Под созвездием северных Крестов - Александр Бушков

И что это все значит?

– И что вы хотите от меня услышать? – осторожно поинтересовался Карташ. – В этот день мы с покойной Марией Топтуновой зашли пообедать в кафе под лично мне непонятным названием «Бестемьян», что на углу Невского и какой-то из Морских, то ли Большой, то ли Малой. Пообедали. Расплатились. Ушли. Если вас интересует, что мы заказывали, и стоимость заказа, могу припомнить.

– Стоимость заказа не интересует, – резко сказал Малгашин. – Интересует человек за соседним столиком. Во-он тот вот, жрущий на заднем плане.

– Вы что, следили за мной? – спросил Карташ.

– Может быть. Так все же – что у нас там с жующим человечком?

– Ничем не могу помочь. Я его не знаю, – сказал Алексей чистейшую правду и протянул снимок следователю.

– Оставьте пока у себя, – сказал тот и вручил Карташу еще одну фотку. – Как говорится, в том же месте в тот же час.

Действительно, все то же кафе. На сей раз камера схватила Карташа в тот миг, когда он открывал дверь… А! Это он выходил в предбанник звонить по мобильному. (Черт возьми, но кто же фотографировал?!)

И опять на снимке присутствовал тот гражданин в черном костюме. На сей раз он шел следом за Карташем и был запечатлен со спины, но это бесспорно его спина, его прическа, его костюм, его массивная шея. «Когда я звонил, он мимо меня не проходил и вообще не выглядывал в предбанник, – вспоминал Карташ обстоятельства того дня, доселе казавшегося ему самым что ни на есть рядовым. – Значит, свернул к туалетам. В чем лично я не усматриваю ровным счетом ничего подозрительного».

– И кто же это такой? – спросил Карташ, повернув снимок изображением к Малгашину

Что-то новенькое. Какие-то новые персонажи всплывают…

– Это вы у меня спрашиваете?! Ладно. Так и быть, отвечу. Это посетитель кафе «Бестемьян». Не менее рядовой, нежели вы. Тоже, надо думать, зашел пообедать, выбрав именно это кафе совершенно случайно и наугад, – сказал Малгашин.

– Судя по вашему ироничному тону, вы пытаетесь увязать мою скромную персону вот с этой самой персоной, напрочь мне незнакомой? – впрямую спросил Карташ.

Постояв на светофоре, «газель» свернула налево и бодро покатила в гору. Через мост, не иначе. Куда ж это мы катим, а?..

Малгашин, искривил губы в улыбке, удрученно покачал головой – мол, что же вы, подозреваемый, отрицаете очевидные вещи. Тем и ограничился. Ничего не сказал в ответ, продолжал молча покуривать, сквозь дым посматривая на Карташа.

«Ну да, а что такого? Возможно, в этом-то и состояла суть задания Кацубы – оказаться в одном месте и в одно и тоже время с этим мордатым козлом, – лихорадочно думал Карташ. Дело оборачивалось новой стороной, и пока совершенно неясно было – поможет это Алексею или же усугубит и без того хреновое положение. – Да еще не просто оказаться, а засветиться перед этими вот папараццами… Ну и? И что с того?

Но вот вопрос: а чегой-то он разоряется передо мной здесь, а не на месте. Будто торопится куда-то…»

– Попытаюсь угадать, о чем это вы столь напряженно размышляете, – ласково сказал Малгашин, изящным щелчком по сигарете стряхивая пепел. – Полагаю, вас мучает вопрос, знаем ли мы, что это за человек оказался вместе с вами на фотографиях. Вдруг не знаем? Тогда конечно, тогда не следует спешить с признаниями, а надобно сперва долго и упорно торговаться! Правда? Что ж, так и быть, я помогу вам ускорить раздумья.

Малгашин передал Карташу два последних из приготовленных к показу экспоната. Руки его нетерпеливо подрагивали.

На первом из этих снимков Карташ снова увидел того самого мордатого гражданина из кафе. Правда, здесь Алексей узнал его далеко не с первого взгляда. Оно не мудрено – на сей раз гражданин из кафе красовался не в костюме, а в камуфляже, причем натовского образца, и лицо его было не гладко выбрито, как на предыдущих фотках, а покрыто трехдневной, по меньшей мере, щетиной. И еще очки в тонкой золотой оправе отсутствовали – а те окуляры придавали ему, что ни говори, вид респектабельный и благородный.

Фотография была сделана в армейской полевой палатке. Помимо насквозь знакомого уже гражданина в кадре присутствовал еще один персонаж, колоритный донельзя: бородатый, загорелый, тоже в натовском камуфляже, в портупее, в пятнистом берете, украшенном непонятной кокардой. Национальность по этой фотографии определить трудно, но вроде бы что-то южное, ну а по типажу – типичный ваххабит, как их показывают по телеку, хоть сейчас без конкурса записывай в отряд к Шамилю Басаеву. «Ну и друзьев себе подобрал мой кафешный приятель. Интересно, а сам-то он кто тогда?» При взгляде на снимок с палаткой, напрашивалось еще одно умозаключение: если у бородатого вид самый что ни на есть полевой, то «кафешный приятель» – парень скорее заезжий, это гость бородача, скорее всего. Или же вся сцена вообще может быть инсценировкой, вдруг пришло в голову Карташу Уж больно все новое: палатка, форма, валяющиеся на столе карта без следов сгибов, лампочка над столом не захватанная…

Алексей без комментариев отложил снимок с палаткой и взял следующую фотографию. На ней он увидел своего знакомого (уже, наверное, следует говорить: «старого знакомого») совсем в иной обстановке. Улица какого-то европейского городка, старинная булыжная мостовая, машины… ага, с правым рулем. Англия? Похоже. Все тот же персонаж, только на этот раз не в черном костюме и не в камуфляже, а в серой рубашке с короткими рукавами и в легких, кремового цвета брюках. В руках кейс, на голове лихо заломленная летняя шляпа с дырочками. Человек переходит улицу, на другой стороне которой можно разглядеть кусочек вывески с буковками: «…ATIONAL BANK OF…».

Что ж… Пасут товарища основательно, следует признать. И видимо, «папарацци» уже давно висят у товарища на хвосте. Отсюда вывод: между некими силами не первый день идет некая сложная игра. Но только причем тут, дьявол вас всех раздери, старший лейтенант ВВ Алексей Карташ? И причем тут эти фотографии?

Как бы то ни было, если он попал в лапы конторы, это следовало использовать на всю катушку. Подписывать что угодно и соглашаться на что угодно. Но не сразу, а помучавшись угрызениями и выторговывая себе материальные блага. Главное – вырваться на свободу, а там видно будет. Вряд ли хозяева Малгашина все из себя как на подбор добрые, сердечные и благороднейшие люди. Да точно такие же они, как Кацуба и компания, для которых светлые и, без сомнения, святые цели превыше жизни какого-то там Карташа. Только из другой они конторы, и цели у них другие… Или даже, вполне может статься, цели у них те же самые, да и методы работы такие же. Но, как говорят англичане, знакомый черт лучше незнакомого.

А принадлежность Малгашина к конторе, неважно которой, но несомненно силовой, сомнений не вызывала. Уже не вызывала… Однако вот какая была закавыка: вполне возможно, что Малгашин и стоящие за ним люди действуют сами по себе и в строжайшей тайне от коллег. Примеров, знаете ли, хватает. Иначе почему Карташ сидел в «Крестах», а не, скажем, в фээсбэшной тюрьме? Уж не потому ли, чтобы держать его подальше от своих коллег… Или потому, что из другого места Кацубе сотоварищи до него было бы гораздо сложнее добраться? И не потому ли его столь спешно перебрасывают на новое место?..

Малгашин нервничал, но внимательно наблюдал за реакцией Карташа. И чего он, позвольте поинтересоваться, ждет? Что лицо подозреваемого перекосит неподдельный ужас, он выронит снимки и отшатнется от стола с воплем: «Не может быть! Как вы узнали?!»

– Потрясающе интересно, – сказал Карташ, отдавая фотографии Малгашину.

– Налюбовались? – на этот раз следователь Малгашин снимки забрал и быстро упрятал в желтокожий конверт. – Значит, вы убедились, что личность данного человека не станет предметом торга.

На это Карташ лишь развел руками, насколько позволяли браслеты – мол, что поделаешь, не повезло мне на этот раз, будем ждать раза следующего.

В голове назойливо крутилось: «Ребенок капитана жив, жив…» Может, речь о чаде этого типа с фотографий? А с какой стати?.. Нет, стоп, в маляве было написано, что ребенок не жив, а жива. Значит, речь о ком-то или чем-то женского рода. Дочь капитана? Кто такая? Еще одно действующее лицо?..

– Признаться, сперва у нас возникли сомнения, – продолжал Малгашин. – Почему именно вас выбрали для контакта с… давайте называть его Фигурантом. При поверхностном взгляде на вашу персону появлялось лишь одно недоумение. Но вскоре мы обнаружили ответ – его нам подарило углубленное знакомство с фактами вашей бурной биографии. Вы не помните такого полковничка по имени… – одним глазом он покосился в бумажки, – Язберды Чарыев? Нет? О, сейчас это большой человек в туркменском КНБ. А он, между прочим, вас помнит и весьма лестно о вас отзывается. Жаль, говорит, не попрощались толком, не обнял я его, как брата, не поблагодарил за спасение нашего Туркменбаши. Очень умный и хитрый, говорит, этот Карташ. Только скромный очень, говорит, зачем убежал, зачем не подошел за наградой, которую заслужил?.. А и вправду, объясните-ка мне, неученому, почему и зачем человек бежит от заслуженной награды? Может быть, на самолет опаздывает? Нет, не торопится он на самолет. Потому что господин Карташ в ближайшие дни появляется в доме… – еще взгляд в шпаргалку, – хякима Карыйского велаята Батыра Мемметова, который, к слову говоря, гибнет при весьма странных обстоятельствах, мало согласующихся с официальной версией об автомобильной катастрофе. И тут же господин Карташ вновь пропадает самым таинственным образом. А среди туркменских знакомых господина Карташа фигурируют личности, мягко говоря, неоднозначные. Ваши туркменские знакомства, Алексей Аркадьевич, никак нельзя назвать заурядными и рядовыми. Да и уровень, на котором вы крутились в азиях-с, вполне, что называется, соответствует…