Самые знаменитые ученые России - Геннадий Прашкевич

С этой поры жизнь Мечникова была наполнена только работой.

В марте 1881 года в Петербурге члены революционного общества «Народная воля» убили царя Александра II. Политические процессы начались в Петербурге, в Москве, в Киеве. Докатились они и до Одессы. Когда студенты Новороссийского университета выступили против начавшихся погромов и все охватившего полицейского надзора, в ответ последовали аресты.

«…Одно время казалось даже, что науке суждено свить себе в России прочное гнездо, – с горечью писал Мечников, – и подобно тому, как для Франции характерно развитие математики и изящных искусств, для Англии и Северо-Американских Штатов – процветание прикладного знания, так для России, рядом с Германией, будет особенно характерно споспошествование науке вообще и естествознанию в частности. Но этим надеждам не суждено было осуществиться. После некоторого периода расцвета вскоре наступило значительное затишье, и только по временам стали всплывать отдельные таланты, способные двигать науку в России.

В то время как в высших сферах заявлялось открыто, что в России на кафедрах хорошие чиновники предпочтительнее самых выдающихся ученых, – со стороны молодежи обнаруживалось не меньшее пренебрежение к науке.

Не удивительно, что при таких условиях людям, всецело посвятившим себя научной деятельности, не оставалось ничего иного, как искать себе убежища вдали от среды, столь неблагоприятной для успехов науки».

В знак протеста против действий Министерства просвещения, в 1882 году Мечников покинул университет, продолжив начатые исследования на собственные средства. Работая в домашней лаборатории, он обнаружил внутриклеточное пищеварение в свободных, подвижных клетках соединительной ткани беспозвоночных. Это открытие стало очередным в долгом и ярком ряду тех наблюдений и мыслей, что привели Мечникова к учению о фагоцитозе – о способности особых блуждающих клеток активно захватывать и «пожирать» различные инородные тела, в том числе микробы.

Уехав осенью 1882 года в Италию, Мечников начал изучать личинки морских звезд. Особенное внимание он уделял подвижным клеткам – амебоцитам, наделенным способностью к перевариванию заглатываемых ими органических частиц. Постепенно он пришел к пониманию того, что клетки эти играют некую очень важную защитную роль, поскольку могут обезвреживать внедряющиеся в организм инородные тела.

Свои выводы Мечников подтвердил блестящим по простоте и убедительности экспериментом. Искусственно введенные в тело личинки инородные тела действительно захватывались и обволакивались собиравшимися вокруг них амебоцитами и в конечном счете оказывались либо переваренными ими, либо полностью изолированными. Открытые им подвижные клетки Мечников назвал фагоцитами – пожирателями. Термин, предложенный Мечниковым, сразу закрепился в научной литературе.

В последующей серии работ Мечников убедительно показал, что явления, аналогичные тем, которые он наблюдал в экспериментах с личинками морских звезд, типичны для всех типов животных, обладающими тканями, развивающимися из промежуточного зародышевого листка – мезодермы. У сложно организованных животных к таким тканям, прежде всего, принадлежит кровь и так называемая соединительная ткань, в состав которых входят клеточные элементы, способные переваривать захваченные органические частицы. У высших животных типичными фагоцитами являются белые клетки крови – лейкоциты. Именно с их помощью организм изолирует и обезвреживает внедряющиеся в него чужеродные тела, в том числе возбудителей инфекционных заболеваний – патогенные микробы.

Итоги своих наблюдений Мечников доложил в 1883 году в Одессе на съезде естествоиспытателей. В целом доклад «О целебных силах организма» был принят с интересом, но фагоцитарная теория далеко не сразу была принята учеными. Особенно враждебное отношение она встретила со стороны известного немецкого микробиолога Р. Коха. Почти четверть века Мечников вел упорную борьбу за утверждение выдвинутой теории. В конце концов, борьба увенчалась полной победой: в 1908 году за исследования по фагоцитозу Мечникову была присуждена Нобелевская премия.

В 1886 году Мечников, совместно со своими учениками Н. Ф. Гамалея и Я. Ю. Бардахом, организовал в Одессе первую в России бактериологическую станцию для прививок против бешенства. Однако, как это ни странно, существование станции вызвало многочисленные нападки чиновников и реакционных врачей. Устав от бесконечной и бессмысленной борьбы с чиновниками, Мечников в 1888 году уехал в Париж. Придя к знаменитому французскому микробиологу Л. Пастеру, он сказал: «Дайте мне всего лишь рабочую комнату в вашем институте. Этого мне будет достаточно. Я готов работать у вас как частное лицо».

К тому времени Пастер прекрасно знал работы Мечникова.

Ни минуты не колеблясь, он пригласил русского ученого в штат.

В институте, который правительство Франции построило специально для исследований своего великого ученого, Мечников организовал собственную лабораторию и проработал в ней до конца жизни.

В 1892 году, в связи с эпидемией холеры во Франции, Мечников начал изучение патогенных свойств холерных микробов, чтобы выработать наиболее эффективные методы борьбы с ними. Чтобы точнее выяснить этиологию и патогенез холеры Мечников не раз прибегал даже к самозаражению. В результате он доказал, что наблюдающаяся иногда невосприимчивость организма к инфекционным заболеваниям обусловлена совокупностью факторов, среди которых наибольшую роль играет фагоцитоз.

Итоги двадцати лет работ по проблеме иммунитета Мечников изложил в 1900 году в знаменитом труде «Невосприимчивость в инфекционных болезнях».

В 1911 году Мечников организовал и возглавил научную экспедицию по изучению туберкулеза среди населения прикаспийских степей.

Много сил и времени отдал Мечников разработке проблем старения и смерти.

«…Сознание неизбежности смерти, которого лишены животные, – писал он, – и которое так часто делает людей несчастными, есть зло поправимое и именно благодаря науке. Более чем вероятно, что она научит жить сообразно принципам ортобиоза и доведет жизнь до момента наступления инстинкта естественной смерти, когда не будет страха перед неизбежностью конца.

Наука может и должна в будущем даровать людям счастливое существование.

Когда наука обеспечит человечеству нормальный цикл жизни, когда люди забудут большинство болезней, подобно тому, как они могут не тревожиться теперь из-за чумы, холеры, дифтерита, бешенства и других бичей, до последнего времени угрожавших им, тогда на первый план еще более, чем теперь, выступит искание удовлетворения высших потребностей душевной жизни. Но наряду с исканием знания ради высшего наслаждения, т. е. наряду с «наукой для науки», человечество еще более теперешнего будет искать счастья в наслаждении всяческой красотой».

Мечников полагал, что преждевременная старость представляет собою всего лишь проявление некоей болезни, а значит, старость, как всякую болезнь, можно предупреждать. Основная причина преждевременной старости, считал Мечников, заключается в том, что кишечник человека населен громадным количеством бактерий, вызывающих гнилостное брожение с образованием большого количества отравляющих веществ. Эти яды ослабляют клетки живых тканей, вызывают их атрофию. Разрабатывая методы рационального питания, Мечников рекомендовал активнее употреблять в пищу продукты, содержащие молочнокислые бактерии.

Эти его идеи позже получили развитие в учении об антибиотиках.

Книги Мечникова «Этюды о природе человека», «Этюды оптимизма» и «Сорок лет искания рационального мировоззрения» известны самому широкому кругу читателей. Мечников всегда считал, что только наука может быть решающей силой прогрессивного развития человеческого общества, только с помощью науки можно устранить любое социальное зло, решить все социальные проблемы.

«…Я никогда не упоминал ни о каком бы то ни было идеале природы, – писал Мечников в „Этюдах оптимизма“, – ни о неизбежности превращения дисгармоний в гармонии. Не имея понятия ни о „целях“, ни о „мотивах“ природы, я никогда не становился на метафизическую точку зрения. Я вовсе не знаю, имеет ли природа какой бы то ни было идеал и отвечает ли ему появление человека на Земле.

Я говорил об идеале людей, соответствующем потребности избежать великих бедствий старости и смерти, какими мы видим их вокруг себя. Я говорил еще, что человеческая природа, состоящая из очень сложной суммы слагаемых весьма различного происхождения, заключает в себе некоторые элементы, которыми можно воспользоваться для видоизмененения ее согласно с нашим человеческим идеалом.

Я так мало убежден в существовании каких-нибудь предначертаний природы для превращения наших бедствий в блага и дисгармоний в гармонии, что нисколько не дивился бы, если бы идеал этот никогда не был достигнут. Даже люди не склонные к метафизике часто говорят о намерении природы сохранить вид за счет индивидуума. При этом опираются на тот факт, что вид переживет индивидуум. Но ведь очень многие виды совершенно исчезли. Между ними были очень высокоорганизованные существа, как некоторые виды человекообразных существ. Природа не пощадила их; почем знать, не готова ли она поступить так же и по отношению к роду человеческому?…