Коварные пески - Виктория Холт

— Оллегра всегда была трудным ребенком. Возможно, было бы лучше, если бы ее не стали здесь воспитывать.

— Для нее это было бы очень тяжело. Мать ее оставила, отца она, можно сказать, не знает, и еще дедушка от нее отказывается.

Миссис Линкрофт пожала плечами.

— Со своей стороны я делаю все, что могу, — сказала она. — С такой девочкой, как Оллегра, приходится нелегко. Если бы она была хоть немного похожа на Элис… — и миссис Линкрофт посмотрела на меня озабоченно. — Как вы считаете, Элис послушная девочка?

— Она прелестная девочка, умненькая и умеет себя вести.

К миссис Линкрофт вернулась ее прежняя добросердечность.

— Ах, как бы мне хотелось, — сказала она со вздохом, — чтобы Оллегра была хоть немного такой, как Элис. Но боюсь, что этот ребенок ко всему прочему и не чист на руку.

Я тут же вспомнила о шарфе.

— Нет, пока ничего серьезного, — быстро добавила миссис Линкрофт, — но она склонна считать, что можно взять чужую вещь, не спросив разрешения, если потом положить ее на место.

— Мне кажется, Оллегра боится своего деда.

— Естественно, она относится к нему с большим почтением. Как и Эдит. Но Эдит такая слабовольная. Это, конечно, не такой уж большой недостаток, но она к тому же еще очень нервная. Ее все путает. Она боится грозы. Боится кого-нибудь обидеть. Рождение ребенка пойдет ей на пользу.

И тут я спросила:

— А что вы думаете обо всех этих разговорах про непонятный свет в часовне?

Она пожала плечами.

— Слуги только и говорят о нем. Я думаю, это чей-то розыгрыш. Кому-то не хочется, чтобы прошлое было забыто.

— Но почему?

— Наверное, кто-то держит зло на Нейпьера. А может, просто делает это ради шутки, злой шутки.

— Видимо, сами эти жутковатые развалины наводят на мысль о привидении.

— Этот свет видели там еще до того, как часовня была разрушена. Точнее, он появился с тех пор, как вернулся Нейпьер. А затем случился пожар, и некоторое время спустя свет снова появился.

— А что Нейпьер думает об этом?

Миссис Линкрофт пристально на меня посмотрела.

— Вы, миссис Верлейн, можете знать об этом не хуже меня.

Значит, эта невозмутимая, скрытная женщина догадывалась о том, что Нейпьер неравнодушен ко мне, а я к нему. Мне стало не по себе, и я переменила тему. Мы заговорили о саде, и она с большой охотой начала рассказывать мне о цветах, которые были ее страстью. Когда эта тема была исчерпана, я ушла.

Сгущались сумерки. У меня шел трудный урок с Оллегрой, и незадолго до его конца, вошла Элис.

— Я посижу здесь, чтобы сразу быть готовой к нашим занятиям.

Она села у окна. Урок еще не закончился, когда Элис вдруг сказала:

— Опять появился. Я видела.

Оллегра бросилась к окну. Я последовала за ней.

— Он был там, я видела свет совершенно отчетливо, — объяснила Элис. — Подождите минутку. Да, вот он опять. Смотрите!

Действительно, появился свет. Он горел неподвижно, как огонь маяка, а затем исчез.

— Вы видели, миссис Верлейн? — спросила Элис.

— Да, видела, — призналась я.

— Вы ведь не станете теперь говорить, что его нет.

Не отрывая взгляд от темнеющего ельника, я отрицательно покачала головой. Свет ярко горел в темноте несколько секунд, а затем исчез.

Я чувствовала, как порывисто дышит рядом со мной Оллегра. Мне стало неловко, что я подозревала ее в злой шутке. Но теперь никаких сомнений в ее невиновности не осталось.

Я твердо решила выяснить, отчего возникает этот свет, и однажды вечером незаметно выскользнула из дома и пошла через лужайку к ельнику.

На опушке я приостановилась. Меня охватило почти необоримое желание вернуться назад. В сгустившихся сумерках все выглядело таким жутким. Эти истории с привидениями, над которыми легко смеяться днем и в компании с кем-нибудь, в темноте и одиночестве уже не кажутся столь безобидными. Идти сейчас в часовню и ждать там (что было моим: первоначальным планом) — на это у меня теперь не хватало духа. Встав у одной из елей, я начала всматриваться в мутную темноту. Наверное, я напрасно пришла. Привидения не являются по заказу. Нет, я просто ищу предлог, чтобы уйти. Затем я подумала, не вернуться ли в дом и позвать Элис или миссис Линкрофт. Но они могут подумать, что я просто горю желанием доказать, что это чья-то шутка, а не привидение Боумента. У меня не шло из головы замечание миссис Линкрофт, которое она сделала насчет Нейпьера. И тут меня поразила внезапная мысль. Что если Роума пришла однажды в часовню? Что если она увидела нечто такое, что не предназначалось для чужих глаз? От этой мысли у меня мурашки побежали по спине. Мне было легко представить, с каким скептицизмом могла отнестись Роума к слухам о привидении и решить во что бы то ни стало доказать их нелепость.

«Привидение! — будто наяву слышу ее голос. — Это же полнейшая чушь!»

Часовня располагается в той части владений Стейси, куда не распространялось разрешение сэра Уил-льяма, данное им Роуме. Однако она не из тех, кто стал бы ждать разрешение, если дело касается ее работы. Но привидение?! Стала бы она из-за этого так волноваться? «Свет в часовне не имеет никакого отношения к археологии», — были бы ее слова.

Я начала осторожно пробираться через ельник. И вот показались темные очертания руин. Подойдя ближе, я протянула руку и ощутила холодный камень. «Я только загляну туда, — обещала я себе, — и тотчас пойду обратно. В конце концов можно будет прождать здесь всю ночь, и ничего не случится. В следующий раз я приду сюда с кем-нибудь. Оллегра и Элис наверняка согласятся.

Вдруг я услышала тревожный шепот. Это ветер шумит в деревьях, сказала я себе. Но ветра не было. Нет, несомненно, там звучали чьи-то голоса. Они раздавались внутри часовни. Звук их привел меня в дрожь.

Первый порыв был убежать прочь. Но если я это сделаю, то буду презирать себя. Я уже близка к разгадке, и не должна останавливаться.

Я заставила себя подойти к проему, где прежде была дверь и напряженно вслушаться.

Голоса раздались снова, один высокий, другой более низкий… они что-то шептали друг другу.

И тут я поняла. Эти двое пришли сюда вовсе не за тем, чтобы изображать из себя привидения. Они выбрали это место, чтобы побыть немного вдвоем.

Голос Эдит:» Ты не должен уезжать «. Другой голос в ответ:» Моя любимая, это единственное, что мне осталось. Когда я уеду, ты забудешь меня. Ты должна попытаться быть счастливой…»

Не желая дальше подслушивать эту трогательную сцену, я двинулась прочь.

Эдит выбрала разрушенную часовню для встречи со своим возлюбленным, и это, вероятно, их последнее свидание, так как Джереми Браун уезжает через несколько дней в Африку.

Я тихо брела через ельник. Вот какая оказалась разгадка этой истории с привидением. Часовню выбрали для свиданий. Не для того ли, чтобы отпугивать от нее людей, они стали зажигать там свет. Никогда бы не подумала, что такое может прийти в голову. Но кто бы мог подумать, что Эдит окажется неверной женой. Никогда не знаешь наверняка, что кроется под поверхностью, нередко то, что меньше всего ожидаешь.