Туманный Антакаль (СИ) - Хмельная Маруся

Донат подвёз меня к дому, находящемуся в квартале горожан среднего класса.

- Думаю, нам недолго ждать. Отец ушёл на работу, а хозяйки в это время ходят за покупками на рынок.

И он оказался прав. Не прошло и десяти минут, как входная дверь дома открылась, и оттуда выпорхнула одетая в шубку  и меховой берет девушка с корзинкой в руках.

Автосид Доната стоял за два дома в обратной от рынка стороне. Но девушка оглянулась и, заметив автосид Доната, с широкой улыбкой на лице направилась к нему.

- Кхм, ну вот, разглядишь вблизи, даже если не собиралась, – заметил Донат.

- Донат? Донат, это ты? – приближаясь, всматривалась она в окно. – Какими судьбами?

Донат открыл дверь и встал около автосида.

- Здравствуй, Груся.

- Ты к отцу? Он уже ушёл.

- Нет, я здесь по делам.

- Может, зайдёшь на чашечку чая? – зазывно улыбнулась девушка.

Нет, это была не Агнешка, мои опасения не подтвердились. Но девушка, при всей своей другой внешности, её напоминала – манерой держаться, говорить, улыбкой и какой-то доступностью. Она была полнее, сочнее, даже под шубой формы так и выпирали, особенно верхние.

Неудивительно, что Марс на неё клюнул и подвис. Манкая девушка, зазывная. Сейчас же она расточала свое обаяние на Доната. И во мне это откликнулось уколом в сердце.

- В другой раз, Груся, спасибо. Но мы торопимся.

- Мы? – девушка всё ещё улыбалась Донату, но всматривалась в окна автосида, чтобы увидеть в чьей компании находится Донат.

И тут увидела. Лицо её сразу изменилось. Гримаса ненависти исказила лицо. Глаза полыхнули такой яростью, что я вжалась в сиденье.

- Ты? – презрительно кинула она в мою сторону. – Что, снова взялась за старое всем жизнь портить?

Губы её кривились как ползучая змея вьётся по земле.

- Груся! – предупреждающе позвал Донат.

- Что, Донат? Неужели ты опять на те же грабли? Не надоело? Она же всё только портит. Тоже хочешь на свидание к богу смерти вслед за Марсом?

- Не говори глупостей! Ты куда-то шла? Мы уже уезжаем.

Груся развернулась и гневно пошла к дому. Пока мы отъезжали, он зашла домой и хлопнула дверью.

- Ну что, посмотрела? – поинтересовался Донат.

- Да уж, устроила себе экскурсию, – поёрзала я.

- Это не твоя знакомая?

- Нет, но как похожа! И тоже, наверное, посчитает, если Джеймс её бросит, это будет моя вина.

- Ах, так речь про Джеймса Зальцеруса…

- Гейзера, – поправила я.

- Ну да, ну да. Что, вляпался герцогский сыночек? А ты ревнуешь? Не тебе достался?

- Донат! – протестующе зарычала я.

- Что? Не прав?

- Нет. Мы с Джеймсом друзья, а ещё он мой шеф. И только.

- По чьему желанию? – уточнил Донат.

- По обоюдному. Донат, если бы ты интересовался Джеймсом, то знал, что у него каждые две недели новая девушка, не наревнуешься. Просто Агнешка мне не нравится.

- Я видел вас вместе в опере.

- И что? Нас часто можно увидеть вместе.

- Вдвоём. И выглядели вы как пара.

- Не преувеличивай, Донат. Ничего такого, правда. Или ты сам ревнуешь?

- Да, – тяжело сглотнув, сипло сказал Донат.

- Что да? – замерло моё сердце.

- Я когда вас увидел, он так смотрел на тебя… так смотрят только на тех, с кем близки… очень близки. У меня такая злость поднялась, я готов был убить вас обоих. И я понял, что я все ещё ревную тебя.

Донат остановил автосид и развернулся ко мне.

- Я подошёл к тебе, хотел задеть, сделать больно. Сказал про сестру. Ты не выходила у меня из головы ещё долго. Но ты в столице, а я тут… А потом когда Виль пришёл к нам на практику, я решил, вот он шанс снова тебя ко мне привязать. Я надеялся, что Виль как обычно при проблемах обратится к тебе…

- И всё получилось. Я догадалась, Донат.

- Ты ненавидишь меня за это? За то, что так нужна мне?

- Как я могу за это ненавидеть тебя, Донат. Нет, ненависти у меня нет.

- Но и любви нет, – горько сказал Донат. – Что ж, эти дни хотя бы мои. Ты так нужна мне, Маина. Так нужна… Иди ко мне… – он потянул меня к себе на колени. – В автосиде у нас ещё не было.

- Ты серьёзно? – я оглянулась, мы уже подъехали к дому Доната, и вроде бы вокруг никого не было.

Донат даже не стал смотреть, он был занят тем, чтобы оголить моё тело и припасть к обнажённому участку губами.

- Очень… даже… серьёзно… – не прекращая поцелуев, промычал он.

А когда он дошёл до груди, обнажив её и взяв в рот, окружающий мир перестал иметь значение и для меня.

Все последующие часы и сутки до часа моего отъезда домой свелись к времяпровождению в кровати, вылезая оттуда только для того, чтобы поесть и понежиться в ванной. Донат даже не поехал на работу, бросив все дела.

Он чувствовал близкое расставание и хотел словно насытиться впрок. Не желал терять ни минуты упущенного времени. Забываясь в ласках, и ночами во сне, он так крепко сжимал меня, словно боялся, что я исчезну из его рук. Иногда я ловила его болезненный, снедаемый внутренним огнём взгляд, и становилось не по себе. Что делать с непрошеными чувствами? И как понять, где любовь, где наваждение, где жалость, где ревность, а где чувство собственности?

- Я заеду за тобой перед балом, – высадив меня недалеко от дома, кивнул Донат, бросив короткий пронзительный взгляд и тут же отвернулся.

Дома меня встретили радостно, но мне трудно было улыбаться, хотелось остаться одной и закрыться в комнате. Кое-как подавив в себе раздражение и желание расплакаться, я ответила на приветствия семьи и, сославшись на усталость от поездки и на то, что надо разложить вещи, пошла к себе.

Странное чувство окатило меня, когда я зашла в комнату. Всё осталось как было до отъезда, всего полгода прошло, но как многое изменилось у меня и во мне. А в Адуаке осталось всё как прежде.

Хотя нет, в день отъезда в дверях стоял Ник, защищал Абигейл, и я считала его уже членом семьи. Казалось, он теперь в моей жизни навсегда. Но вот и Ника нет в моей жизни, и оказалось, я его совсем не знаю.

Хотя что я вообще о ком знаю? Донат все ещё любит меня, а я думала, что ненавидит. Джеймс сделал удивляющий меня выбор. И даже сестра! Оказалось, что я совсем её не знаю. Кстати, надо как-то поговорить с ней. Я не могу делать вид, что ничего не знаю.

Глава 41

Я не стала затягивать с разговором. Абигейл застала меня, когда я задумчиво вертела в руках кольцо, давно подаренное мне Донатом. Оно пропутешествовало со мной в столицу, вернулось сюда. Зачем я держу его при себе?

Абигейл ворвалась в спальню, плюхнулась рядом.

- Это кольцо Доната? – удивлённо спросила она.

- Ага.

- Зачем оно тебе? Что ты думаешь? Ты хочешь одеть его на бал? Ты решила вернуться к Донату? – сыпались из неё вопросы.

- Не знаю, – ответила я на всё. – Я так много чего не знаю, Абигейл, что это меня пугает.

- Что случилось? – нахмурилась сестра.

- В столице я выслушала одну очень интересную историю про Абигейл Силберц в год её дебюта, – не стала я ходить вокруг да около.

- От кого?! Они обещали молчать! – возмутилась сестра.

- От него, от Джеймса Зальцеруса. Это всё, что ты можешь сказать по этому поводу, Абигейл?

Она закрыла лицо руками. Закачалась, завыла. Растирая слезы руками в перерывах между рыданиями, винилась:

- Мне так стыдно, Маина… Я плохая, да… а сейчас расплачиваюсь… с тобой поругалась, чуть сестру не потеряла… Ник меня бросил… это мне плата за всё… мне так жаль… я так раскаиваюсь…

Она встала передо мной на колени и жалко заглядывала в лицо. Что было совсем не похоже на мою сестру-гордячку. Сердце дрогнуло. Неужели правда раскаивается?

- Джеймс рассказал и про расследование. Про то, как ты обошлась с Марсом. Как ты могла? Мы ведь сёстры.

Глаза Абигейл совсем потухли, она отстранилась с видом приговорённого к смерти. Сгорбилась в некрасивой позе на коленях, заговорила тусклым голосом:

- Я любила его, Маина. Намного раньше тебя влюбилась. Ты на него и не смотрела, пока он сам не обратил вниманияя на тебя. А я уже маялась, горела, не спала ночами. Но он меня не замечал. Когда я узнала, что он с тобой, у меня внутри как калёным железом все выжгли. Я думала, это я, я! должна быть вместо тебя. Даже тебя ненавидела, хотя ты была не виноватой. Я твердила себе, это твоя сестра, Аби, ты должна за неё радоваться. Но ревность она такая… не делит ни на сестёр, ни на подруг, ни на чужих.  Я еле справлялась. Могу только сказать, что боролась с чувствами как могла, тебе ни слова не сказала. Ты даже не знала о моей любви.