Обретение мудрости - Дэйв Дункан

Теперь и любопытство Томияно возросло, и он подошел ближе, чтобы взглянуть на таинственные предметы. Уолли присоединился к нему. Трубки были сделаны из луженого медного листа, причем весьма искусно, и когда Уолли поднял одну, ему без труда удалось присоединить ее к одному из больших котлов. Крышки были плотно пригнаны, и оба котла были пусты, но они могли быть предназначены только для перегонки. Старый моряк нервничал и пытался сменить тему, хотя в ответ на прямой вопрос он признал, что товары предназначаются для башни. Томияно, явно заинтригованный, желая помочь своему молчаливому спутнику, предложил купить один и получил многозначительный отказ.

— Какой от них прок моряку? — послышался позади высокий голос.

Уолли резко обернулся и оказался лицом к лицу с двумя колдунами.

Один из них держал серебряную флейту.

— Оба выглядели странно грузными в своих громоздких одеяниях. Тому, что повыше, было около сорока, и он носил оранжевую одежду Четвертого. Из-под капюшона виднелось узкое, подозрительное лицо, а обе его руки были спрятаны в рукавах.

Другой был в коричневой мантии, и на лбу у него было три метки в форме пера. Он был толще и моложе. Губы его были искривлены в надменной ухмылке, совсем близко от мундштука тонкой серебряной трубки. Трех нот, сыгранных на точно такой же, было достаточно, чтобы убить Кандору.

Замечание было обращено к Томияно, однако оба колдуна смотрели на Уолли.

По спине у него побежали струйки холодного пота; он оказался в ловушке. С одной стороны был фургон, а с другой корабль, колдуны же отрезали путь к отступлению в сторону «Сапфира». Позади него путь преграждали разбросанные товары, сходни и гора рулонов ткани. Он мог вспомнить по крайней мере три сутры, которые должны были его предупредить, не говоря уже о здравом смысле. Честь Ннанджи, практичность Броты, любовь Джии — он отверг их, и теперь должен был заплатить за собственную глупость.

Хуже всего было то, что он не знал, перед лицом какой опасности оказался. Можно ли было убежать от заклятия? Даже если бы ему противостояли лишь ножи или мечи, он вряд ли мог бы надеяться, что ему удастся как-то обмануть их и сбежать, хотя мантии колдунов мешали бы им, если бы дело дошло до погони. Если все, что им требовалось — дунуть в эту трубку, или если им достаточно было произнести несколько слов, чтобы превратить его в обугленный труп…

— Просто любопытно, адепт, — необычно робко сказал Томияно. — Мы никогда прежде ничего подобного не видели.

— Любопытство опасно, моряк, — ответил Четвертый, не глядя на него, — в особенности для воинов седьмого ранга. Ты не согласен… Уолли?

4

Этого просто не могло быть! Лишь Джия, Хонакура и Ннанджи знали это имя — больше никто во всем Мире. Даже если кого-то из них схватили, вряд ли у колдунов было время на то, чтобы извлечь необходимую информацию, под пытками или… любыми другими средствами, какие только Уолли мог себе представить.

Джия называла его по имени на корабле, у сходней. Вокруг не было никого, кто мог бы подслушать. Вероятно, даже Брота не могла его услышать. Вероятно, это был невидимка. Или телепат.

Однако, если колдуны обладали любой из этих способностей, то они были непобедимы.

— Ого, ты, кажется, забеспокоился! — ухмыльнулся колдун. — Ты ведь говорил Джии, что доверяешься Богине?

Никто не мог этого подслушать.

Уолли знал, что побледнел, и отчаянно старался подавить дрожь во всем теле. Страх — да. Более того — страх перед неизвестностью. Однако больше всего его приводила в ярость собственная ничем не оправданная глупость. Идиот!

— Иди! — бросил Четвертый. — Туда! — Он кивнул в сторону сходней.

Капитан корабля был, вероятно, не настолько глуп, как могло показаться — он уже успел скрыться на палубе. Работа прекратилась.

Уолли поколебался, затем пожал плечами и повернулся. Он прошел между котлами, остановился у сходней и обернулся, глядя на колдунов.

— Дальше, к кораблю! — визгливым голосом скомандовал Четвертый.

Уолли послушно подошел к краю пристани и нырнул под настил.

Колдун удовлетворенно кивнул.

— Не люблю запаха воинов. — Его смех звучал столь же пронзительно, как и голос.

Молодой колдун улыбнулся.

— Сними повязку! — приказал он. Руки его были сложены на груди, как и у его начальника, и флейта исчезла. Возможно, магия действовала на близком расстоянии?

Уолли покачал головой и впервые за все время заговорил:

— Я Безымянный, на службе Богини.

Голос его звучал более твердо, чем он ожидал.

— Ты — воин седьмого ранга! А мы здесь почитаем Огненного Бога. Сними эту тряпку и завяжи волосы обратно.

Уолли молча подчинился.

Почему руки обоих колдунов были теперь спрятаны внутри объемистых рукавов? Казалось, они что-то там скрывали, то ли какое-то оружие, то ли некий колдовской амулет. Даже нож не предвещал ничего хорошего, а как бороться с магией, Уолли не имел никакого понятия. Их глаза холодно смотрели из-под капюшонов, но, похоже, они несколько успокоились, когда их пленник оказался от них в некотором отдалении. Означало ли это, что для того, чтобы их заклинания подействовали, требовалось некоторое время, и они нуждались в некотором расстоянии между собой и своими жертвами? Если так, то Уолли уже мог признать себя побежденным, поскольку теперь он был еще в большей степени окружен со всех сторон, чем прежде — вода с одной стороны, рулоны ткани позади, и доходивший до уровня груди настил впереди.

Он посмотрел вниз. Между пристанью и обшарпанным бортом корабля оставалось некоторое расстояние. Там было достаточно места, чтобы прыгнуть в обманчиво безмятежную воду. На Земле он не стал бы колебаться, но здесь даже в гавани вода была чиста от плавающего мусора, за исключением нескольких кусков дерева. Он не мог больше доверять богам, полагая, что те поймут его невежество и защитят его от пираний. Его уже предупреждали — чудеса никогда не совершаются по требованию. Путь к бегству был отрезан.

— Если хочешь, прыгай, — издевался старший колдун. — Это сэкономит мне заклинание и избавит меня от необходимости сталкивать тебя туда.

— Я подожду, — ответил Уолли со всем спокойствием, на которое был способен.

Колдун торжествующе ухмыльнулся, потом сказал своему спутнику, не отводя взгляда от воина:

— Сначала мы должны разобраться с моряком-сообщником.

— Оставьте его в покое! — крикнул Уолли. — Мы даже не были с ним знакомы до сегодняшнего дня. Я захватил его корабль под угрозой меча.

— Он говорит неправду, воин. Обычное наказание за лжесвидетельство — полный рот горячих углей.