Дело Джен, или Эйра немилосердия - Джаспер Ффорде

Я открыла дверь, сбросила туфли, рухнула на постель и уставилась на полистирольные плитки потолка, пытаясь смириться с выводом, который я всегда подразумевала, но с которым боялась столкнуться лицом к лицу. Мой брат прокололся. Никто никогда прежде вот так просто не ставил меня перед этим фактом. Военный трибунал говорил о «тактических ошибках в ходе сражения» и «общей некомпетентности». Почему-то это «прокололся» звучало убедительнее – все мы порой ошибаемся, одни чаще других. И лишь когда цена считается в человеческих жизнях, эти ошибки замечают. Будь Антон пекарем, который забыл положить в выпечку дрожжи, ему бы все сошло с рук, а ведь он бы точно так же – просто прокололся.

В размышлениях я постепенно задремала, и вскоре пришел сон, тревожный и болезненный. Я снова оказалась у дома Стикса, только на сей раз у черного входа, рядом с перевернутой машиной, и со мной были офицер Скользом и остальные следователи из ТИПА-1. Присутствовал и еще один человек – Орешек. Посредине его морщинистого лба зияла уродливая дыра, он стоял скрестив руки и смотрел на меня так, словно я отняла у него игрушку и он явился искать у Скользома хоть какого-то удовлетворения.

– Вы уверены, что не просили Орешека прикрыть вас? – спросил Скользом.

– Абсолютно, – ответила я, глядя на обоих.

– Просила-просила, не сомневайтесь, – бросил Ахерон, проходя мимо. – Я сам слышал.

Скользом остановил его.

– Да? Что именно она сказала?

Ахерон улыбнулся мне и кивнул Орешеку, который в ответ поздоровался.

– Стойте! – перебила я. – Как вы можете ему верить? Этот человек – лжец!

Ахерон принял оскорбленный вид, а Скользом принялся сверлить меня ледяным взглядом:

– Это всего лишь ваше голословное утверждение, Нонетот.

Я закипела от ярости и от несправедливости происходящего. Мне страшно хотелось заорать, и я чуть было не заорала – но вдруг проснулась оттого, что кто-то тронул меня за руку. Это был человек в темном плаще. У него были густые темные волосы, резкие черты сильного лица. Я сразу узнала его.

– Мистер Рочестер?

Он кивнул. Склады Ист-Энда куда-то исчезли. Мы стояли в хорошо обставленной комнате, тускло освещенной масляными лампами и неровным светом пламени в большом камине.

– Ваша рука зажила, мисс Нонетот? – спросил он.

– Да, спасибо, – ответила я, повертев для наглядности кистью.

– Не стоит из-за них беспокоиться, – он показал на Скользома, Ахерона и Орешека, которые о чем-то спорили в самом углу комнаты близ книжного шкафа. – Они вам снятся, так что они не настоящие, не обращайте внимания.

– А вы?

Рочестер мрачно, натянуто улыбнулся. Он стоял, облокотившись о каминную доску, и медленно крутил в руке стакан с мадерой.

– Начнем с того, что я никогда и не был настоящим.

Он поставил стакан на мраморную доску, щелкнул крышкой серебряных карманных часов и, посмотрев на циферблат, вернул их на место одним плавным движением.

– Время поджимает, я это чувствую. Я могу рассчитывать на вашу стойкость, когда настанет час?

– Что вы имеете в виду?

– Не могу сказать. Я не знаю, как я сумел сюда попасть и как вы сумели встретиться со мной тогда. Помните, вы были маленькой девочкой? Когда мы с вами случайно столкнулись в тот зимний вечер?

Много лет назад в Хэворте я вошла в книгу «Джен Эйр», и из-за меня поскользнулась лошадь Рочестера.

– Это было давно.

– Для меня – нет. Помните?

– Да.

– Ваше вмешательство улучшило сюжет.

– То есть?

– Прежде я просто натыкался на Джен, и мы перебрасывались несколькими незначащими словами. Если бы вы читали книгу до того, как попали в сюжет, вы бы заметили. Когда лошадь шарахнулась от вас и поскользнулась, наша встреча с Джен стала более драматичной, вы согласны?

– Но ведь это уже случилось и без меня?

Рочестер улыбнулся:

– Не совсем. И вы были не первой нашей гостьей. И будете не последней, если не ошибаюсь.

– Что вы хотите сказать?

Он снова взял стакан.

– Вы скоро проснетесь, мисс Нонетот, так что мне пора прощаться. Еще раз: могу я положиться на вашу стойкость, когда настанет час?

Я не успела ответить или задать встречный вопрос. Меня разбудил будильник. Я лежала на постели, так и не раздевшись со вчерашнего вечера, свет и телевизор были включены.

Глава 19

Тот самый непреподобный Джоффи Нонетот

Дорогая матушка,

Жизнь в (вычеркнуто цензурой) весьма забавна. Хорошая погода, кормежка так себе, компания превосходная. Полковник (вычеркнуто цензурой), наш командир, – придурок, каких мало. Я довольно часто вижу Чет. Ты, конечно, велела мне за ней присматривать, но мне кажется, она сама способна о себе позаботиться. Она выиграла соревнования по боксу среди батальонных дам. На следующей неделе нас переведут в (вычеркнуто цензурой). Напишу тебе, как только будут еще новости.

Если не считать одного-единственного посетителя, я была в ресторане совсем одна. Но по иронии судьбы этим посетителем оказался полковник Фелпс.

– Доброе утро, капрал! – радостно сказал он, заметив меня, безуспешно прячущуюся за номером «Совы».

– Полковник.

Он сел за мой столик, даже не спросив разрешения.

– Знаешь, пока меня принимают очень хорошо, – искренне сказал он, взял тост и энергичным взмахом ложки подозвал официанта. – Еще кофе. В следующее воскресенье у нас будет митинг. Ты придешь, я уверен?

– Если только смогу, – вполне искренне ответила я.

– Отлично! – воскликнул он. – Должен признаться, когда мы разговаривали на дирижабле, я уж решил, что ты сбилась с правильного пути.

– Где он пройдет?

– Потише, старушка. У стен есть уши, болтун – находка для шпиона, ну, ты в курсе. Я пришлю за тобой машину. Видела это?

Он показал мне первую страницу «Крота». Как и у всех газет, передовица была почти полностью посвящена грядущему наступлению, которое все считали делом чуть ли не решенным. Последнее крупное сражение состоялось в 75-м, и воспоминания и все уроки той ошибки, похоже, были забыты.

– Я сказал – кофе! – рявкнул Фелпс официанту, который по ошибке подал чай. – Эта новая плазменная винтовка решит все! Я даже собираюсь переделать свою речь и призвать всех, кто захочет начать новую жизнь на полуострове. Начнем вербовку прямо сейчас. Я узнал в офисе министра иностранных дел: нам нужны колонисты, чтобы заселить его, как только русские уберутся.

– Вы что, не понимаете? – устало спросила я. – Это же не конец. Пока наши войска остаются на русской земле, конца не будет.

– Что? – пробормотал Фелпс. – М-м-м? А?