Стихий безумные удары - Евгений Буянов

Безусловно, приведенные мной замечания и рекомендации являются не заменой, а небольшим дополнением к тактике и технике переправ, изложенных в учебной литературе для туристов и альпинистов. Переправ не следует опасаться чрезмерно. На них, как и на других естественных препятствиях надо действовать спокойно, вдумчиво и осторожно, реально соразмеряя свои силы, опыт и технические возможности с мощью водной стихии.

Опасность требует уважения. А уважение к явлению – это умение его видеть, понимать и отступать или преодолевать его в зависимости от всех реалий обстановки, включая природные условия и возможности группы.

Опасность огня в походе

Е.В. Буянов

Пожар!

30.07.1978, Памирское фирновое плато, высота около 6000 м. В палатке двое: Владимир Машков, опытный альпинист и спасатель, и его верная спутница Римма. На примусе готовят ужин, заодно обогревая палатку. Но здесь же, в палатке, оставлена незакрытая канистра с бензином. Допустили «мелкую» небрежность. Внезапно примус вспыхивает. Пламя, пламя в лицо! Римма на мгновения теряет рассудок, ориентировку, теряет соображение и память. Но Машков резким движением, приложив все силы, буквально выбрасывает ее из горящей палатки. Падает на вспыхнувший примус, как на амбразуру, пытаясь загасить его собой. Взрыв! Воспламенилось топливо, вылившееся из канистры. Опомнившись, Римма видит картину остова растерзанной палатки и горящего Машкова. Тот весь охвачен пламенем и катается по снегу, пытаясь сбить, погасить огонь! Тяжелые ожоги поразили на нем более половины кожного покрова. Хирург Шиндяйкин и врач-альпинист Орловский сделали все, чтобы его спасти, но со слабой надеждой на успех. Машков выжил, перенеся страшные мучения. Выжил потому, что в нем не умерли воля и вера в спасение!

Пожар в походе – совсем не редкая, реальная стихия, которая периодически настигает туристские и альпинистские группы. Обычно она связана с техническими авариями нагревательных приборов. Случается, она приводит к срыву похода, тяжелым травмам и большим материальным потерям. Она может усугубить опасности ситуации вследствие психологического шока, умопомрачения. Вот еще какой рассказ я слышал от знакомого туриста, Саши Жестерева.

«Казалось, что вспыхнул весь белый свет: пламя ударило в лицо и мгновенно охватило все вокруг. Рванулся из палатки куда-то в сторону выхода: вскочил и побежал, обезумев. На мне что-то горело, – на бегу руками пытался сбить пламя. Куда, зачем бегу и что делаю – не понимал, не соображал.

Стояли мы тогда биваком на перевале Чучхур между ущельями Бу-Ульгена и Домбай-Ульгена, район Домбая, Западный Кавказ. «Прокололись», конечно, здорово: во-первых, решили заправить примус в палатке. Во-вторых, заправлять стали рядом с горящим примусом. Ну, а в «третьих»… При заправке тонкая струйка бензина из заправочной канистры потекла по ней снизу прямо на пламя горящего примуса! Бензин воспламенился мгновенно, и в столь малом объеме палатки вспышка превратилась во вселенское пламя, охватившее и канистру, и снаряжение.

…На бегу я вдруг куда-то провалился, по мне что-то хлестнуло, навалилось тяжелое, прижало к снегу, повернуло. Пламя погасло, и я, понемногу, стал приходить в себя.

Товарищи рассказали, что, вырвавшись из палатки в горящей одежде, я стал бегать кругами по перевалу, пытаясь сбить упрямое пламя. Там в обе стороны крутизна порядочная, и можно было сорваться по снежнику или по крутой осыпи. Но, видимо, на бегу как-то подсознательно уходил от крутых мест. А может, все произошло чисто случайно. На каком-то круге «удачно» провалился в углубление между снежником и осыпью из конгломерата. Здесь ребята меня «поймали» и чем попало, – кто штормовкой, кто куском снега погасили пламя, прижали к снегу и повернули, чтобы придавить огонь. Горящую канистру тоже выбросили из «палатки», правда это уже, конечно, была не палатка, а кусок обгоревшего перкаля. Дыра на крыше «серебрянки» по размерам превосходила ее вход. Пуховка защитила от ожога, но и в ней дырка осталась такая, что запросто можно было просунуть голову и рассказать анекдот… Конечно, шуточек по поводу остальных «копченостей» из походного снаряжения и всех «паленых», потом было не счесть… Слава богу, обошлось без серьезных ожогов, могло быть куда хуже…»

Конечно, каждый легко сделает вывод о допущенных ошибках. От себя скажу: случаи, когда примусы заправляют в палатках, обычны в практике походов. Часто это делают в непогоду (когда не хочется вылезать в дождь, в снег), в темноте (когда снаружи ничего не видно). Конечно, при этом требуются особые меры предосторожности и надо выносить примус из палатки.

Еще одну похожую историю я слышал от нашего маститого ветерана, Бориса Никандровича Драгунова Она произошла с весьма опытной группой Городецкого, которая спустя год, в 1974-м, прошла проблемный перевал Западный Хан-Тенгри в хребте Тенгри-Таг. Продолжение похода у них сорвалось из-за двойного несчастья: потеряли продуктовую заброску и вышел из строя один из примусов. Заброска разбилась об ледник при сбросе с вертолета: удар был очень сильный, все разметало по льду, а консервные банки взорвались от внутреннего давления. Так, по крайней мере, им объяснили в высотном лагере (где заброску принимали без них) и указали место, где это случилось. А может, все было и не совсем так, но группа осталась без продуктов.

У группы альпинистов, уже закончившей восхождение, приобрели примус. То ли «приобретение» оказалось с изъяном, то ли что-то сделали не так, но в палатке из насоса примуса выплеснуло бензин, который воспламенился от горелки. Борис Никандрович получил сильный ожог лица, с которого обожженный слой кожи просто отвалился пластом. Ожог сильно болел, особенно на холодном ветре. Один из участников, Поляков, вылетел из палатки пулей: продырявил ее головой вверх и вбок, разодрал крышу и ушел через разрыв. Потому практически не пострадал. Можно представить, что осталось от палатки, да и от части другого снаряжения. Грязная, голодная и обгорелая группа долетела на самолетике до Пржевальска (Кара-Кола) и с рюкзаками ввалилась в больницу: «Здрасте! Вот и мы!..»

Можно отметить, что механизм, сценарий большинства таких «поджегов» технически вполне понятен, что объясню. Авария возникает из-за плохого уплотнения нижнего клапана насоса примуса «Шмель»: его резинка начинает пропускать бензин в насос. Либо при переноске из-за тряски и неплотного заворачивания этого клапана он вообще отвинчивается и падает в бачок примуса. А бензин под давлением внутри бачка проникает в насос. Насос перестает накачивать воздух, а то и вообще вместо накачки «выплевывает» бензин наружу. Попытки подкачки ни к чему не приводят, – иногда по этой причине, иногда по каким-то другим начинают вскрывать насос (вынимать поршень) при зажженном примусе (или рядом с другим горящим примусом, или с сигаретой во рту)… После извлечения поршня, бензин из бачка давлением выбрасывает из бачка, и он возгорается от близкого пламени. Это – стандартная аварийная ситуация с примусом. Она возникает не всегда, и не всегда ее последствием является сильный пожар (все зависит от многих факторов: не всегда бензин сильно выплескивается, не всегда он возгорается…). Но опасность, возникающая при открывании заправленного примуса или канистры вблизи открытого огня, должна быть понятна всем. Небрежность здесь недопустима. Иногда выброс бензина, или резкий выход огнеопасных паров случается и через неисправный стравливающий клапан. Старая резинка клапана «прилипает» к примусу и не стравливает давление, но увеличенное давление ее резко «выбивает» (случается, с разрушением пружины) с резким выходом пожароопасных паров бензина, смешанных с воздухом, которые могут вызвать взрыв. Но такое происходит существенно реже, да и выброс массы горючего здесь меньше, хотя в замкнутом пространстве палатки и такой взрыв может вызвать большую беду. Разрыв же бачка от внутреннего давления или воспламенение в нем горючего практически никогда не происходит, – физически и технически такая авария возможна только из-за очень грубого брака в конструкции, а такие дефекты (трещины и отсутствия уплотнений) обычно видны.