Круг - Бернар Миньер

Сервасу стало не по себе.

— Глупости. Франсис явно выбивается из общего ряда.

— Что тебе известно о жизни Франсиса?

— Ничего, разве что тот факт, что он бросил тебя вскоре после того, как ты бросила меня.

Марианна вгляделась в лицо Мартена, словно пыталась понять, осуждает он ее или корит.

— Это ты так думаешь. Все так думают. На самом деле я первой сказала «стоп», а он потом трубил на всех углах, что бросил меня, что это было его решение.

Сервас не сумел скрыть удивления.

— Он врал?

— Однажды, после очередной — уже не помню, какой по счету, — ссоры, я оставила ему записку, в которой написала, что все кончено, и ушла.

— Почему ты не опровергала его утверждений?

— А зачем? Ты ведь знаешь Франсиса… Все должно всегда крутиться вокруг него…

Очко в ее пользу. Марианна посмотрела на Серваса, и ее взгляд был внимательным, нежным и проницательным — как в былые времена.

— Знаешь… когда твой отец убил себя, я не удивилась… Как будто предчувствовала, что это случится. Может, из-за того, что ты считал себя виноватым и накликал беду… Так было написано в Книге Судеб…

— Ducunt volentam fata, nolentem trahunt,[35] как говаривал Сенека, — мрачно прокомментировал Сервас.

— Ты и твои древние римляне! Потому я и ушла… Думаешь, я бросила тебя ради Франсиса? Мы расстались, потому что ты «пребывал в отсутствии». Был потерянным. Не мог справиться с воспоминаниями, гневом и чувством вины… мы были вместе, но я делила тебя с твоими призраками и никогда не знала, со мной ты или…

— Нам обязательно говорить об этом сейчас? — спросил он.

— А когда еще? Конечно, потом я поняла, чего на самом деле хотел Франсис, — продолжила Марианна. — Я бросила его, как только осознала, что была ему не нужна, что он пытается причинить боль тебе — через меня… Он жаждал победить тебя в твоей игре, доказать, что из вас двоих он — сильнейший… Я была призом, полем битвы, трофеем. Можешь себе представить? Твой лучший друг, альтер эго, брат… Вы были неразлучны, а он все время думал об одном: как отнять у тебя самое дорогое.

У Серваса мутился разум, ему хотелось убежать, чтобы больше ничего не слышать. К горлу подступила тошнота.

— В этом весь Франсис, — сказала Марианна, — блестящий, забавный, но переполненный горечью, злобой и завистью. Он и себя не любит. Ему не нравится собственное отражение в зеркале. Он возбуждается, только унижая других. Твой лучший друг… Знаешь, что он однажды сказал? Что я заслуживаю кого-нибудь получше тебя… Ты знал, что он завидует твоему писательскому дару? У Франсиса ван Акера нет ни одного настоящего таланта — разве что умение манипулировать другими людьми.

Мартен с трудом удержался от желания прикрыть ей рот рукой.

— А потом появился Матье. Боха, так вы его называли… О, он не был таким блестящим, как вы двое. Нет. Зато прочно стоял на земле, был крепким и надежным. А еще он был тонким стратегом и куда бо́льшим хитрецом, чем считали вы — два невозможных гордеца с непомерным эго. Сила в нем уживалась с добротой. Матье был олицетворением силы, терпения и доброты, ты воплощал собой ярость, Франсис — двоедушие. Я любила Матье. И вас обоих тоже любила. Я не испытывала к нему всепоглощающей страсти, но любила его иначе, возможно, глубже. Ни ты, ни Франсис никогда не смогли бы этого понять. Теперь у меня есть Юго. Он — всё, что у меня осталось, Мартен, не забирай его.

Сервас почувствовал ужасную усталость. Возбуждение растаяло. Радость и легкость выдохлись, как шампанское.

— Ты знакома с Полем Лаказом? — спросил он, чтобы сменить тему.

— А при чем здесь Поль? — Она ответила не сразу, вернее, ответила вопросом на вопрос.

Он не знал, что сказать, и не мог поделиться с ней тем, что раскопал.

— Ты всех здесь знаешь, что скажешь о Поле?

Она взглянула на его освещенное лунным светом лицо и поняла, что его вопрос связан с расследованием, а значит — с Юго.

— Честолюбивый. Очень. Умный. Пожалуй, Поля можно назвать провокатором. Ему уготовано политическое будущее — на национальном уровне. У его жены рак.

Марианна вгляделась в лицо Серваса.

— Ты все это уже знаешь, — заключила она. — Почему тебя интересует Поль?

— Прости, не могу сказать. Меня интересуют не общеизвестные факты, а то, что знаешь ты и чего не знают другие.

— Почему ты решил, будто мне что-то такое известно?

— Потому что это помогло бы мне оправдать твоего сына.

Она лежала, укрывшись простыней с головой, но не спала — мешали мысли. Марго снова и снова прокручивала в голове загадочный разговор, который они с Элиасом подслушали в лабиринте, и пыталась расшифровать смысл каждого слова. Что имела в виду Виржини, когда заявила, что в случае необходимости «они помогут ее отцу понять»? От этой фразы кровь стыла в жилах, в ней чувствовалась скрытая угроза. Марго четко ощущала опасность. Она думала, что знает их, что они — четверо лучших молодых умов лицея: Юго, Давид, Виржини и Сара… Но этой ночью ей открылось нечто новое, пугающее. Угроза присутствовала во всех их словах. А еще фраза, сказанная Давидом:

Нужно срочно собрать Круг.

Круг… Какой Круг?.. У этого слова была аура тайны. Она послала сообщение Элиасу:

«Они говорили о Круге. Что это такое?»

Марго не знала, спит он или ответит, но тут ее смартфон тренькнул голосом арфы, и она вздрогнула, хоть и ждала сообщения.

«Понятия не имею. Это важно?»

«Думаю, да».

В ожидании ответа она рискнула высунуть нос из-под простыни: нужно было убедиться, что Люси не проснулась. Соседка храпела так громко, что эти рулады вполне подошли бы для озвучки фильма-катастрофы о землетрясении в Лос-Анджелесе.

«В таком случае с этого мы и начнем».

«Что будем делать?»

«Те упоминали сбор Круга 17-го. Станем ходить за ними по пятам».

«О’кей. А что сейчас?»

«Продолжаем наблюдение. Будь осторожна. Они тебя вычислили».

Марго снова стало не по себе. Она вспомнила слова Сары: «Нужно за ней приглядеть, я ее не чувствую, эту девку». Она собиралась ответить: «Идет, до завтра», но услышала жужжание.

«Будь чертовски осторожна. Я серьезно. Если убийца среди них, это может быть опасно. Спокойной ночи».

Марго долго смотрела на фразу на светящемся экране, потом выключила смартфон и положила его на ночной столик. А потом сделала то, что прежде никогда не приходило ей в голову: заперла дверь на ключ.

24

Источник

Было 7.30 утра. Златан Йованович наблюдал за посетителями кафе «Ришелье», пил кофе со сливками, ел круассан и слушал голос Брюса Спрингстина, доносившийся из старенького музыкального аппарата. «Hungry Heart», одна из лучших песен. Йованович любил говорить — если находился слушатель, — что может с первого взгляда опознать неверного мужа, судебного исполнителя, легкомысленную супругу, легавого, примитивного воришку или дилера. Взять хотя бы того пятидесятилетнего посетителя в обществе двух более молодых коллег в костюмах и галстуках. Он только что получил сообщение и расплылся в счастливой улыбке. Мужчина, женатый много лет, никогда не улыбается такой улыбкой, читая ЭСЭМЭС от жены или шефа. Старомодное обручальное кольцо на пальце. Златан готов был побиться об заклад, что любовница у мужика молодая и хорошенькая — не зря же он бросил на соседей по столу такой высокомерно-победительный взгляд. Йованович глотнул кофе, вытер верхнюю губу и продолжил наблюдение. Мужчина стремительно нажимал на кнопки, печатая ответ. «Подкованный», — подумал Златан. Минутой позже телефон квакнул: пришло новое сообщение. Ага, дело движется… Йованович уловил досаду во взгляде «объекта», после чего тот принялся грызть ногти. Вот оно что! Мадемуазель решила перевести отношения на следующий этап? Настаивает, чтобы он бросил жену? Этот тип явно на такое не готов… Вечно одно и то же: 70 % разводов происходят по инициативе жен — не мужей. Мужчины гораздо трусливей. Йованович пожал плечами, положил на столик пять евро и встал. Он не исключал, что однажды супруга этого мужика обратится к нему за помощью. Марсак — маленький город.

Он махнул рукой бармену и направился к выкрашенному в желтый цвет дому на противоположной стороне улицы. Рядом с дверью висела одна-единственная латунная табличка:

«3. Йованович, частное детективное агентство.

Слежка/Наблюдение/Расследования.

Работаем круглосуточно, семь дней в неделю.

Лицензия префектуры».

В действительности Йованович был единственным штатным сотрудником. Два раза в неделю приходила секретарша, чтобы навести — хотя бы попытаться! — порядок. На четвертом этаже к стене был прибит «прейскурант»:

«Расследование недобросовестной конкуренции и переманивания клиентуры, проверка медицинских бюллетеней, подтверждение резюме, выяснение уровня платежеспособности, подлинности документов, розыск пропавших, расследование краж на предприятиях, проверка на прослушивающие устройства, аудит охранной системы, отслеживание расписания дня супруга/супруги, выявление адюльтера, помощь в организации свиданий с детьми; тарифы рассчитываются в соответствии с уровнем сложности расследования и основаны на затраченных человеко-часах и задействованной технике и логистике (см. 226-13 нового Уголовного кодекса). Мы работаем во Франции и за границей, привлекаем партнерские агентства, даем показания в суде, наши детективы имеют лицензии префектуры».