Анима 2 - Вова Бо

Вскоре принесли ужин. Я ожидал чего-то великосветского, какие-нибудь лобстеры в черной икре, улитки, морская рыба, которую многие люди даже за жизнь не пробовали. Может быть тропические фрукты, доставленные порталами.

Но нет, это была большая пицца. Юрий без капли брезгливости оторвал себе кусок и принялся с наслаждением жевать. Я не отставал. Пицца оказалась также идеальной. Кофе приносили, стоило мне опустошить чашку. Я наслаждался ужином, не особо заботясь об обстановке.

Я съел две трети огромной пиццы и лишь после этого откинулся на спинку кресла, облегченно вздохнув. Да, хотя бы ради этой пиццы стоило прийти на эту встречу.

— Согласитесь, умеют ведь, — довольно улыбался Юрий.

— Соглашусь, — кивнул я.

Юрий достал из нагрудного кармана какой-то предмет, положил его на стол и подтолкнул в мою сторону. Это оказалась пластина из странного синеватого металла, круглый диск, покрытый мелкой вязью рун.

— Знаете, что это такое, господин Эзо?

— Информационный медальон, — кивнул я. — Раньше князья выдавали такие своим вассалам или гонцам, вроде бы. Что-то вроде подтверждения полномочий.

— Да, но это было давно. Хотя сейчас их используют похожим способом. Посмотрите.

Я воплотил длань, но никто и глазом не моргнул. Коснулся пальцем медальона, открыв информационную панель. Это было что-то вроде удостоверения личности. Такие медальоны продавались в А-поле, в них можно было внести любую информацию, включая личный оттиск правителя. Что-то вроде подписи, только неподделываемый.

На этом медальоне стояла подпись канцелярии города Москвы. И медальон сообщал, что владелец имеет статус почетного гражданина города. Оставалось только внести имя гражданина.

Я таких никогда не видел, но вроде как штуку невозможно подделать, она моментально появляется во всех реестрах и базах не только города, но и всего союза. И также на территории всего союза имеет силу.

— Знаете, что значит почетный гражданин? — улыбнулся Юрий.

— Просветите?

Все знают, кто такие почетные граждане. Те, кто внес максимальный вклад в развитие города. Их всего тысяча человек и чтобы стать почетным гражданином, надо дождаться, когда кто-нибудь помрет. Если этот статус присвоить, то его уже нельзя лишиться, кроме самых крайних случаев. Вроде открытого мятежа или предательства города. Но я не припомню такого.

А вот что конкретно дает этот медальон, я знал совсем поверхностно.

— Почетный гражданин города, это человек или призыватель, в вашем случае, который внес ощутимый вклад в его развитие и сохранение. Помимо пожизненных денежных выплат вам, вашей семье, включая ваших детей даже после смерти их отца, такой медальон дает огромное количество бонусов. Статус, уважение, почитание и прочее я даже не беру в рассчет. Полное освобождение от уплаты всех налогов, пошлин, сборов. Неограниченный доступ к портальной сети на территории союза, не грузовой, разумеется. Доступ в любые разломы. Любые, — на последних словах Юрий даже немного наклонился вперед.

— Прямо любые? Даже те, что зарезервированы кланами? — усмехнулся я.

— Руководство крупных кланов также являются почетными гражданами. С иными, можно и договориться.

— Запрещенные архетипы? — я почему-то был уверен, что человек напротив меня прекрасно разбирается в нюансах деятельности призывателей.

— Какие запреты, — наиграно удивился Юрий, — когда речь идет о человеке, живущем на благо города? Ведь иные и не могут считаться почетными гражданами.

— А если, скажем, почетный гражданин случайно совершит какое-то преступление. Например, забудет отметиться в храме Двенадцати. Или, скажем, случайно нарушит коммендантский час?

— Скажу прямым текстом. Как это происходит на самом деле, а не по инструкции. Человек с этим медальоном может прийти на Петровку, в здание Полицейского Департамента, а затем поименно послать всех сотрудников нахер. И они с радостью туда пойдут. Главное, не посылать их начальство.

— Потому что они тоже почетные граждане? — улыбнулся я.

— В том числе. И еще это некрасиво, когда начальник ходит нахер при подчиненных, — вернул улыбку Юрий. — Расшатывает дисциплину и не способствует субординации. — Затем его тон сменился обратно на деловой. — Никаких запрещенных карт, архетипов или аспектов. Доступ к эксклюзивным магазинам, торгующим товарами из А-поля. Закрытые аукционы, где выставляют эксклюзивные отпечатки и артефакты.

— Прямо волшебная побрякушка какая-то.

— Эта побрякушка открывает огромное количество дверей. Практически все, за исключением тех, за которыми прячется городская безопасность и секретная информация. Например, этот чудесный ресторанчик, — обвел он руками пустой зал. — Чтобы перекусить здесь, требуется занять очередь примерно за два-три месяца с полной предоплатой. Но для почетного гражданина у них всегда найдется столик.

— Вряд ли это поможет. Если только выплаты почетным гражданам не содержат хотя бы пять нулей.

— Накормить почетного гражданина — огромная честь, — голос Юрия на удивление был серьезным. — Такие мелочи как деньги, в этом вопросе берет на себя мэрия. А выплаты содержат четыре нуля, к сожалению. Но зато каждый месяц.

Наживка у него, конечно, хорошая. А это явно была именно она. Что я могу сказать? Хочу, однозначно. Это же решение всех моих проблем. Разве что Храму Имен плевать на подобные побрякушки.

Но даже Небожители уже не смогут легко ликвидировать человека в таком статусе. Ведь это еще и известность, публикации в СМИ, по телевизору в конце концов покажут. Смерть любого почетного гражданина всегда освещается неделями с перечислением всех заслуг и обстоятельств жизни.

И это только в тех случаях, когда смерть наступила от старости. От простуды такие не умирают, если что.

— И каким образом можно стать таким почетным? — перешел я к сути нашей встречи.

— По-разному, — начал издалека Юрий. — Например, спасти город от тирании одного человека.

— А конкретнее? — нахмурился я.

— Господин Эзо, — натурально вздохнул Юрий. — У нас с вами приватная встреча, так что позвольте мне говорить прямо.

— Было бы идеально.

— Вы нашли Философский Храм.

— Допустим.

— Не допустим, а нашли. Информация проверена, я это знаю. А еще я знаю, что меньше чем через год туда отправится караван, где вы будете проводником. Хотите расскажу, откуда я это знаю?

Я мысленно усмехнулся. Самоуверенное утверждение. То есть они уже там без меня все решили с кем и когда я отправлюсь. Ну ладно, посмотрим. Но, похоже, что они в курсе лишь про Философский Храм. А то, что я имею доступ еще и к Храму Имен, они не знают. Это хорошо.

— Уж постарайтесь.

— У моего отца есть личный помощник. Особенный, если вы понимате о чем я.

— Очень прямо вы говорите.

— Простите, да, — улыбнулся Юрий, склонив голову. — У него есть племянник-призыватель. Семнадцать лет. Так понятней?

— Дайте угадаю. Не пьет, не курит, занимается спортом, регулярные тренировки?

— Да, готовится стать боевым призывателем. Потенциалы уже вроде два-два, если говорить по-вашему.

— А вы? Вы тоже призыватель?

— Нет, я обычный человек. Я же работаю в правительстве, а туда не берут призывателей, это прописано в конституции города, — я не сдержал смех. — Понимаю. В курсе, значит, как я и думал. Но правило хорошее, иначе у малочисленной касты призывателей окажется слишком много власти.

— И чего вы хотите, Юрий?

— А вы сами как считаете?

— Хотите стать новым мэром, очевидно.

— Заместителем мэра. Это идеальная должность. Практически те же возможности, но гораздно меньше ограничений.

— Вы вроде и так заместитель мэра, разве нет?

— Вы не правильно меня поняли, господин Эзо. Я хочу стать заместителем настоящего мэра. Который будет заботиться о городе и его жителях. Которому будет не плевать на все, кроме собственного благосостояния. Я хочу работать на мэра, который похож на моего деда, а не на моего отца. Юрий Игнатович Фадеев основал союз, сплотил города, основал три десятка укрепленных поселений, наладил добычу и экспорт ресурсов, установил мирные отношения с соседями. А мой отец начал правление с того, что спалил Новоград дотла.

Я аж дыхание притаил от такой речи. Либо в этом парне погибает блестящий актер, либо он действительно говорит искренне.

— Вы пробыли в Москве не так долго, — продолжил Юрий, отпив воды и придя в себя. — Но уверен, уже почувствовали на себе все дружелюбие столицы. И не стоит винить в этом кланы, криминал или полицию. Рыба всегда гниет с головы.

— Я не понимаю лишь одного. При чем тут я?