Богатые тоже плачут. Том 2 - Коллектив авторов

– А как же наши вещи? – недоумевал Бето.

– Можете забрать все, что вам захочется, – Марианна улыбнулась при воспоминании о жалком скарбе, который остался в комнатушке Чоли. – А остальное достанется новым жильцам. Филипе, вы можете сообщить хозяину, что жилье освобождается?

– Да, конечно, – безрадостно ответила Филипе. – Я сегодня же всем скажу, что моя подруга больше там не живет, – она чуть не расплакалась. Столько лет они прожили с Чоли вместе, делили радость и горе, и вот теперь придется расстаться!

– Когда вас выпишут, – не замечая этого, продолжала Марианна, – вы поедете на новую квартиру. Еще я обязательно хочу нанять вам служанку.

– Нет, – даже испугалась Чоли. – Служанку не надо, нет.

– Может быть, я смогу помочь? – робко предложила свои услуги Филипе.

– Но я думаю, вам трудно будет ходить туда каждый день, – отвергла ее помощь Марианна. – Пусть этим лучше займется кто-то другой. А сейчас я пойду купить вам одежду, чтобы было в чем выйти из больницы. Я скоро вернусь!

– Но зачем… – пыталась протестовать донья Чоли, но Марианна была уже в дверях.

– Я все решила, донья Чоли, до свиданья!

Марианна ушла, а Чоли, ее верная подруга и Бето продолжали в растерянности смотреть друг на друга. Новость о том, что они переезжают в новую квартиру, прозвучала, как гром среди ясного неба. Донья Чоли не знала, печалиться ей или радоваться.

– Все будет хорошо, мама, – успокаивал ее Бето.

– А как же я теперь без вас? – потерянно сказала Филипе.

…Джоана Смит появилась в доме сеньоров Сальватьерра раньше назначенного времени. Марисабель еще не было, и она сидела в гостиной с Луисом Альберто.

– Я уже говорил с человеком, который берется переоборудовать комнату для занятий. Он придет завтра, – говорил учительнице Луис Альберто. – Надеюсь, вы найдете с девочкой общий язык.

– Мне кажется, это нетрудно, – улыбнулась Джоана. – Она выглядит очень послушной.

– Это на первый взгляд, – рассмеялся Луис Альберто. – Иногда капризничает, может вспылить, но душа у нее добрая. Наверное, мы ее слишком балуем, но она ведь у нас единственная.

– А что, ваша жена не может иметь детей? – неожиданно вырвалось у Джоаны.

– Может, – удивился вопросу Луис Альберто. – Но… Впрочем, это долго объяснять.

– Тогда, раз вы можете иметь собственных детей, какая-то важная причина заставила вас взять ребенка из приюта… – медленно произнесла Джоана.

– Что вы сказали? Откуда вы знаете? – Луис Альберто ожидал любого вопроса, но не этого.

– Мир тесен, сеньор Сальватьерра, – тихо ответила Джоана, которая теперь уже почти уверилась, что нашла дочь. – Я говорила вчера с одной приятельницей. Это та самая женщина, которая много лет назад передала вам девочку. Бывшая директриса приюта.

– Но она не имела права этого говорить! – возмутился Луис Альберто. – По уставу приюта тайна усыновления не разглашается.

– Она там уже не работает, – стала оправдываться Джоана. – И сказала мне это под большим секретом, она подруга моей тети. Но раз Марисабель ничего не знает, то уверяю вас, сеньор Сальватьерра, я буду об этом молчать. Можете быть спокойны.

– Наверное, не стоит говорить об этом и моей супруге, чтобы не тревожить ее напрасно, – предупредил Джоану Луис Альберто. – Надеюсь на вашу деликатность. А вот и Марисабель.

Действительно, в дверях стояла улыбающаяся девочка со своим пушистым Коки. Увидев Джоану, она очень обрадовалась.

– Рада вас видеть, сеньорита Смит, – весело сказала она. – Извините, что я немного опоздала, долго ждала машину. Я сейчас пойду переоденусь, и мы начнем урок.

– Вам, вероятно, уже освободили комнату, – заметил Луис Альберто. – Марисабель, проводи сеньориту Смит.

Специально для занятий балетом в доме оборудовали большую комнату. Марисабель включила музыку, и Джоана стала танцевать. Много лет она не танцевала с таким вдохновением, как сегодня. Эта девочка была сейчас для нее дороже любой самой изысканной аудитории. Джоана как пушинка взлетала в воздух, плавно изгибалась, делала великолепные пируэты, пока не замерла в глубоком реверансе.

Раздались аплодисменты. Марисабель и Луис Альберто были очарованы. Марисабель смотрела на Джоану глазами, полными восхищения и говорила:

– Я так хочу тоже стать балериной. Вообще во всем на вас походить. Я очарована цветом ваших волос! Вы такая приятная, симпатичная, славная. Мне бы хотелось, чтобы мы стали добрыми друзьями.

– И я бы этого хотела, Марисабель, – искренне ответила Джоана.

Когда урок закончился, Джоана похвалила Марисабель, – у девочки определенно были способности. Они договорились, что будут заниматься не раз в неделю, а целых три: по понедельникам, средам и пятницам.

Марианна спешила навестить донью Чоли – на завтра была назначена выписка, а значит и переезд в новую квартиру. Марианна легко взбежала по больничной лестнице, как будто ей снова было двадцать лет, и не было в руках нескольких больших свертков с бельем, одеждой и обувью для приемной матери ее дорогого мальчика.

Донья Чоли встретила ее со слезами на глазах.

– Сеньора, большое спасибо, что вы подарили мне инвалидную коляску. А теперь еще и это, – она посмотрела на свертки. – Не знаю, чем вас благодарить.

– Мне ничего не надо, – улыбалась Марианна, – я люблю вас и Вето, вот и все. Но не забывайте, вам первое время нельзя будет двигаться. Завтра же к вам придет прислуга.

– Нет, нет, – затрясла головой Ноли. – Не надо, прошу вас. Филипе обещала, что переедет жить к нам. Она возьмет на себя работу по дому. Знаете, ведь ее семья – это мы с Бето. Она так одинока. Правда, дети у нее есть, но разлетелись по всему свету и о ней не заботятся.

– Ну и прекрасно, – согласилась Марианна. – Пусть живет. Но помните – вам нужен полный покой. Ни о какой глажке, стирке и кухне речи не может быть. Тогда вы выздоровеете значительно скорее.

– Понятно, – неохотно согласилась Чоли. – Буду вязать или еще что-нибудь придумаю. Без работы я не могу.

Переезжала и Джоана – из отеля к тетушке Росарио. Она снова вошла в ту комнату, где когда-то жила еще девочкой. Здесь все было по-старому, как и вообще в этом доме, сплошь заставленном мебелью, увешанном коврами. На всем лежал отпечаток ее тетушки, дородной Росарио, любившей достаток. Щуплый, неуклюжий Хайме с трудом волок в комнату чемодан, тетушка, на чем свет стоит, ругала его.

– Хайме, ну, что это такое? Такой неаккуратный! Столько лет в доме, а спотыкаешься на одном и том же месте! – Она повернулась к племяннице. – Джоана, девочка, как я рада, что ты здесь! Теперь почувствуешь себя дома. Совсем другое дело, чем в гостинице. Ну, иди сюда, садись.