Тень-на-свету - Платунова Анна Сергеевна

– Безликий? – спросил Глеб у Макса.

– Нет… Не знаю… Какая-то мощная тварь.

– Простите, ребята, – улыбнулся Геор. – Позже все обязательно объясню.

Он повел ладонью, и неведомая сила аккуратно, но властно притиснула охотников к стене.

Маковцев при виде бывшего сотрудника не изменился в лице и не сделал попытки сбежать – Геор отдал дань самообладанию начальника Лиги. Большак лишь приподнял уголки губ в ответ на прямой взгляд.

– Вижу, что ты все знаешь, Гоша… Или мне называть тебя Великий Полоз?

– Гоша – сойдет. Я пришел не за местью. Хочу поговорить.

Маковцев жестом остановил охотников, сунувшихся было в дверь, махнул: «Уходите, все под контролем».

Геор сел, подвинув стул вплотную к Большаку: надеялся, что заставит того нервничать. Не тут-то было, Маковцев оказался крепким орешком. Переговоры будут непростыми…

– Больше никаких классов опасности, никаких расправ на месте и пыток в подвале дознавателей. – Геор сразу решил перейти к делу. – Каждый мой подданный получит лицензию и право на жизнь. В обмен на это обещаю, что ни один человек больше не пострадает, а если кто-то из моих нарушит запрет, я разберусь сам.

Маковцев скрестил руки на груди.

– И что же ты можешь предложить, чтобы я согласился на такие щедрые послабления?

– Для начала – лечение от рака…

С лица Большака сошло насмешливое выражение, он подался вперед и впился взглядом в лицо Геора.

Начало диалогу было положено.

Геор понимал, что впереди ждет долгий и непростой путь и что прежде, чем наступит желанное равновесие, не обойтись без жертв с обеих сторон, но дорогу осилит идущий…

Он услышал за спиной легкие шаги: Аленка кралась на цыпочках. Надеялась, бестолковка, застать его врасплох. Его – Великого Полоза, который почувствовал бы свою маленькую баньши и за десятки километров. Но он подыграл, позволил узким ладошкам накрыть глаза. Потом снял одну и поцеловал.

– Побудь со мной…

Они стояли, обнявшись, и любовались на вечерний город.

Город мерцал и искрился, и не только из-за светящихся окон и фонарей. Оказывается, серая дымка, устилавшая под-мир, если смотреть на нее глазами Великого Полоза, выглядела совсем иначе: она превратилась в сияние, которое испускали деревья, трава, даже сама земля.

И в мире вокруг не было ничего мертвого, а были только жизнь и любовь.