Битва колдуньи. Сага о мечах - Елизавета Дворецкая

– Что? – Фрейвид обернулся к дочери.

– Я слышу! – убежденно ответила она и прижала руку к груди, как будто волшебное огниво стучалось изнутри, вместе с сердцем. – Оно где-то близко! Оно скоро придет!

– Ее нельзя пускать! – глядя то на дочь, то на мужа, твердила фру Альви, которая теперь откровенно боялась Хёрдис. – Нельзя, нельзя! Она погубит нас! Ты подумай, хёвдинг, ведь она навела фьяллей на Прибрежный Дом. Она и приведет их сюда!

Домочадцы загудели.

– Да нет же, раз она пришла, ее нужно принять! – возразила Ингвиль. – Боги сберегли ее – они не хотят ее смерти. И огниво она принесла…

– Где она? – спросил Фрейвид у дочери.

Все разом смолкли, ожидая решения хозяина.

Ингвиль хотела было ответить, но сдержалась, потом неуверенно повела плечом.

– Не знаю… Где-то близко… – Пойдем.

Фрейвид взял Ингвиль за плечо и слегка подтолкнул к воротам. Домочадцы расступились, давая им пройти. Фрейвид был полон суровой решимости. Если ведьма и правда принесла огниво назад, то с ней можно поговорить.

Хёрдис сидела на клочке мха, где было не так жестко, как на коричневых кремневых выступах, и сосредоточенно смотрела в неглубокую ямку, в которой билась и кипела прозрачная вода. Отсюда брал начало один из многочисленных горных ручьев, а на дне ямки лежало волшебное огниво. Перед тем как послать Серого в усадьбу, Хёрдис несколько раз провела огнивом по его спине и теперь надеялась с его помощью видеть своего посланца. Ничего не получалось: Хёрдис видела только ямку с маленькими песчаными бурунчиками на дне и черное сплющенное кольцо огнива. Но все же это помогало ей сосредоточиться, и она не совсем потеряла Серого. Она чувствовала, как его обступают хорошо знакомые лица, слышала гул знакомых голосов, и в голосах было больше удивления и опаски, чем гнева. Нет, похоже, бить ее камнями уже никто не рвется. «Ага, боятся!» – с удовлетворением истинной великанши подумала Хёрдис.

– Вот она, – произнес поблизости знакомый голос.

От неожиданности и испуга Хёрдис сильно вздрогнула, сжалась в комок, одновременно готовая или бежать со всех ног, или даже драться – как придется. Мигом вскинув глаза, она увидела, как по склону редкого сосняка в ложбину, где она сидит, спускаются двое – отец и Ингвиль.

А Ингвиль испуганно ахнула, увидев ее, и даже не сразу узнала сестру. Между двумя бурыми валунами сидело страшноватого вида существо – изможденное, оборванное, лохматое, с красными пятнами то ли от ожогов, то ли от какой-то болезни, с бледно-серой кожей, с темными тенями вокруг настороженных глаз. Тролль, горный тролль, живущий в камнях и выглянувший на миг из убежища, – вот кем сейчас казалась Хёрдис.

Фрейвид неторопливо спускался в ложбину, стараясь сохранить на лице непроницаемое и уверенное выражение. Но даже он усомнился, а живой ли вернулась беспутная дочь, не мертвеца ли он видит перед собой? Конечно, сейчас едва перевалило за полдень, но ведь вокруг – Медный Лес. Недаром древнее племя горных великанов устроило свое святилище именно здесь, на вершине Раудберги. Священная гора была близко, ее тень незримо лежала на всей округе. Эта земля обитаема людьми уже несколько веков, но так до конца и не подчинилась им.

Опомнившись, Хёрдис торопливо выхватила огниво из ямки родника, досадуя, что отвлеклась и подпустила врагов так близко, позволила им увидеть себя раньше, чем сама увидела их. Впрочем, убегать она не стала – все равно когда-то им нужно встретиться и поговорить. Да и то, что отец взял с собой Ингвиль, а не работников с дубинами, служило добрым знаком.

Фрейвид остановился шагах в десяти от валунов, где сидела Хёрдис. Вот, значит, какое расстояние он почитает безопасным. – Ты вышла из-под земли, из-под гор, из камней? – спросил Фрейвид. – Ты живая или хозяйка твоя – Хель?

– А ты как думаешь? – с прежней язвительностью ответила Хёрдис. – Если бы у меня был дом в горе, зачем бы я пришла к вам?

– Сделай знак молота, если ты живая, и подними это, – потребовал Фрейвид и бросил к ногам Хёрдис серебряное кольцо.

Хёрдис с сорочьим проворством схватила кольцо – никакие превратности не могли отбить у нее страсти к блестящим и драгоценным вещам.

– Смотри, отец, у нее в руке огниво! – шепнула Ингвиль.

Лицо Фрейвида на миг смягчилось – если Хёрдис держит огниво, то, скорее всего, она живая, ведь нечисть не прикоснется к железу. Но уже в следующий миг Фрейвид снова нахмурился, вспомнив свой гнев на бессовестную воровку.

– Откуда ты взялась? – строго спросил он. – Разве фьялли не пришли?

– Фьялли пришли. – Стиснув в костлявом кулаке кольцо и крепко прижав его к груди – теперь уж не отнимете! – Хёрдис вскинула глаза на отца и как-то нехорошо усмехнулась. – Фьяллей больше нет.

Она сказала это так просто и уверенно, что у Фрейвида и Ингвиль разом возникла одинаковая мысль: и племя фьяллей, и их гористая страна, и узкие длинные фьорды, и корабли с рогатыми драконами на штевнях, и мечи с молотами на рукоятях, и усадьба конунга со священным ясенем над крышей, и хвастливые саги о неисчислимых подвигах Тора – все это разом провалилось в Нифльхейм. А уничтожила все это она, бледная костлявая ведьма с упрямым вызовом в глазах.

– Как – нет? – переспросила Ингвиль, вдруг побледнев. Она подумала о Хродмаре.

Хёрдис ответила ей насмешливым и ехидным взглядом. Она тоже подумала о нем и не хотела упустить случая помучить сестру, мстя таким образом и ему. Мысль о Хродмаре доставляла Хёрдис мучительное удовольствие – это ее чувство было сродни взгляду в глубочайшую пропасть с самого ее края. Она хорошо помнила лицо своей смерти и знала, что Хродмар теперь постоянно носит эту смерть с собой.

– Большой Тюлень пожрал их. Всех до единого, – ответила Хёрдис и на миг прикрыла глаза.

Ей вспомнился Хродмар, лежащий на берегу лицом вниз, с разметавшимися по песку мокрыми волосами. Живой. Нет, сейчас Хёрдис не желала ему смерти. Его смерть принесла бы в ее жизнь пустоту, отняв мучительную радость, радость пляски на лезвии ножа.

– Большой Тюлень? – повторил Фрейвид и, прищурившись, пристально посмотрел в глаза Хёрдис. – Откуда он взялся?

– Из-под Тюленьего камня, конечно, – ответила Хёрдис, поглядев на отца с показным недоумением. – Я позвала его, он и пришел. Он разбил все шестнадцать козлиноголовых кораблей, а всех людей утопил.

– А конунг? – жадно спросил Фрейвид, не зная еще, верить ей или нет. – Торбранд конунг тоже утонул?

Хёрдис ненадолго задумалась. Очень хотелось сказать, что он утонул тоже, но его смерть сейчас была ей невыгодна. Пока он жив, опасность сохраняется, а значит, и она, Хёрдис, нужна.

– Нет, конунг-тролль выплыл, – призналась она.

– Только он один? – поспешно спросила Ингвиль.

Хёрдис покосилась на сестру, и эта смесь недоверчивости и ужаса на ее лице показалась ей очень забавной. Раз не верит, пусть сомневается.

– Нет, с ним еще человека три-четыре самых живучих, – словно бы нехотя сказала она. – Они на прощание сожгли Страндхейм и ушли к себе.

– Сожгли нашу усадьбу? – Ингвиль горестно всплеснула руками.

В это она почему-то сразу поверила.

– Шестнадцать кораблей… – с некоторым опозданием повторил Фрейвид и потер щеку.

Он даже не заметил горькой вести о сгоревшей усадьбе. Шестнадцать кораблей! С таким войском конунги ходят воевать друг на друга. Ради одной девчонки… даже если она ведьма, никто не станет собирать такое войско. Да, вовремя он решил уйти!

– За что нас так наказали боги! – воскликнула Ингвиль. – Отец, мы приносим мало жертв! Нужно больше! Прибрежный Дом, а теперь еще стадо! Как мы поедем на тинг! Здесь столько бед – без нас может быть совсем плохо!

– Да, вот что! – Фрейвид снова посмотрел на Хёрдис. – Признавайся…

– В чем? – быстро спросила Хёрдис.

Впрочем, она видела, что уже почти победила, и готова была признаться в чем угодно. Даже в том, что сама обернулась чудовищным тюленем и разбила фьялленландские корабли.

– Это ты увела стадо?

– Куда? – изумилась Хёрдис. Ни о каком стаде она и не думала.

– Вот я и хотел бы знать – куда. Все наше большое стадо пропало сегодня ночью. И если ты не хочешь, чтобы половина усадьбы за зиму вымерла от голода, верни его назад.

– А что мне за дело, вымрет усадьба или не вымрет? – ехидно спросила Хёрдис, прищурившись.

Но Фрейвид уже вполне опомнился и обрел прежнюю уверенность.

– Если ты думаешь прожить всю оставшуюся жизнь в этих камнях, то, конечно, никакого дела. Но если ты хочешь вернуться домой, спать под одеялом, греться у очага и есть хлеб…

На несколько мгновений повисла тишина: ни Фрейвид, ни Хёрдис не расположены были просить друг друга.

– Верни стадо в усадьбу – и тебе найдется место тоже, – наконец закончил Фрейвид. – А иначе нам не нужна ведьма, которая приносит одни несчастья.

– Но тогда я оставлю себе огниво, – быстро сказала Хёрдис.