Серая магия. Колдовской мир. Паутина колдовского мира - Андрэ Нортон

— Флот? — переспросила служанка. — Флота нет, есть только жизнь или смерть. В тебе есть что-то от нас, Лойз. Докажи это и ты выиграешь.

— Что от вас? Но кто вы?

— Я никто и ничто. Спроси лучше, кем я была, Лойз Верлейнская, прежде, чем ваши люди вытащили меня из моря.

— Кем же ты была? — послушно спросила ее Лойз, как ребенок, повинующийся приказу старшего.

— Я из Эсткарпа, женщина с морского берега. Понимаешь? Да, я обладала силой — пока она не вытекла из меня в зале внизу под смех и крики мужчин. Дар принадлежит нам, женщинам, пока тела наши не тронуты насилием. Для Верлейна я была всего лишь женщиной, и больше ничего. Там я утратила то, что составляло мою жизнь, утратила себя.

— Понимаешь ли ты, что это значит — потерять себя? — она изучала Лойз. — Да, понимаешь, судя по тому, что ты собираешься сейчас сделать. Мой дар исчез, раздавленный как последний уголек костра, но пепел остался. Поэтому и я знаю, что буря приносит к нам более великую, чем я когда-либо надеялась стать. И именно она определит наше будущее, и не только наше!

— Волшебница! — Лойз не отпрянула, наоборот, ее охватило возбуждение. Сила Эсткарпских женщин была легендарной. Лойз жадно прислушивалась к рассказам об этой силе, доходившим до Верлейна. И теперь горько сожалела — почему она не знала раньше об этой женщине.

— Да, волшебница. Так нас называют, когда начинают немного понимать. Но не думай, Лойз, что сможешь что-нибудь получить от меня сейчас. Я — лишь обгоревшая головешка, а когда-то во мне пылал огонь. Напряги свою волю и разум, чтобы помочь той, что приближается.

— Волю и разум! — Лойз хрипло рассмеялась. — У меня есть воля и разум, но нет власти. Ни один солдат не подчинится мне, не шевельнет пальцем по моей просьбе. Лучше обратиться к Беатрис. Когда отец доволен ею, она пользуется некоторым влиянием.

— Тебе нужно будет лишь использовать представившуюся возможность, — женщина сняла шаль, аккуратно свернула ее и, направляясь к двери, положила на кровать. — Воспользуйся возможностью, Лойз. И спи сегодня спокойно — твой час еще не настал.

И прежде, чем Лойз успела остановить ее, она выскользнула за дверь. Комната опустела, словно женщина унесла с собой всю жизнь, пульсирующую в скрытых тьмой углах.

Лойз медленно сняла свой торжественный наряд, расплела наощупь волосы, не заглядывая в зеркало. Ей казалось, что кто-то тайно подглядывает за ней. Много подлых и грязных поступков совершалось в большом зале внизу с тех пор, как хозяином Верлейна стал Фальк. Но, как подумала Лойз, один из этих поступков, связанный с женщиной из Эсткарпа, будет отомщен.

И так задумалась она, что даже забыла — ведь у нее канун брачного торжества. Впервые, за все время, она не доставала вооружение со дна сундука и не радовалась тем возможностям, которые оно давала.

На берегу выл ветер, хотя и не поднимал пену так высоко, как раньше. Люди на берегу, прячась, ждали, пока волны принесут им добычу. С берега флот выглядел более внушительно, чем с башни Лойз.

Рунольд плотнее запахнул плащ, всматриваясь в полутьму. Корабли не из Карстена и, следовательно, крушение выгодно герцогству. Рунольд считал, что они являются свидетелями последних минут вражеского набега. И вдвойне хорошо, что он может в таком случае присмотреть за Фальком. Ходят слухи об огромных богатствах Верлейна, полученных морским грабежом. А поскольку герцог берет в жены это бледное ничтожество, он потребует точных сведений о богатствах своей жены. Да, судьба улыбнулась, послав Рунольда в этот вечер на берег, чтобы он мог наблюдать, собирать сведения и готовить доклад для герцога.

Убедившись, что обреченные корабли уже не смогут отвернуть от берега, верлейнцы с фонарями в руках высыпали из укрытий… Боже, дураки на кораблях примут эти фонари за бакены. Тем лучше. Они лишь сберегут время грабителей.

И вот лучи фонарей протянулись над вздымающимися волнами, коснулись раскачивающегося носа первого корабля. Нос корабля высоко вздымался в волнах, наблюдатели кричали, заключали торопливые пари на счет того, где произойдет крушение. Корабль высоко поднялся и устремился прямо на скалы. И вдруг исчез!

Люди на берегу столкнулись с невозможным. Вначале некоторые, особо впечатлительные решили, что корабль перевернулся и забросили сети. Но в сетях ничего не было — ни корабля, ни обломков.

Никто не шевельнулся. В первое мгновение никто не поверил своим глазам. Приближался второй корабль. Он двигался прямо на скалу на которой стоял Рунольд с Фальком, как будто направляемый невидимым рулевым. Ни одного живого существа не было видно на палубе.

Снова волны подняли корабль, чтобы бросить его на скалы. На этот раз корабль был так близко к берегу, что Рунольд подумал: с того места, где он стоит, можно прыгнуть на пустынную палубу. Все выше и выше вздымался нос, фантастическая резная фигура на нем скалила зубы в небо. Потом — вниз, в потоке воды.

И корабль исчез.

Рунольд схватился одной рукой за Фалька и сам увидел на его лице выражение невероятного ужаса. А когда к рифам устремился третий корабль, люди Верлейна побежали с криками страха. Брошенные фонари освещали пустынный берег и сети.

Позже, чья-то рука схватилась за такую сеть и сжала ее в последнем отчаянном усилии. Тело перекатывалось в прибое, но сеть выдержала, а рука не разжалась. Ползком по берегу — и вот уже полумертвый пловец лег навзничь на берегу и уснул.

Глава 3. Пленная волшебница

Жители Верлейна единодушно решили, что исчезнувший флот был иллюзией, вызванной демоном. На следующее утро, Фальк никого из своих людей не смог отправить на берег. Да он и не пытался таким образом проверить, насколько велика его власть.

Но брак следовало завершить прежде, чем хоть один намек на случившееся достигнет Карса и даст герцогу законный повод отказаться от наследницы Верлейна. Чтобы преодолеть суеверие и страх, который могли питать посланцы герцога, Фальк неохотно отвел их в сокровищницу и сделал ценные подарки, отложив в сторону меч с украшенной жемчугом рукоятью как знак восхищения воинской доблестью герцога. Но под роскошным нарядом Фальк покрылся потом и боролся с желанием отдать приказ проверить все темные уголки.

Он заметил также, что никто из его гостей не упоминал, о происшествии на скалах, и размышлял, хорошо ли это или плохо. Только когда за час до венчания они оказались в кабинете Фалька, Рунольд извлек из своего мехового плаща маленький предмет и осторожно поставил в полоску солнечного света, падающего из окна.

Сирик, придерживая живот, запыхтел, с любопытством разглядывая этот предмет.