Ураган Уайетта - Десмонд Бэгли

— Это целая история. Пошли.

Уайетт с трудом поднялся на ноги и посмотрел через открытую дверь на улицу. Начало светать, и Уайетт смог различить силуэт стоявшего там джипа. Мотор его тихо урчал. Он повернулся к бородатому.

— Фуллер? Вы — англичанин, один из тех, кто живет на Северном побережье, в Кампо-де-лас-Перлас?

— Точно.

— Вы и Мэннинг.

— Да, да, — подтвердил Фуллер в нетерпении. — Пошли, у нас нет времени на болтовню.

— Подождите, я разбужу Доусона.

— Времени нет, — повторил Фуллер. — Пусть он останется здесь.

Уайетт сурово посмотрел на Фуллера.

— Послушайте, этого человека избили головорезы Серрюрье из-за вас. Мы были на волоске от расстрела. Нет, он поедет со мной.

К чести Фуллера, он слегка смутился.

— Ладно, давайте в темпе.

Уайетт разбудил Доусона, быстро объяснил ему ситуацию, и Доусон встал.

— Как же, черт возьми, он узнал о вас? — был первый его вопрос.

— Фуллер объяснит нам это по дороге, — сказал Уайетт тоном, не оставлявшим сомнений в том, что Фуллеру и впрямь придется заняться разъяснениями.

Они сели в джип и отъехали. Фуллер сказал:

— Фавель со своим штабом разместился в «Империале».

— Черт, — воскликнул Доусон. — Мы могли бы не двигаться оттуда ни на йоту. Мы там были вчера.

— Правительственные здания подверглись бомбардировке, — сказал Фуллер, — ими какое-то время нельзя будет пользоваться.

— Вы это говорите нам, — с чувством произнес Уайетт. — Мы все это испытали на себе.

— Да, я слышал. Сочувствую вам.

Уайетт посмотрел на небо, втянул в себя воздух. Было очень жарко, странно жарко для утреннего часа. «Днем будет просто пекло», — подумал он, нахмурившись.

— Почему Фавель послал за мной?

— Там появился один английский журналист, который произносил какие-то странные речи, что-то насчет урагана. В общем, какую-то чушь. Однако Фавеля это почему-то заинтересовало, и он распорядился отыскать вас. Вы ведь метеорологический бог, не так ли?

— Да, — сказал Уайетт бесцветным голосом.

— Значит, Костону удалось прорваться, — сказал Доусон. — Что ж, хорошо.

Фуллер захихикал.

— Но прежде ему пришлось отступать в правительственной армии. Он-то и сообщил нам, что вас посадили в кутузку в участке на площади Свободы. Но это не очень обнадеживало. Мы прилично ее расколошматили, но ваших трупов там не нашли, поэтому мы решили, что, может быть, вам удалось удрать. Я искал вас всю ночь — Фавель очень настаивал на том, чтобы вас найти. А когда он настаивает, дела делаются.

— Когда возобновится война? — спросил Уайетт.

— Как только Рокамбо начнет наступление. Мы сейчас будем обороняться, у нас нет сил для атаки.

— А что делают правительственные войска на западе?

— Они сосредоточены около базы. Серрюрье все еще боится, что янки вылезут оттуда и ударят его с тыла.

— Пойдут ли они на это?

— Да нет, что вы! Это местная война, американцам в ней делать нечего. Они, конечно, предпочитают Фавеля Серрюрье, а кто нет? Но вмешиваться в их борьбу не будут. Слава Богу, Серрюрье придерживается другого мнения.

Уайетта заинтересовал Фуллер. Он говорил авторитетно, как представитель командования и человек, безусловно, близкий Фавелю. Но задавать ему много вопросов было сейчас не время, были вещи гораздо более серьезные. Самое главное — Фавель хочет его видеть. И Уайетт решил мысленно повторить то, что он скажет Фавелю.

Фуллер остановил машину возле «Империала», и они вылезли из нее. Люди постоянно входили в отель, выходили из него, и Уайетт обратил внимание на то, что дверь-вертушка была снята, чтобы не мешать проходу. Он отметил про себя эту небольшую, но значительную деталь как знак деловитости и расторопности Фавеля. Он последовал за Фуллером в фойе и увидел, что внутри произошли изменения. Фойе было очищено от посторонних предметов, а бар превращен в помещение для стратегических карт.

Фуллер сказал:

— Подождите. Я пойду доложу, что вы прибыли.

Он ушел, и Доусон заметил:

— Здесь война мне больше нравится.

— Вполне вероятно, вы измените свое мнение, когда Рокамбо начнет наступление.

— Очень может быть, — сказал Доусон, — но я не собираюсь горевать по этому поводу.

На лестнице раздался приветливый окрик, и они увидели Костона, спешащего к ним.

— Рад вас видеть. Здорово, что вам удалось вырваться из кутузки.

Уайетт улыбнулся.

— Нас выбили оттуда.

— Не верьте ему, — сказал Доусон. — Уайетт сделал большое дело. Он, собственно, вызволил нас обоих оттуда. — Он уставился на Костона. — Что это у вас на лице?

— Сапожный крем. Никак не могу его смыть. Вы, наверное, хотите умыться и переодеться?

— А где Джули и Росторн? — спросил Уайетт.

Костон помрачнел.

— Мы очень скоро потеряли друг друга из виду. Сначала мы планировали двигаться на восток.

— Они и двинулись на восток, — сказал Уайетт. — Но там сейчас армия Серрюрье.

Наступило неловкое молчание, потом Костон сказал:

— Сходите оба помойтесь, пока есть время. Фавель все равно сейчас вас не примет, у него совещание. Они стараются выжать из ситуации все, что возможно.

Он провел их в свою комнату, где их ожидали вода и мыло. Одного взгляда на руки Доусона было достаточно, чтобы появился врач и увел его к себе. Костон подал Уайетту чистую рубашку и механическую бритву. Уайетт сел на постель и, когда начал бриться, сразу почувствовал себя лучше.

— Как вы отделились от других? — спросил он Костона.

Костон поведал Уайетту о своих приключениях и, заканчивая, сказал:

— В конце концов, добрался до Фавеля, и мне удалось убедить его в том, что ему нужно поговорить с вами. — Он почесал затылок. — То ли вообще его не нужно было убеждать, то ли моя сила убеждения больше, чем я думал, не знаю. Во всяком случае он быстро все схватил. Интересный парень.

— Если не принимать во внимание ураган, как вы думаете, есть у него шанс победить в этой войне?

Костон усмехнулся.

— На этот вопрос невозможно ответить. Правительственная армия куда сильней, и покамест он выигрывает за счет неожиданности действий и тонкого расчета. Он планирует каждый свой шаг, основы его наступательной операции были заложены несколько месяцев тому назад. — Он помолчал. — Вы знаете, ведь главные силы правительственной артиллерии до сих пор так и не были введены в дело. Пушки стреляли в какой-то жуткой каше почти у самого устья Негрито, и Фавель захватил их. Я сначала думал, что ему так повезло, но теперь знаю, что он никогда не полагается на удачу. Он и в данном случае все организовал. Он подкупил Лескюйе, командующего правительственной артиллерией; тот издал серию противоречащих один другому приказов, и две колонны артиллерии столкнулись лоб в лоб на узкой дороге. Затем Лескюйе сбежал, и пока Дейрюйе разбирался, что к чему, все было кончено. К тому же сам Дерюйе погиб.