Я имею право жить с кем хочу! – кипятилась Лиза.
– У нас в Козлове другие порядки. Это вы там, у себя… в Москве предавайтесь блуду, – с достоинством отвечала дама.
– Блуду?! – Лиза готова была разорвать обидчицу на части.
– Они поженятся, просто не успели ещё этого сделать, – примиряюще сказал Кирилл.
– Вот поженятся, пусть и приходят.
Пришлось Васюте оплатить номер на двоих для себя, а Лизе взять отдельный.
– Устроим там штаб-квартиру, – сказал я.
Мы бросили вещи в номерах и спустились в «Серый козёл».
Просторный зал ресторана с колоннами был полон партизан с партизанками и партизаншами. Мы не без труда нашли свободный столик у стены и уселись в ожидании официанта. Прямо над нами висело огромное живописное полотно с табличкой, из которой явствовало, что картина называется «Партизаны штурмуют Лазурный берег Средиземного моря». На картине изображены были полчища партизан в гидрокостюмах, похожие на головастиков, которые возникали из морской пены, подобно богатырям Черномора, и устремлялись на пляж, с которого, сломя голову и подхватив свои монатки, удирала отдыхающая публика. Судя по всему, дело происходило в Ницце. Голубое небо, желтый песок, черные фигуры партизан. По манере это напоминало Кукрыниксов военных лет.
На табличке значилось, что автор этого произведения – Народный художник Гурьян Козловичев.
– Это здешняя знаменитость, – сказала Даша. – Очень хороший художник. Мы к нему пойдем. Он входит в программу тура.
Тут мы все вспомнили, что это у нас туристическая поездка.
На противоположной стенке висело лирическое полотно «Партизан и Русалка» того же художника. Там изображены были названные персонажи в подводном царстве. Рыбки, осьминожики, кораллы. Написано всё было весьма гламурно. Видимо, это был другой творческий период.
Как мы поняли, в ресторане происходило затянувшееся празднование Нового года. Партизаны и их подруги, уже давно и застойно пьяные, продолжали нескончаемый карнавал, переходя от выпивки к закуске, от закуски к песням, от песен к танцам, а от танцев к мордобою. И снова по кругу. Мы пришли, когда они выпивали и закусывали. Но вот кто-то в углу затянул типичным козлиным голосом:Жил-был у бабушки
Серенький козлик…
И весь ресторан подхватил суровыми пропитыми и простуженными под водою голосами этот повторяющийся рефрен, закончившийся громовым:
Вот как! Вот как!
Серый козёл!
Ха-ха! Ха-ха!
Серый козёл!
И снова козлиный тенор:
Бабушка козлика
Очень любила,
Очень любила,
Очень любила…
И громовой конец:
Очень любила
Бабка козла!
Ха-ха! Ха-ха!
Бабка козла!
Это было по-своему красиво. Но мы не подпевали, чем вызвали косые взгляды козловичей. Даша волновалась.
– Положено петь, – шепнула она Кириллу. – Хоть рот открывайте! Здесь народ крутой…
– Я? Открывать рот? – надменно спросил Кирил. – Дашенька, что с тобой?
– Ну я сказала.
Нам принесли единственное оставшееся в меню блюдо – макароны по-флотски. Макароны были вкусны, порции огромны.
А козловичи уже затянули свою партизанскую: «Шумел сурово Брянский лес…», а потом про лихие батальоны приамурских партизан. Слава Богу, партизанских краев в России хватало. Прослушали мы и местную патриотическую про подводных партизан, сочинённую тем же Козловичевым, как позже выяснилось. Он один тут был гений. Запомнились строки:Под водой – это тоже Россия,
Наша нежная, влажная мать…
В этом месте я тоже про себя упомянул мать. Молодёжь откровенно ржала, кроме Даши, чем вызвала ещё более пристальные и тяжелые взгляды партизан.
Но тут на эстраду вышел вокально-инструментальный ансамбль и грянул «Ландыши». Партизаны повалили танцевать.
Человека три, как я заметил, были в старых гидрокостюмах, но при галстуках. Один гидрокостюм был покрашен под камуфляж.
Я люблю наблюдать ресторанные танцы. Нет зрелища безысходнее. Нет картины, которая вызывала бы во мне большее отчаяние. Я всегда роняю слезу скорби, когда вижу эти пары, толкущиеся на пятачке перед эстрадой. Я смотрю на их движения и лица и ясно вижу, насколько безнадёжно наше дело и сам я далеко не ушёл от них, ибо ещё минута – и я тоже буду там, сжимая в объятьях потную красотку, дыша ей в лицо перегаром и ощущая удовольствие во всех членах.
Ну да, я не оговорился. Во всех членах общества.
Но сейчас я сидел трезвый и духовный и взирал на эту картину с отвратительной интеллигентской брезгливостью.
Отвратительна она была потому, что мы превысили какой-то допустимый предел чистоплюйства и вызвали негодование партизанских масс.
Сначала к нашему столику вразвалочку, которую при желании можно было принять за матросскую походку, подошел молодой партизан и указав рукою на Лизу, сказал:
– Потанцуем?
– Это вы мне? – скорее изумилась, чем рассердилась Лиза.
– Тебе.
– Нет, спасибо, – вызывающе ответила Лиза.
– Хршо, – кивнул он и отошел к своим.
Это был разведчик, как мы поняли. Здесь все подчинялось тактике партизанской войны.
Заиграли «Рио-риту». К нашему столику выдвинулся отряд из трех человек. Не успел я подумать, кого они будут приглашать третьим – Васюту? – как первые двое бесцеремонно схватили наших девушек за руки, а третий отрезал путь Васюте, встав перед ним в угрожающей позе.
Надо сказать, амбал был тоже немаленький.
Девушки отчаянно вырывались. Это длилось секунду, и тут мы все разом вскочили на ноги и Кирилл первым успел вмазать тому, кто тащил Дашу. Васюта отбросил амбала и кинулся на защиту Лизы, а я занялся отброшенным Васютой амбалом, вцепившись ему в грудки и оттесняя с поля боя.
К месту сражения кинулись со всех столиков партизаны, в том числе и те пижоны в гидрокостюмах. Оркестр безмятежно наяривал «Рио-риту». Под музыку это смотрелось весело и динамично.
Кирилл вторым ударом уложил обидчика, но на него уже навалились двое. Васюта с методичностью парового молота крушил партизанские челюсти. Девушки отбивались отчаянно. Мне тоже пришлось махать руками.
Но силы были явно неравны.
И тогда в ресторане возник нарастающий гул сирены. В зал тренированно вбежал отряд омоновцев числом восемь человек в шлемах, камуфляже и с резиновыми дубинками. Они не успели добежать до места происшествия, как козловичи как по команде вернулись на свои места. Омоновцы развернулись и покинули зал в том же боевом порядке.
Как видно, сцена эта была отрепетирована до мелочей. Лишь один из них с погонами лейтенанта подошел к нашему столику и откозырял Кириллу.
– Не извольте беспокоиться! Отдыхайте!
Ансамбль заиграл ещё одну знакомую мелодию и немолодая певица затянула:
