Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий - Юрий Безелянский

В новогоднюю ночь жители и гости Вены приходят на площадь Штефансплатц, к собору Св. Стефана. После мощных ударов колокола «Пуммерина» звучит неофициальный гимн Австрии – «На прекрасном голубом Дунае».

Звучит Штраус. Летят снежинки. Их кружево легко пробивают пробки от шампанского. Небо расцвечивают огненные цветы фейерверка. Бесподобное зрелище. Несравненное состояние души…

Париж – это любовь на всю жизнь

Он часть истории, идея, сказка, бред…

Смею утверждать, что у каждого русского есть свой Париж. В мечтах или реальный. Воссозданный по прочитанным книгам, альбомам, кинофильмам. А для избранных – увиденный воочию и исхоженный вдоль и поперек.

С давних времен русского интеллигента тянет в Париж, как простолюдина – на водку, чтобы немного ошалеть, да простят меня патриоты за сравнение.

Тебя, Париж, я жду ночами.Как сутенер приходишь ты… –

писал молодой парижанин Илья Эренбург. Очарование французской столицы таково, что в недавние советские времена только и говорили: «Рига – это маленький Париж», «Тбилиси – это маленький Париж»… как будто Советский Союз состоял из маленьких парижей. Но всем почему-то хотелось именно в большой, настоящий Париж, который, увы, был для простого человека недостижим: «железный занавес» скрывал и Елисей- ские поля, и Эйфелеву башню.

Признаюсь откровенно, что в те годы я в отчаянии написал «в стол» (излюбленное хобби советских времен) исследование-эссе «Моя мечта: Франция!» в сто машинописных страниц. Без всякого гонорара, просто так, по велению сердца. Более того, облек все это в форму поездки некой группы журналистов из отраслевых журналов: «Архив патологии», «Лен и конопля», «Физика горения и взрыва», «Вопросы ревматизма», «Огнеупоры» и других изданий – тогда в СССР их издавалось множество, и все они даже тихо процветали, как это ни покажется сегодня странно.

Да, раньше была такая практика: сколачивали группы из проверенных товарищей, тщательно их инструктировали, подсаживали к ним стукачей и – вперед, но только тихо-тихо, попарно, а еще лучше всего – четверками и – «Не поддаваться ни на какие провокации!»

Ах, Боже ты мой, куда все это ушло!.. Ну ладно, обрываю затянувшийся зачин и приступаю к делу, к Парижу то есть. Сегодня все просто: есть деньги – есть Париж. Нет денег – токуешь в Марьиной роще или на Соколе, к примеру. Лично я деньги собрал (прощай, ремонт в начале мая, а в сентябре и покупка стиральной машины!) и отправился в очередной вояж.

Ныне о загранице пишут много и скучно. Скучно в том смысле, что очень сухо и информационно: где что купить и где что посмотреть. Единственная лирическая фраза, которая вырывается из груди журналисток (пишут в основном почему-то женщины), это: «Увидеть Париж и умереть». Однако никто в Париже не умер, и все пишущие дамочки благополучно получили гонорар за свои тур-опусы. И еще. Часто можно услышать фразу, что-де Париж – город маленький и его легко можно обойти пешком за один день. Очередная чушь. Конечно, Париж – не Москва, он значительно меньше, но по насыщенности историческими реликвиями намного превосходит Белокаменную. В Париже каждая улица, каждый дом, каждый камень дышат историей – с жизнью и похождениями королей, генералов, поэтов, художников и актрис. Все ли знают, например, что любимому нами д’Артаньяну король предложил быть директором Бастилии, а славный мушкетер отказался, произнеся крылатую фразу: «Пусть лучше я умру последним солдатом короля, чем стану первым его тюремщиком!»

Парижские улицы полны очарования, по ним можно ходить без конца. И это не только популярные бульвары и улицы типа Османа, Сен-Дени, Фобур-

Сен-Оноре, Фобур-Монмартр, Бомарше, Сен-Жермен… Это и совсем маленькие улочки, своеобразные каменные ущелья, такие как улицы Ахилла, Вавилона, Ада, Красивых листьев, Маленького монаха, Кота, который удит рыбу… А еще – Арфы, Шахматной доски, Лисы, Бабочки.

«Прогулки по улицам Парижа, в смысле разнообразия, не уступают прогулке по любой выставке», – отмечал когда-то давно Михаил Салтыков-Щедрин.

Привлекательны дома со старинным декором и лепниной, с узорчатым узким балкончиком вдоль всего здания, цветами в окнах – все создает особую атмосферу города. И, конечно, множество разноцветных кафе с вынесенными на улицу столиками. Многочасовое сидение в кафе – непременный парижский ритуал, о чем надо говорить особо. Кофе, чай, пиво, вино и бесконечные разговоры про жизнь, про деньги, про любовь…

И налей-ка, Антуанчик,Нам еще один стаканчик, –

неожиданно вырвавшееся двустишие.

Надо заметить, что парижане дружат иначе, чем мы. У нас это поговорить. Высказаться, Излить душу, причем громко и шумно. Вывалить на голову друга все свои проблемы и непременно добиться сочувствия: «Ты меня понимаешь?!», «Ты меня уважаешь?!». У парижан дружба – это возможность поделиться чем-то приятным. Удачная финансовая сделка. Любовная интрижка. Поездка к морю. И никаких неприятных известий, которые могут омрачить настроение собеседника.

В Париже очень легко найти приятное занятие. Это не только хождение по бульварам и сидение в кафе, это и выход к набережным Сены, где можно уютно посидеть и поглазеть на проплывающие прогулочные пароходы. Вечером они все в гирляндах огней, как новогодние елки. Есть пароходы-рестораны, на которых сидят-пьют-жуют-гуляют. Но вот что удивительно: это не вызывает никакого раздражения у тех, кто находится на набережной, напротив, они бурно приветствуют оттягивающихся пассажиров поднятием руки, и те в

ответ радостно улыбаются. Классовая гармония? Или просто каждый уважает жизнь другого и не знает, что такое зависть?..

А еще на Сене знаменитые книжные развалы. Можно часами рыться в них, выискивая раритеты, а то и просто интересующие вас книги, старые фотографии, афиши, значки, марки, открытки… Роешься, устанешь, поднимешь глаза кверху, а на тебя смотрят каменные химеры собора Парижской богоматери и несколько угрюмый замок Консьержери, где когда-то во времена Французской революции томилась королева Мария Антуанетта.

Непременная часть культурной программы – музеи Парижа. Они многочисленны и разнообразны. Конечно, Лувр с Джокондой и, разумеется, музей Орсэ, где главная достопримечательность – обнаженная «Олимпия» Эдуара Мане. Помимо них есть целое созвездие других музеев: автомобилей, вина, духов, табака, замков, ключей, керамики, моды, кино и даже трав (интересно, представлена ли там наша осока, к примеру?).

Любителей королевской роскоши притягивает Версаль, да, тот самый, в который спешил славный д’Артаньян с бриллиантовыми подвесками королевы. Первый охотничий домик на Версальском холме был построен для Людовика XIII в 1624 году. 6 мая 1682 года указом Людовика XIV Версаль объявляется официальной резиденцией правительства и двора. А 10 июня 1837 года Луи Филипп открывает в Версале музей истории Франции. Это действительно удивительный музей, ярко рассказывающий о жизни королевских особ и представляющий работы замечательных архитекторов, художников, скульпторов и садовников, творивших здесь ради великой страны.

Не буду описывать красоты дворцового паркового ансамбля Версаля и интерьеры дворца – все эти салоны Изобилия, кабинеты с канапе, покои мадам де Ментенон и все прочее. Одна Зеркальная галерея чего стоит! В ней принимали иностранных послов. По этикету того времени гость после окончания приема должен был сделать три шага назад пятясь, чтобы не поворачиваться к королю сразу спиной. Один из инозем-

цев так восхитился Зеркальной галереей, что забыл об этикете и пятился задом аж 75 шагов, что и зафиксировали придворные летописцы Версаля.

В Версале не иссякает поток туристов: японцы, немцы, англичане, американцы, русские… Все с восхищением взирают на королевские апартаменты, на скуль- птуру, картины и гобелены. Но особым вниманием пользуются покои королевы с грандиозным ложем под балдахином (сексодром, как говорят сегодня). Как остроумно заметил гид Александр Браиловский: «Здесь всегда давка». Оно и понятно: всем хочется взглянуть на широченную, как море, королевскую кровать. Кстати, именно на ней первые дамы Франции рожали своих детей. И представьте себе: в присутствии всего двора, чтобы не было никакой подмены королевского отпрыска…

В книге «Люди, годы, жизнь» Илья Эренбург вспоминает, как он в юности рвался в Париж: «“Только в Париж”, – сказал я родителям. Мать плакала: ей хотелось, чтобы я поехал в Германию и поступил в школу; в Париже много соблазнов, роковых женщин, там мальчик может свихнуться…»