Падшая женщина - Эмма Донохью

Когда в дверь стучали особенно громко, Мэри уже знала, что это лакей, возвещающий о прибытии своей знатной хозяйки. Тогда она быстро освобождала от вещей маленький диванчик, стоявший в магазине, оправляла передник и бежала открывать. Днем в доме Джонсов обычно бывало беспокойно и шумно, как в осином гнезде. Заказчицы осаждали миссис Джонс просьбами, и, как правило, они требовали изменить что-то в самую последнюю минуту.

Например, в субботу у миссис Джонс кончились желтые ленты, и она была вынуждена огорчить миссис Ллойд, которая хотела именно этот оттенок, чтобы приколоть к шляпе шелковую хризантему. Потом зашла миссис Ченнинг, чтобы укоротить подол своего нового «роб а-ля франсез», платья во французском стиле, примерно на полдюйма. Она вдруг испугалась, что запутается в нем, пока будет идти в церковь. Мэри ползала вокруг с булавками, подкалывая фиолетово-розовый шелк, а миссис Ченнинг вещала.

— У нас тоже есть черный, — сказала она, заметив в коридоре Эби с ведром грязной воды. — Мальчишка-лакей, вполовину меньше вашей служанки. Я назвала его Купидон. Мой муж приобрел его на Ямайке — там они продаются всего по шести пенсов за фунт. — Миссис Ченнинг пронзительно рассмеялась. Ее толстые трясущиеся колени напоминали пудинг.

Мэри могла сразу отличить действительно знатную заказчицу от менее знатной — по тому, как они умудрялись следовать за ней от двери до магазина, не подавая ни малейших признаков, что вообще заметили ее существование. Это было ужасно неприятно. В прежние времена клиенты хотя бы смотрели ей в лицо. Настоящие же леди и джентльмены, судя по всему, видели лишь свое отражение в блестящем зеркале.

Заказчицей, которой миссис Джонс гордилась больше всего, была миссис Морган, жена почтенного члена парламента.

— Морганы всегда представляли Монмут в парламенте, — удивляясь невежеству Мэри, заметила она.

Миссис Морган, особа с поразительно плоским лицом, зимой и летом носила отороченную мехом черную накидку и разъезжала в носилках. Перед ними всегда бежал огромный француз-лакей по имени Жорж, который отгонял прохожих взмахами большого веера из слоновой кости.

В день, когда миссис Морган привела на примерку свою младшую дочь, миссис Джонс, по мнению Мэри, вела себя особенно глупо.

— Я полагаю, это будет самый первый сезон мисс Анны? — почти пискнула она и нагнулась, чтобы отряхнуть грязный снег с ботинок девчонки.

Старшая Морган царственно кивнула.

— Ну что ж. В таком случае смею предположить, что распашная юбка поверх стеганой нижней юбки, из этого атласа оттенка розы, прекрасно подойдет для одного из тех многочисленных раутов или балов, на которые приглашена мисс Анна.

Мэри закусила губу — ей было стыдно за хозяйку. Миссис Морган потерла атлас двумя пальцами, как будто пыталась найти изъян в ткани.

Миссис Джонс повернулась к Мэри и улыбнулась, не разжимая губ, чтобы скрыть отсутствие зуба.

— Наша новая служанка прибыла к нам из самой столицы, не правда ли, Мэри?

— Да, мадам, — пробормотала Мэри. Ее раздражало, что ее демонстрируют заказчицам, словно отрез новомодного шелка.

— Разумеется, я не бываю там сама, мадам, поскольку семейные дела удерживают меня здесь, но у меня есть свои осведомители! Да-да, Мэри рассказала нам все о чудесах большого города.

— О каких чудесах? — поинтересовалась мисс Анна, девица с длинной шеей и голубыми, как плесень на сыре, глазами, прикладывая к себе лиф в мелкую крапинку.

Слишком хорош для нее, подумала Мэри. Все посмотрели на нее. Она быстро перебрала в памяти свои воспоминания. О чем же рассказать мисс Анне Морган? О толпе, срывающей с петель двери? О горничной, что выпрыгнула из горящего дома в Чипсайде? О мертвой Куколке в тупике за Крысиным замком, белой, словно китовый ус?

— Там бывают фейерверки — помнишь, ты говорила, Мэри? — В голосе миссис Джонс послышалось отчаяние.

Миссис и мисс Морган не сводили с нее глаз.

— Да, мадам, — неохотно выдавила Мэри. — Несколько раз в год.

— Будто бы звезды падают с небес ради того, чтобы развлечь beau monde! — пропела миссис Джонс. — Могу ли я предложить мисс Анне эту зеленую накидку? Самая подходящая вещь для Воксхолл-Гарденз!

Миссис Морган забрала ткань в горсть и снова отпустила.

— Мы редко посещаем Воксхолл. Но другие сады…

— Ну конечно, — пробормотала миссис Джонс.

Как будто бедняжка понимала разницу! Мэри вспомнила Воксхолл в полночь, росу на траве и как она заработала денег на дорогу до дома.

— Мы не видим вас в церкви, миссис Джонс, — заметила жена члена парламента.

— Да, мадам. — Миссис Джонс немного поколебалась. — Видите ли, здоровье моего мужа…

— Вполне позволяет ему прыгать по Уай-стрит, как и любому здоровому мужчине, — проскрежетала миссис Морган.

— Конечно, мадам, — пробормотала миссис Джонс.

Кажется, она вот-вот попросит разрешения облизать их туфли, подумала Мэри.

Миссис Морган оглядела свое белое бархатное платье. Несколько дюймов подола были расшиты серебряными змейками и яблочками.

— Что-то медленно продвигается ваша работа, миссис Джонс.

— Мадам, уверяю вас, дело пойдет гораздо быстрее в следующем месяце, когда дни станут немного длиннее.

— Ваша лондонская помощница умеет вышивать?

Мэри уже открыла рот, чтобы сказать «нет», но миссис Джонс ее опередила:

— Конечно. Она знает все новейшие модные приемы.

Снова царственный кивок. Миссис Морган приложила к голове крошечную шляпку, украшенную бабочками, и повернулась к высокому зеркалу. Миссис Джонс встала на цыпочки и приколола убор к ее седеющим волосам.

— Как восхитительно это кружево оттеняет ваши волосы! Я только что получила эту шляпку из Бристоля.

— Мне кажется, у миссис Форчун точно такая же.

— Мадам! Клянусь вам, ничего похожего. Та и вполовину не такая изящная. А эта — точная копия шляпки, в которой миссис Сиббер с Друри-Лейн играет Джульетту. Мне сказала Мэри.

Миссис Морган нахмурилась.

— Вы уверены, что я не попаду в смешное положение, если повстречаюсь с миссис Форчун на балу в Жирный вторник?

— Боже упаси, — заверила миссис Джонс. Она порылась в огромном сундуке и вытащила что-то кружевное. — Могу ли я заинтересовать мадам еще чем-нибудь? Возможно, вам понравится эта прелестная косынка, украшенная сценами Утрехтского мира?

Миссис Морган не отрывала глаз от своего отражения в зеркале.

— Я возьму шляпку, — даже не взглянув на миссис Джонс, бросила она и приподняла ее с головы, словно маленькую корону. — Можете записать ее на мой счет. — Она жестом велела Мэри принести ее черную накидку.

Миссис Джонс бросилась помогать. Лакей Жорж уже ждал хозяйку в темном коридоре; на нем была роскошная ливрея с карманами шириной в целый фут. Он церемонно распахнул перед женой почтенного члена парламента дверь.

Когда Морганы наконец удалились, Мэри раздраженно вздохнула.

— Значит, она проводит здесь целый час и покупает только клочок ткани с кружевом за полкроны? Да к тому же просит записать это в кредит?! — с негодованием воскликнула она.

— Миссис Морган не всегда бывает в настроении делать покупки, — устало выговорила миссис Джонс.

— И к чему вы сказали ей, что я умею вышивать? — возмущенно спросила Мэри, но тут же спохватилась и улыбнулась, чтобы смягчить нахальный тон.

— Потому что ты научишься этому в два счета, я уверена. — Миссис Джонс взяла ее за руку и погладила пальцы. — Это у тебя в крови. И кроме того, я никогда в жизни не смогу закончить его одна, — грустно добавила она, окинув взглядом белый бархатный водопад.

К концу недели рабочее место Мэри было завалено фиалками, листьями, кручеными нитками и лентами. Хозяйка оказалась права: у нее был прирожденный талант. Ее пальцы не дрожали, глаза не уставали, и она никогда не путала оттенки цветов.

Совсем скоро миссис Джонс разложила на ее коленях край белого бархатного платья-полонез и вдела в ее иглу серебряную нить. Ее глаза при этом подозрительно блестели. Да она чуть не плачет, поняла вдруг Мэри и смутилась.

— Что такое, мадам?

— Да просто… если бы только тебя видела твоя бедная мать!

Мэри натянуто улыбнулась. На какое-то мгновение и она поверила в картинку, нарисованную миссис Джонс: добрая покойная мать с мягкими белыми ангельскими крыльями смотрит с Небес на дочь и плачет от радости. Она воткнула иголку в ткань; ткань была мягкой, словно шкурка кролика.

В иные дни стук в дверь раздавался едва ли не каждые полчаса. И как бы ни была занята миссис Джонс, она всегда предлагала монмутским леди чашку чая. Ей и в голову не приходило проявить невежливость. Одна или две заказчицы всегда являлись в сопровождении горничных, таких важных и надменных, что они не могли ждать хозяек в кухне, как все остальные, а стояли у них за спиной, сложив руки, и смотрели, не обнаружится ли где в углу пыль.