Зеркало - Татьяна Бражник

— Девушка, Вам не кажется, что Вы немного переходите границы? Конечно, я понимаю, что уровень сервиса у вас несколько… экстравагантный, но я не позволю, чтобы каждая официантка делала оценку моих умственных способностей. Не принуждайте меня идти на крайние меры. Будьте добры, идите отсюда. Пусть меня кто-нибудь другой обслужит.

Совершенно ничего не понимая, я поднялась.

— Ты что такое говоришь. Слушай, да ты сам на себя не похож. Верен, что случилось?

— Не надо меня называть этим вашим Вереном, ладно? — сверля меня испуганным взглядом, чеканил парень. — Меня вообще в детства Валерой все называли. Может вы обознались?

— Извините. — Чья-то сильная рука схватила меня за локоть и потащила прочь от стола. — Девушка, вероятно, действительно обозналась. Недавно у нас работает. Сами понимаете, от такого количества народа голова пойдет кругом. Вы ее простите. Сейчас вас обслужат.

— Федя? — удивленно спросила я, но он не торопился на меня реагировать, направляя к выходу.

Выйдя на улицу, парень отпустил руку.

— Иди за мной. — сухо приказал он.

— Но…

Парень кинул мне многозначительный взгляд, и я мигом поняла, что ни о каких «но» не может быть и речи. Как послушная девочка, я пошла за ним по улицам города, едва успевая переставлять ноги в заданном темпе.

Спешащие с работы люди заполонили тротуары. Каждый из них думал о чем-то своем, мирском, но необычайно важном. Город шумел, спешно доделывая свои дела не сегодня, пока не наступила ночь.

Вечернее солнце спешило отдать весь тот свой свет, что не отдало за день. После городской жары, эти стелящиеся по земле лучи принесли приятную прохладу. Отражаясь от асфальта и запыленных листьев деревьев, солнце будто затопило город своим оранжево-красным светом.

Федя ловко проскальзывал через толпу людей, ни разу не оглянувшись, иду ли я за ним. В последние несколько дней у меня накопилось множество вопросов. Все происходящее то напоминало кошмар, то виделось сквозь призму розовых очков. А этот парень давно пытался мне что-то сказать. Наверно, ему это все не кажется таким уж фантастическим. Он один, кто знает всю правду о том, что происходит. Если Верен меня не признает, то и от остальных Хранителей добиваться другой реакции бесполезно. К тому же, я ума не приложу, где их теперь искать. А сейчас мне нужны ответы.

Парень зашел во двор типовой городской многоэтажки и распахнул передо мной дверь одного из подъездов, галантно пропуская вперед. Здесь было как всегда сыро и холодно. В углу дымилась недокуренная сигарета, источая приятный запах табака. Стены, наполовину неаккуратно вымазанные синей краской, а наполовину — побелкой, были куда аккуратнее и вдохновеннее изрисованы граффити. За железными дверями квартир текла степенная человеческая жизнь.

Федя сразу же отказался от лифта, отдав предпочтение лестнице. Вспоминая свои героические восхождения, я вцепилась в перила, но парень бесцеремонно потащил меня наверх, без особых усилий превозмогая все мои попытки к сопротивлению. Этажу к пятому я сама перестала упираться, поняв, что эти пролеты легко поддаются счету.

Взобравшись на десятый этаж, мы остановились около кованой двери, преграждающей доступ на крышу. Федя достал из кармана связку изогнутых проволок и начал подбирать отмычку для тяжелого навесного замка. Через минуту раздался негромкий щелчок, глухим эхом прокатившийся по пустому коридору. Мы вышли на крышу. От высоты мне стало как-то не по себе. Ветер трепал распущенные волосы, спутывая их, как кошка играет с клубком. Федя еще немного повозился с дверью, видимо, закрывая ее изнутри, и подошел ко мне. Он молча встал рядом, разглядывая, как раскаленный шар солнца уходит за горизонт, оставляя после себя розовеющее небо.

— Завтра будет хорошая погода. — решила хоть что-то сказать я, чтобы разрушить эту гнетущую тишину.

— Завтра уже не будет. — мрачно произнес Федя, но тут же добавил. — Кстати, в твоем мире всегда розовые закаты.

— Мой мир… — задумчиво повторила я, стараясь припомнить все, что он раньше уже пытался мне открыть. — Расскажи.

— Иллюзия, основанная на желаниях. Когда мы чего-то очень сильно хотим, вкладываем в эти желания энергию. Со страхами — аналогично. Вся наша жизнь, по сути, накопление энергии. Джинны ей питаются. Чтобы выудить эту энергию, они создают иллюзию, реализующую все желания и материализующие страхи. Они как будто сканируют душу человека и накладывают эту информацию в определенную форму. Это синтез человеческих желаний и тех условий, которые создают джинны. Когда человеческая оболочка отмирает, эмоции остаются и прокручиваются джинном снова и снова. Одного человека им хватает на век, или даже больше. Вырваться практически невозможно. Сначала ты еще помнишь себя, а потом твою личность тоже подменяют.

— Вырваться невозможно? — переспросила я обреченно.

— Практически невозможно.

— А зачем ты меня привел сюда?

— Я никогда не сталкивался ни с чем подобным и не знаю, как поступать правильно. Джинн контролирует мир и изменяет его так, как ему самому в этот миг удобно. Я боялся, что он слишком рано поймет, что я хочу, и помешает. Поэтому повел тебя туда, где меньше всего лишних ушей. Думаю, он уже все понял, поэтому у нас мало времени.

— И что делать?

— Я не знаю точно. Могу лишь предполагать. — неуверенно произнес Федя. — Смотри, чтобы нарушить структуру, надо сделать что-то, что не подчиняется законам, которым следует вся система.

Парень пристально посмотрел на меня, пытаясь разглядеть в моих глазах какое-то просветление от своих слов, и раздраженно вздохнул, заметив лишь сосредоточенный прищур и конвульсивное одобрительное мотание головой.

— Надо играть не по правилам, так понятнее?

Стало действительно куда яснее.

— Попытаемся найти джинна? — единственное, что пришло в мою светлую голову.

— Он не такой дурак, чтобы самому здесь разгуливать. — сердито сдвинув брови, вымолвил парень. — Мы сделает то, чего не может быть в этом мире.

— Не может быть боли, смерти, слез, дождей и…мух. — попыталась вспомнить я ранее услышанное от Феди.

— Угадала.

— Но как можно причинить мне боль, если я ее не чувствую? — совсем запуталась я.

Федя как-то смущенно опустил глаза, словно раздумывая как мне получше преподнести заготовленную гадость.

— Вспомни, Аль, когда во сне ты вот-вот должна умереть, сразу же просыпаешься.

— Да. — не раздумывая подтвердила я. — Но ведь тут я не могу умереть!

— Не можешь, потому что ни один нормальный человек не желает себе смерти и как только ему сниться, что сейчас он умрет — просыпается. Для тебя собственная смерть не является главным страхом, так что умирать джинн тебя не скоро заставит. Но вот если ты сможешь захотеть…выбраться отсюда, то проснешься.