Ад на земле Книга II - Вики Филдс

Кристина перевела взгляд на умиротворенное лицо Ауры, бледное, но живое. Она жива. Отец не смог добраться до нее. Этот лицемер считает ее злом, в то время как сам, прикрываясь религией, и считая, что творит правосудие, худшее зло.

Любопытно, что бы он сделал с Кристиной, зная, что она — часть этого зла.

Ответ ясен.

Глава 12

Один вдох.

Второй.

Грудь поднимается, опускается. Снова поднимается. Снова опускается.

Я чувствую, что совсем одна в комнате. Я слышу тишину. И я дышу.

Я вдыхаю.

Не то, чтобы я не дышала раньше, разумеется, дышала. Я всегда была в сознании, я слушала, что происходит вокруг. Я слышала их. Но они не слышали меня.

Со мной рядом всегда был он. Я ощущала его присутствие, почти физически. Он убирал с моего лица волосы, он держал мою руку, и иногда говорил со мной. Просил прощения за то, что так поступил.

Это Рэн Экейн.

И я его никогда не прощу.

За то, что я оказалась в его власти. Действительно, в его власти — не тогда, когда была заперта в психушке, а теперь, когда он запер меня в моем теле. Я не двигалась. Не могла открыть глаза, не могла вымолвить ни слова. Лишь в моей голове мои мысли перетекали из картинки в картинку. Последнее что я помню — моя мать…точнее, Изабелль убила меня. Она всадила нож в мое тело, так глубоко, что кровь хлынула фонтаном, и как бы я не прикрывала рану, я не могла закрыть ее. В конце концов, мое тело ослабло, голова опустела, и я опустилась на самое дно темноты. А потом появился Экейн. Он забрал меня. Он заключил мое тело в невидимые оковы, чтобы я не могла пошевелиться. Я не часто слушала его слова. Обычно, я плавала где-то на границе между жизнью и смертью. Каждый день в моей памяти то и дело вспыхивали незнакомые мне воспоминания — особенно, когда Рэн Экейн держал меня за руку. Словно бы это он мне посылал их в голову.

Я смотрю в его черные глаза, но вижу в них не просто мрак. Я вижу в его глазах звезды, такие яркие и притягательные, что я жажду обнять его, притянуть к себе, утолить жажду.

В нем есть что-то, что я не могу объяснить, что-то такое, что не просто описать словами… Я просто знаю, что он моя половина, то, что нужно мне, чтобы уравновесить меня. Мне нравится все — строгий взгляд его темных, как ночное небо, усеянное звездами, глных, как ночное небо, усеянное звездами, глаз. Его крепкие руки, на которых я вижу выступающие вены, его крепкий торс, где переплетается татуировка, витиеватой спиралью Судьбы, с маленькими бусинками времени, на спину, и поднимается вверх. Его волосы, густые, темные, притягивающие мои пальцы. Я слишком часто делаю это — притягиваю его к себе, к своему лицу, запутываясь пальцами в его волосах. аз. Его крепкие руки, на которых я вижу выступающие вены, его крепкий торс, где переплетается татуировка, витиеватой спиралью Судьбы, с маленькими бусинками времени, на спину, и поднимается вверх. Его волосы, густые, темные, притягивающие мои пальцы. Я слишком часто делаю это — притягиваю его к себе, к своему лицу, запутываясь пальцами в его волосах.

Это не могут быть мои мысли. Я никогда в жизни ни о чем таком не думала. Ни об одном парне. И точно не о нем. Рэн Экейн — чудовищная ошибка в моей жизни, перевернувшая все с ног на голову. Он испортил мою жизнь, испортил меня и мой внутренний мир, и теперь я сломанная кукла, которую невозможно подчинить, и которой может управлять лишь он. Он наслаждается властью, даже тогда, когда говорит, что сожалеет о том, что со мной случилось. Даже тогда, когда делает вид, что он искренен. Я не знаю в чем причина моих несчастий. Я не знаю, почему он так поступает. Я не вижу логики действий ни в одном из его поступков. Они все неправильные. И я готова была бы оставить все позади, но мне даже этого не удалось. Рэн Экейн никогда не позволит мне сбежать. Он всегда будет где-то рядом. Следить за тем, чтобы я не вспомнила какую-нибудь изобличающую подробность из своего прошлого, что-то, что могло вывести их на чистую воду.

…Я прикасаюсь к нему, осторожно, и мои пальцы дрожат, потому что я напряжена, зная, что своей близостью могу его напугать, и тогда он никогда не позволит мне прикоснуться к нему, и попробовать его губы на вкус. И когда, наконец, я касаюсь его шеи, он смотрит на меня со строгим предупреждением. Он говорит, что я не должна касаться его. Никто не должен. Но я ХОЧУ. Я хочу это сделать, во что бы то ни стало. Этот свет, что внутри него, такой сильный, и я хочу его вобрать в себя, до единой капли, насладиться волшебной энергией, которая меня наполнит, которая очистит меня…

— … Я прошу, ты должна быть сильной, Аура.

Я не хочу, чтобы ОН называл меня по имени. Я вообще не хочу, чтобы он обращался ко мне. Я не хочу, чтобы он был рядом со мной. Но я молчу. Я выныриваю вновь из моих странных галлюцинаций, когда он отпускает мои холодные пальцы. Он говорит что-то еще о том, что должен уехать, что должен оставить меня на очень короткий срок, что сегодняшней ночью, он вернется, но я не хочу, чтобы он приходил.

Я силюсь открыть рот, чтобы сказать это, но я не шевелюсь. Лишь мысленно говорю, что ненавижу его. И тогда, Рэн Экейн кладет свою руку на мое плечо, от чего мне хочется вздрогнуть, и мгновенно сбросить ее. Я возмущена так сильно, что казалось, лишь это должно было меня вернуть к жизни, но я так же неподвижна. А потом, я чувствую на своем лице что-то, от чего мои нервные окончания раскалились, сосредотачиваясь вокруг этого. Я не сразу поняла, что это слезинка Рэна Экейна, и я была глубоко поражена, когда догадалась.

Почему он плачет? Это не может быть он. Не из-за меня и не тогда, когда я в таком состоянии, в которое он загнал меня сам. Я в ловушке в своем теле, не могу ни выбраться, ни попросить о помощи.

Рэн наклоняется ко мне. То есть, я думаю, что он это сделал, поскольку, я почувствовала, как на мое плечо его рука давит сильнее, и слышу скрип его кожаной куртки, в которой я видела его не так часто, но которая, несомненно, ему очень идет.

Он убирает мои волосы с лица, и целует в лоб. Я слышу его судорожный вздох, который прежде никогда не слышала, а потом все погружается в тишину.

Все вокруг меня умерло, или возможно это я поглотила жизнь всего вокруг, потому что я сама стала ощущать то, чего не ощущала давно, я стала чувствовать импульсы, и эти импульсы, были яркими и горячими. Стрелы нервных окончаний способны были разрушить корочку невесомого, крепкого льда, сковавшего мое тело; они били сильнее; так сильно, что я почувствовала, как на моих глазах выступают слезы, как я тону в боли, приходя в сознание.

Ощущения смешиваются во мне, словно краски, и я чувствую тяжесть темноты вокруг, потому что по-прежнему не могу открыть глаза. Темнота давит на меня, давит на глазницы, заставляя вжиматься в подушку. Темнота блокирует меня. Она выливается из неизвестности, щупальцами вытаскивая из меня что-то, что я могла бы назвать моей душой. Щупальца следуют внутри моего тела, выискивая признаки жизни, и ликуют, видя, как я пытаюсь разрушить лед пустоты. Щупальца темноты готовы мне помочь, сбросить оковы, но я уже не соображаю — это происходит в действительности, или лишь в моей голове. Я не могу понять, реальность ли это.