Война Хонор - Дэвид Вебер

Тот факт, что их частная жизнь не имеет отношения к их достижениям или опыту офицеров флота, ничего не значил. Кто-нибудь уклончиво упомянет о том, что их чувства друг к другу могли повлиять на непредвзятость мышления, – и все. А кто-нибудь обязательно это сделает. И каким бы смехотворным ни было обвинение, в него поверят. Но не это было истинной целью атаки. Главным было подменить дискуссию о том, чем грозят предложения Яначека, скандальным обсуждением личностей мужчины и женщины, которые стали самыми авторитетными его критиками. На этот раз правительству не придется опровергать их аргументы. Не придется, если удастся заставить их истратить всю энергию и запас душевных сил на то, чтобы защититься от чудовищного обвинения.

И если Высокий Хребет и его приспешники смогут дискредитировать их сейчас, это будет повторяться раз за разом…

– Кто передал Хейесу эти слухи? – спросила она, и бесстрастность ее голоса поразила ее саму.

– Это имеет значение? – пожал плечами Вильям.

– Да, – сказала она, голос её вдруг перестал быть ровным, и ему вторило мягкое, утробное рычание ярости Нимица. – Имеет.

Вильям посмотрел на нее встревожено, и то, что он увидел в темно-шоколадных глазах, превратило тревогу в страх.

– Точно не знаю, – ответил он, помолчав. – А если бы и знал, вряд ли сказал бы тебе.

– Я могу узнать сама. – Ее сопрано зазвенело, как стальной клинок, по телу прокатилась ледяная волна решимости. – Я узнала, кто заказал убийство Пола Тэнкерсли, – сказала она брату мужчины, которого любила. – И я найду подонка, который ответит мне за это.

– Нет, не найдешь, – настойчиво повторил Вильям и энергично замотал головой. – Я хочу сказать, найти ты его можешь, но что толку? – Он смотрел на нее с мольбой. – Твоя дуэль с Юнгом почти уничтожила тебя, Хонор. Если ты выяснишь, кто за этим стоит и бросишь ему вызов, это станет в десять раз хуже, чем самые гнусные слухи! При любом раскладе ты как политическая фигура в Звездном Королевстве перестанешь существовать. И это не говоря уже о том, какая прорва народу немедленно уверует, что все сказанное – чистая правда, раз уж ты пошла на подобный шаг.

– Он прав, – металлом проскрежетал голос Хэмиша Александера.

Хонор наконец осмелилась посмотреть на него. Он заставил себя спокойно встретиться с ней глазами, и она поняла, что он впервые осознал истину. Вот уже много лет изо всех сил заставлял себя быть слепым, но подсознательно все равно подозревал, что Хонор знает о его чувствах к ней – и сама чувствует то же самое.

– Он прав, – повторил граф. – Ни один из нас не вправе позволить себе дать этой истории такое веское доказательство. В особенности, – повернулся он к брату, – когда в ней нет и капли правды.

Вильям невозмутимо выдержал его свирепый взгляд, понимая, что большая часть этой ярости направлена не на него.

– Я верю тебе, – сказал он спокойно и искренне. – Но проблема в том, что это надо доказать.

– Доказать?! – взорвался граф.

– Знаю. Знаю! – снова покачал головой Вильям, и выражение его лица стало почти таким же яростным, как у брата. – Вы оба, ни один, ни другой, ничего не должны никому доказывать! Но вы не хуже меня знаете, что в борьбе с подобной клеветой это не поможет и что никто не в состоянии доказать отрицание. Особенно когда вы двое так тесно работали вместе. Мы – все мы – неразумно расходовали политический капитал, созданный вашими подвигами. Мы намеренно объединили вас, сосредоточили общественное восприятие на вас двоих как на единой команде. Именно так и представляют вас теперь избиратели, и, по сути дела, теперь им будет легче поверить во весь этот бред. Особенно если кто-то напомнит как много времени вы проводите наедине.

– Наедине?

Оба Александера обернулись к Хонор, услышав этот короткий вопрос.

– Я землевладелец, Вилли. Я никогда и нигде не бываю без своих телохранителей – не имею на то права по грейсонским законам! И когда же это у нас двоих был шанс побыть «наедине»?

– Ты сама все прекрасно понимаешь, Хонор, – сочувственно сказал Вильям. – Во-первых, никто не поверит, что ты не могла бы ускользнуть, если тебе этого по-настоящему захотелось. Даже от Эндрю. И ты не хуже меня знаешь, что они будут правы: могла бы. И, во-вторых, неужели ты думаешь, что кто-нибудь хоть на секунду усомнится, что все твои телохранители как один солгут за милую душу, если ты их об этом попросишь?

Теперь пришла её очередь в бешенстве сверлить его глазами, но потом плечи её опустились. Он был прав. Конечно, он был прав, и она знала это еще до того, как успела открыть рот. Просто утопающая женщина отчаянно искала любую соломинку, за которую можно ухватиться.

– Итак, что мы теперь будем делать? – горько спросила она. – Или у них и в самом деле получится свести борьбу за политический контроль над Звездным Королевством к такой мелкой и грязной теме, как надуманные слухи о супружеской неверности?

– Нет, – ответил Вильям. – Они не смогут свести всю борьбу к этому, Хонор. Но ты ведь не об этом спрашиваешь, да? Ты и Хэмиш были двумя нашими самыми мощными орудиями… и они могут уничтожить нашу способность эффективно использовать кого бы то ни было из вас против них. Это глупо, это отвратительно и мелко, но это не значит, что это не сработает. При самом лучшем раскладе это почти наверняка ослабит вас обоих как раз на то время, пока они будут проталкивать сокращение финансирования флота и бюджет, но я уверен, что они надеются и на долгосрочный эффект. И изящество этого маневра, с их точки зрения, в том, что чем более страстно вы или ваши друзья и союзники будете отрицать обвинение, тем больший процент избирателей поверит, что это, должно быть, правда.

Хонор задержала взгляд на нем, потом перевела на Хэмиша – и увидела в его глазах такую же муку. Переносить его страдания было слишком болезненно, и она принялась гасить эмпатическое восприятие, пока в сознании не остался только Нимиц, только его любовь и забота… и его беспомощность в этом сражении с невидимыми врагами. Она медленно отвела глаза от Хэмиша к Вильяму и постаралась держаться прямо.

– И что нам теперь делать? – тихо спросила она.

– Я не знаю, Хонор, – ответил он ей. – Я просто не знаю.

Глава 7

– Что же, по-вашему, они затевают?

– Сэр? – Лейтенант-коммандер Сайдморского Флота Анна Зан, тактик КЕВ «Ла Фруа», в некотором удивлении подняла взгляд от консоли.

Капитан Акенхайл не любил формальностей, в число которых входило и громогласное объявление о его появлении на мостике, и она не знала, что он уже здесь.

– Я спросил, что, по-вашему, они затевают, – повторил мантикорец и указал на дисплей.