Чёрная пирамида - Ростислав Александрович Соколов

Вода доходила уже до плеч, и не было никаких признаков, что её подъём замедляется.

– Чтобы выбраться отсюда, надо решить эту чёртову загадку! – закричала Марго.

– Только в таких обстоятельствах ничего дельного в голову не идёт, – признался Ратцингер, лихорадочно переводя взгляд с одного элемента барельефа на другой.

Мысленно Марго отмела первые две строчки стихотворения. С ними уже разобрались. Они указывали на местоположение храма, а оставшиеся наверняка давали подсказку, как выжить в этой смертельной ловушке.

Мы алчем свободы и безопасности, вот уж действительно!

Марго приблизилась к барельефу, который стремительно скрывался под водой. Как и Ратцингер, она бегала взглядом по фигурам животных и растений, пока Ковальский занялся статуей самой Тефнут. Лейтенант бесцеремонно трогал и проводил ладонью по всем контурам женской фигуры в поисках потайной кнопки или рычага. Но все без толку.

Гордый страж… Кто бы это мог быть?

Опустив ладони под воду, Марго нащупала морду павиана, но тут же отмела этот вариант. Затем двинулась дальше по поверхности барельефа, прогоняя в голове всех зверей, которых успела увидеть. Ей это давалось с трудом, поскольку на мозг давил шум прибывавшей воды.

Наше время ограничено…

Когда пальцы наткнулись на изогнутые линии прядей львиной гривы, её осенило. Гордый страж… Лев ещё с древних времён был символом чести и гордости. Это она знала и без помощи Ратцингера.

Ёжась от холода, Маргарита ощупывала каменную голову льва. Из-за вздымавшейся пены от падающей за её спиной воды девушка почти не видела зверя, поэтому пришлось полагаться на осязание. Она ощупала гриву, уши, лоб, затем спустилась ниже – глаза, нос, пасть.

К этому моменту ледяная вода уже была ей по подбородок. Одежда вся вымокла насквозь и прилипла к телу, лишь усиливая ощущение холода и неотвратимости скорой гибели.

В пасти льва она ощутила какие-то шероховатости, которые поначалу списала на повреждения из-за многовекового воздействия влаги. Задержавшись на них, Маргарита поняла, что неровности образовывали определённый рисунок из выступов и впадин, обрамлённый квадратной рамкой.

– Я что-то нашла! – закричала она изо всех сил. Ратцингер и Ковальский бросились к ней, вода сильно замедляла их движения. – Тут какой-то паз, в нем чего-то не хватает.

– И чего же?! – вскричал Ковальский. – Как мы тут что-то найдём в этом кошмаре?!

– А знают то лишь ящеры одни! – напомнил Ратцингер последнюю строку послания сеттитов. – Видимо, это своеобразный ключ, который спрятан у ящеров. А единственные ящеры тут – это нильские крокодилы.

Слава богу, речь не о живых ящерах, которые сторожат вход сюда.

Марго вспомнила, что изображение крокодила было в самом низу барельефа и давно уже скрылось под водой. Зал был затоплен уже настолько, что ей приходилось задирать голову вверх, чтоб не захлебнуться.

– Я посмотрю, что там со статуей ящера, – громко сказала Марго, силясь перекричать грохотавший поток двух водопадов.

Набрав полную грудь воздуха, она кувыркнулась вперёд и нырнула. Леденящая кровь вода сомкнулась над головой Маргариты, словно очередная ловушка. Вопреки своим ожиданиям, она практически ничего не увидела. Свет фонаря едва пробивался через бурую взвесь, отчего невозможно было различить ничего дальше полуметра от себя. Вдобавок глаза очень быстро начало резать.

Ил, догадалась Марго.

Живительная плодородная субстанция, даровавшая жизнь цивилизации долины Нила, позволяя её обитателям заниматься земледелием посреди бескрайних пустынь. Теперь для Марго она грозила стать причиной гибели.

Глава 117

Стоя по шею в воде, Александр Ковальский лихорадочно обдумывал варианты действий. Напор воды не ослабевал: очевидно, она прибывала из самого Нила. Храм возвели глубоко под руслом реки, чтобы даже в случае засухи его можно было затопить и убить незваных гостей.

Теперь я вот такой незадачливый расхититель могил.

У дальнего левого края барельефа из-под воды вынырнула Марго. Будучи меньше ростом, чем Ковальский, она была вынуждена всплыть и ухватиться за голову аиста в верхней части барельефа. Выплюнув воду, она прокричала:

– Там ничего не видно! В воде ил! Нужна помощь!

Сунув руку в рюкзак, Ковальский вынул красную цилиндрическую палку. Фальшфейеры применяли для освещения самых разнообразных мест и помещений, куда по каким бы то ни было причинам нельзя было подать электричество. Шахты, пещеры, заброшенные колодцы – список был бесконечным.

Та модель, которую благоразумно прихватил Ковальский, была рассчитана и на подводное использование. Федерал сорвал с фальшфейера крышку, мгновенно зажёгся фитиль. Весь подземный храм озарился жутковатым красным светом. Незамедлительно федерал бросил этот странный факел в воду, отчего та побагровела. Мерцающий из-под бурлящей водной поверхности свет отбрасывал на стены и потолок причудливые переливающиеся тени.

– Скорее! – поторопил их Ратцингер. – Зал совсем скоро затопит!

Ковальский глянул наверх. До потолка храма было ещё чуть больше метра. С учётом поступающих ежесекундно огромных объёмов речной воды этого хватит на несколько минут. Как и фальшфейера.

– Марго, пошли! – рявкнул Ковальский, приблизился к барельефу и нырнул вместе с девушкой.

Мощный свет фальшфейера помог им разглядеть очертания крокодильей головы, искусно вырезанной в камне, даже сквозь густую пелену донного ила. Не желая терять ни одной драгоценной секунды, Марго стала лихорадочно ощупывать голову каменной рептилии. Ковальский тоже попытался осмотреть её, но не видел ничего подозрительного.

Что мы должны здесь найти, чёрт возьми?

«А знают то лишь ящеры одни», с мрачной иронией ответил он сам себе.

В отчаянной попытке, продиктованной скорее отсутствием идей, нежели интуицией, Ковальский сунул руку в пасть крокодила. Изваяние было сделано настолько искусно, что казалось, будто рептилия вот-вот оторвёт ему всё предплечье вплоть до локтя.

Рядом в опасной близости суетилась Марго, поэтому они едва не столкнулись. Толстые окоченевшие пальцы Ковальского плохо слушались его. Казалось, он тычется в ледяной камень протезом, а не собственной кожей. Федерал ощупывал нёбо, зубы, язык и глотку водной твари.

Ничего подозрительного.

Разозлившись и чувствуя, как стремительно выгорает кислород в лёгких, Ковальский наклонился и заглянул между челюстями. Увиденное его удивило.

То, что он принял за язык, оказалось маленькой каменной крышкой, скрывавшей небольшой, размером с ладонь ящик из твёрдых пород дерева. Видимо, под воздействием бурного потока и без того слабо закреплённая крышка сдвинулась, слегка обнажив содержимое тайника.

Нам же лучше.

Осторожно ткнув Марго в бок, федерал указал пальцем в рот крокодилу. Девушка отвлеклась от туловища и, вцепившись в нижнюю челюсть ящера, опустилась рядом с Ковальским. Пока они живы, кислород в лёгких будет более-менее удерживать их на плаву.

Немеющей левой рукой Ковальский приподнял крышку, а правой, едва протиснув её внутрь, вытащил ящичек. Он сунул его Марго, которая тут же с радостью всплыла. Ковальский хотел было устремиться следом, но заметил краем глаза резьбу на нижней стороне языка ящера.

Вынырнув на поверхность, он услышал радостный вопль Марго:

– Мы нашли!

– Слава богу! – воскликнул Ратцингер. – Открывайте скорее! Времени мало!

– Что там внутри? – спросил Ковальский, думая о символах под крышкой.

Он вцепился одной своей лапищей