Академия для старшей дочери графа (СИ) - Хегбом Юлия

Взгляд Сиерлена, как мне показалось, выражал всего три основные мысли: «как я получил проклятие», «когда все это кончится» и «что мне делать»?

Так как я не находилась рядом с ним в тот момент, когда он получил проклятие, ответить на вопрос, как он получил проклятие, я не могла. Могла лишь задавать наводящие вопросы, чтобы Сиерлен вычислил это сам. На вопрос «когда все это кончится» однозначного ответа тоже не было, так как ситуация… имела тенденцию развиваться. А с учетом того, что я из-за Сиерлена теперь делила с ним участь его «проклятия», заодно по милости отцов его друзей получила метку лабиринта, с которым как-то надо было договариваться и учеба в Академии откладывалась на неопределенный срок… то в панику нужно было впадать мне. А вот ответ на вопрос: «Что делать?» — имелся! Ну… с хотя бы этим вопросом можно было разобраться.

— Сиерлен! — я взяла драконьего оборотня за плечи, заставляя посмотреть мне в глаза, — Ты не в одиночку будешь решать проблему проклятия! Моя мама знает, как его снимать, пусть и в общих чертах! Значит, в книге, о которой говорил Хамлер, это точно есть! А магов из тех пятерых, что необходимы для ритуала у тебя уже двое: я и Хамлер!

Я было подумала, что моя уверенность в том, что проклятие можно снять вернет моему дракону способность размышлять. А с нею — и способность чувствовать. Ага, как же! Все, что сказала я это драконье чудо успел пропустить мимо ушей. Жаль, я не сообразила, что мыслить он начал в состоянии шока от услышанного от моей мамы. Нет, я, конечно, видела, что Сиерлена трясет, правда не знала, почему именно. Пока он не выдал такое, от чего мне стало не по себе.

— Каэри! Ты должна разорвать магическую связь со мною! Я знаю, что людям иногда удавалось уцелеть… я не хочу, чтобы ты из-за меня погибла! А я все равно обречен! — заявил мне драконий оборотень.

Интересно, он понимал, как это звучит для меня? Или как обычно ничего не понимал, а решил героизм проявить?

— Сиерлен, — я постаралась, чтобы в моем голосе не проскальзывала звенящая ярость, которую я испытывала, — Проклятие можно снять. Просто нужно найти пять сильных магов! Два — уже есть! Ты вообще меня слушаешь? Хотя бы иногда, для разнообразия?

Дракон сфокусировал на мне взгляд. Несколько секунд он пытался понять, что я ему сказала. Потом, видимо, вспомнив дословно мою проникновенную речь, немного расслабился.

— Значит, ты не хотела разорвать связь избранных, когда говорила со своею мамой? Твоя мама это умеет, и твой отец об этом думал, — «заложил» мне моего отца Сиерлен, — А тогда зачем ты заставила свою маму рассказать тебе о проклятии?

Мне захотелось немножко побиться головой о стену. Единственное, что меня останавливало — невозможность заранее просчитать реакцию на мои действия со стороны драконов — и Сиерлена, все еще испуганного заявлениями моей мамы, и Хамлера, который принес несколько книг и теперь отстраненно наблюдал за нами, не желая подходить ближе. Интересно, все влюбленные теряют способность думать, или это особенности мужской части разумных, из-за наличия тестостерона? Вот вроде бы, смышленый парень, а иногда такое выдаст, что я даже в мыслях предположить не смогла бы!

Оказывается, иметь в избранных телепата было не так прикольно, как я думала в десять лет… Вместо того, чтобы слушать, что ему говорю я, Сиерлен прислушивался к тому, что думает отец. Интересно, а на что он надеялся, если честно? Что мой папочка примет его с распростертыми объятьями, после того, как он его библиотеку поджечь попытался?

— Сиерлен! Я показала метку маме, чтобы узнать, как снимать проклятие, а не для того, чтобы избавиться от нашей связи! И родителей припугнуть лишь для того, чтобы быть уверенной, что это не предки наложили на тебя проклятие, — пояснила я устало, — Отец, конечно, не в восторге от того, что я — твоя избранная, но решение он в любом случае оставляет за мной.

Я задумалась. Значит, среди людей были попытки разорвать связь истинных и это даже иногда не заканчивалось смертью экспериментаторов-людей. Но если человек отделывался поломанной судьбой и тоской, которая была с человеком до конца его (или ее) жизни, то оборотень, оказавшись без Истинной пары, погибал. Без исключений. И мое драконье чудо решил, что раз уж так получилось, пожертвовать собой, чтобы спасти меня? Похвальное стремление. Если бы он еще не пытался решать такие вопросы за меня и иногда слушал то, что я ему говорю… с первого раза, а не с третьего, цены бы ему не было!

Я постаралась напомнить себе, что по драконьим меркам, Сиерлен намного младше того же Хамлера. И еще подросток. Правда, я даже в бытность подростком, не выкидывала таких номеров, как он. И все же биологический возраст дракона приходилось учитывать. Так как его максимализм иногда проявлялся совершенно не к месту.

Глава 38

Хамлер за моими метаниями наблюдал с пониманием. Сам недавно также метался из-за риска потерять собственную Избранную. То, что глава синих драконов принес относительно хорошие новости, было выгравировано на его физиономии, но я все равно решила уточнить.

— Ты нашел, как снимать проклятие, — сказала я, кивнув на книги, которые он принес.

— Да, нашел, — в глазах Хамлера я заметила хитрые смешинки, словно то, что он хотел сказать, его донельзя развлекало, — Хорошие новости в том, что проклятие можно снять. Раньше я был чуть слабее Сиерлена, как маг. Сейчас, из-за проклятия, которое ограничивает его дракона, я ему, пожалуй, равен по силе, а значит и моя Истинная — тоже. Так что трое магов, которые могут снять заклятие из пяти — это тоже хорошие новости.

— А плохие какие? — спросила я.

— А плохих нет. Есть… проблемные. Кто-то из магов должен приостановить действие проклятия, и делать это достаточно часто, чтобы его вообще можно было снять. Так всегда приходится делать со смертельными заклятиями.

— И… как это действие проклятия приостанавливается? — недоверчиво спросила я. В этом и я, и память, доставшаяся от Каэри были едины — мы не знали, что это возможно, да и как это делать были не в курсе. Что-то у Каэри пробел в знаниях касательно проклятий… упущение в этом ее (а теперь и моей) мамочки. Каэри учиться любила. Но в такие дебри, конечно, не забиралась. Это не ее специализация — проклятийники об этом побольше знают.

— Для этого и одного мага, сильнее, чем проклятый, достаточно. Маг должен будет периодически создавать магического антагониста проклятию. Можно одного и того же, можно разных. Таких антагонистов указано с десяток в книгах проклятийников, — пояснил глава синих драконов, — Сиерлен даже обернуться драконом сможет после применения любого из этих антагонистов.

— Так. А в чем подвох? — спросила я недоверчиво у Хамлера, так как Сиерлен сжался, и снова смотрел на меня так, словно ожидал исполнения приговора к мучительной смерти, а не решения проблем с проклятием. Может, он чуть больше меня знал о смертельных проклятиях?

Хамлер пожал плечами и не ответил.

— Это очень больно, применение антагониста даже для обычных проклятий больно, а уж для смертельного и подавно, — тихо сказала избранная Хамлера, которая вошла в комнату. Малыш на ее руках уже уснул и она, видимо, решила пойти поискать своего дракона, — И применять нужно часто, несколько раз в день.

— А ты точно в проклятиях разбираешься? — спросила я ее.

— Я разбираюсь в лечебной магии, проклятия мы тоже изучаем, — улыбнулась молодая женщина… ха, эльфийка… нет дракон, в эльфийской ипостаси!

— Зови меня Эльрин, — она оглянулась на Хамлера и протянула ему малыша. Хамлер кинул на стол книги и немедленно забрал кроху с маминых рук. Драконыш несмотря на такие манипуляции не проснулся.

Сиерлен с ужасом посмотрел на нее — видимо, ему и меня одной в качестве практикующего мага-универсала, который его периодически отлавливает, чтобы вылечить все раны и инфекционные болезни, которые он успел приобрести, было достаточно.

На его лице явно было написано: «Еще одна лекарка-дракон на мою голову?»