Сбежавший тролль - Мэтт Хейг

Услышав это, Марта почувствовала, как у нее подгибаются колени, и покрепче ухватилась за перила. Она не чувствовала себя настолько испуганной — или настолько одинокой — с того самого дня, когда погибли ее родители.

— Подожди, — сказала тетя Ида. — Кто-то идет.

И она не ошиблась. Снаружи доносились чьи-то тяжелые шаги и еще более тяжелое дыхание. Во второй раз за эту ночь в дверном проеме появился мистер Мюклебуст, только на этот раз он был один.

— Магнус? — удивился Хенрик. — Что с тобой случилось? Куда ты ходил?

Мистер Мюклебуст вытер лоб и ослабил воротник, глядя на камень, ранее известный под именем Тролль-папы.

— Я пошел назад к машине, позвонил в полицию и поговорил с Томасом. Я рассказал ему про троллей, но он мне, конечно, не поверил. Я сказал ему, что люди в опасности, но он только рассердился на меня. Он ответил, что я трачу время полиции. Трачу время полиции! В Фломе! Это просто смешно. Ха! — заметив, что никто не смеется, мистер Мюклебуст спросил: — Где мальчик? Сэмюэль?

— Улучшитель — тролль, который чуть тебя не убил, — забрал его, — сказал дядя Хенрик. — Его и Тролль-сына. Мальчика-тролля. — Теперь уже не имело смысла что-то скрывать. Теперь, когда мистер Мюклебуст видел троллей своими глазами.

Мистер Мюклебуст кивнул. Он увидел печаль на лице Хенрика и почувствовал что-то, чего, как он думал, никогда не сможет почувствовать по отношению к тому, кто когда-то превратил его в человека-снежка. Он почувствовал к нему жалость.

— Полагаю, ты счастлив, — довольно резко сказала тетя Ида, — теперь, когда ты знаешь правду.

— Нет, — ответил мистер Мюклебуст, сам удивленный своим ответом. — Нет, я совершенно не счастлив. И мне жаль, что я оставил вас и обманул, постучавшись в дверь.

— Это была не твоя вина, — сказал дядя Хенрик.

Марту вся эта беседа начинала изрядно раздражать.

— Мы должны найти Сэмюэля, — вмешалась она. — Мы должны его освободить.

Тетя Ида посмотрела на дядю Хенрика:

— Что нам делать?

Дядя Хенрик снова попытался поднять ногу из лужи сока хвать-травы, но не смог.

— Не похоже, что мы сможем сделать хоть что-нибудь.

— Ну, — сказала Марта, уже осторожно обходившая лужу, направляясь к двери. — Похоже, что теперь делать что-то придется мне и мистеру Мюклебусту.

— Мне? — переспросил мистер Мюклебуст. — Ох… нет… я… э-э… у меня очень важная встреча…

— В одиннадцать вечера? — спросила Марта, глядя на свои часики.

— Ну… я… я уверен, что от меня будет мало пользы. Посмотри на меня. Я большой, толстый… большой, толстый трус.

— А я десятилетняя девочка. Но какое это имеет значение?

Тетя Ида чрезвычайно взволновалась:

— Марта, я боюсь, что мистер Мюклебуст прав. Ни ты, ни он в самом деле ничего не можете поделать. И никто из нас.

Повисло долгое, тоскливое молчание, нарушавшееся только тиканьем старых напольных часов в гостиной. Во время этого молчания мистер Мюклебуст смотрел вниз, на лицо Тролль-папы, увековеченного в камне в момент прощания со своим сыном. Всю свою жизнь он, мистер Мюклебуст, мечтал быть героем. Но только теперь он понял, что именно необходимо для исполнения этой мечты. Для этого не нужно было выигрывать медали, или быть самым быстрым лыжником, или становиться самым богатым человеком в Фломе. Нет. Чтобы быть героем, нужно что-то совершенно другое. Для этого нужно было рисковать жизнью ради кого-то. И поэтому в первый раз в своей жизни он решил совершить нечто героическое.

— Нет, Ида, — сказал он. — Я был не прав. Я был слаб. Я даже не попытался не пустить этого жестокого тролля в дом. И, возможно, я теперь не в такой хорошей форме, как когда-то, но я уверен, что я смогу сделать что-то, чтобы вернуть Сэмюэля.

— Вы правы, — сказала Марта, не успели тетя Ида и дядя Хенрик обдумать ответ. — Вы можете кое-что сделать. Вы можете отвезти меня к Корнелии.

Мистер Мюклебуст был озадачен. Последнее, чего он ожидал от Марты, — это того, что она попросит его отвезти в сторону, противоположную лесу.

— К Корнелии?

— Да, — сказала Марта. — У нее есть вещь, которая нам понадобится.

Уговоры Корнелии

Мистер Мюклебуст жил в очень большом и очень красивом доме, к которому вела длинная, извилистая подъездная дорожка. Но Марта едва замечала теннисные корты, или стойла для лошадей, или огромный холл, или спортзал, или многочисленные ванные, которые она видела по пути.

Не обратила она особого внимания и на женщину — миссис Мюклебуст, как она поняла, — которая лежала на очень длинной розовой кушетке (или она была сиреневой?), потягивала белое вино из большого бокала и смотрела в телевизор размером с киноэкран.

— Магнус, — сказала женщина, не отрывая взгляд от мыльной оперы на экране. — Я тут думала… было бы неплохо иметь мужа, который время от времени приглашал бы меня на ужин. В приятный ресторан. Мужа, который не был бы помешан на работе, работе, работе. Магнус? Магнус? Ты меня слушаешь? А что это за незамысловатое создание?

— Это создание… эта девочка — Марта Блинк. Подруга Корнелии. Где она? Корнелия, я имею в виду.

— Наверху, в своей комнате. Магнус, вернись! Ты слышал хоть слово из того, что я только что…?

Конечно, Корнелия не собиралась просто так отступаться от браслета Хек. И Марта понимала, что сначала та будет делать вид, что ровным счетом ничего об этом не знает. И именно так все и было.

Корнелия сидела за письменным столом. Сон к ней не шел, поэтому она была занята тем, что лучше всего ее успокаивало — решала сложные математические задачки. Стол, за которым она сидела, был, как и все в этом доме, гигантским, и на нем легко хватало места для очень дорогого компьютера, глобуса, многочисленных розовых авторучек и стопки энциклопедий. Корнелия увлеченно решала сложные тригонометрические уравнения и была отнюдь не в восторге от того, что ее отвлекли.

— Ты единственная, кто мог его взять, — сказала Марта.

— Послушай, Корнелия, — произнес мистер Мюклебуст. — Это очень важно. Жизнь мальчика в серьезной опасности. Жизнь Сэмюэля, брата Марты.

— Ну и? — спросила Корнелия, удивляясь, что такое нашло на ее отца. — Какая тебе разница?

— Я был там. Пришел тролль и…

— Тролль? — Разговор наконец заинтересовал Корнелию настолько, что она отложила авторучку и, обернувшись, смерила Марту высокомерным взглядом. — Значит, теперь вы мне верите? Ведь в вашем доме правда прятался тролль, да?

— Да, — ответила Марта. — Но это была не наша вина. Он убежал от родителей и прокрался в наш дом. А убежал он потому, что боялся идти к Улучшителю, который очень жесток.

Мистер Мюклебуст кивнул:

— Он очень жесток. Я его видел.

— Он вообще-то убийца, — добавила Марта.

Корнелия пожала плечами.

— Ну и? — И, отвернувшись к столу, она принялась за новое уравнение.

— Поэтому нам нужен браслет, о котором мне рассказала Марта. Браслет Хек, — сказал мистер Мюклебуст.

— Это равняется… — пробормотала Корнелия, уставившись в задачник.

Мистер Мюклебуст посмотрел на дочь и задумался, что же за существо он умудрился вырастить. Он оглядел комнату. Оглядел разнообразные статуэтки и призы, которые Корнелия выигрывала на соревнованиях по прыжкам или по чтению. Оглядел три гардероба, туалетный столик, коллекцию кукол, образовавшуюся за много лет, кларнет, пюпитр для нот, десять фенов для волос, гончарный круг, экзотические растения, доставленные из Африки, микроскоп, телескоп, книжную полку, уставленную первыми изданиями книг, видеокамеру, артефакты цивилизации шумеров, коллекцию серебряных щеток для волос — все миллион и одну вещь, которые она просила у него и которые он ей покупал. Эти подарки были придуманы для того, чтобы сделать ее самой умной или самой красивой, но они не позволили ей стать хоть сколько-нибудь счастливой. И как вообще они смогут найти браслет Хек среди всего этого хлама?

— Послушай, — сказала Марта. — Решение за тобой. Я иду в лес, чтобы спасти брата… И потом я попаду в газеты как первая девочка, увидевшая троллей и другие волшебные вещи, которые есть в лесу.

Конечно, на самом деле Марте было плевать, попадет ли она в газеты, но она знала, что Корнелии на это вовсе не плевать. И действительно, эта тактика уже начинала работать. Корнелия по-прежнему сидела неподвижно, уставившись в задачник с уравнениями и равнобедренными треугольниками, но по ее лицу Марта видела, что она больше не сосредоточена на них.

— Но очевидно, — продолжала Марта, — если бы ты тоже туда пошла, с браслетом Хек, они бы гораздо больше заинтересовались тем, чтобы написать о тебе. Ведь кто захочет писать о Марте Блинк, когда можно написать о Корнелии Мюклебуст?

Корнелия не обернулась, но глубоко вдохнула, словно у решения был запах, который нужно было сначала втянуть в себя.