Воин из-за круга - Андрей Астахов

– Зарята, берегись! – завопил он.

Двор заволокло едким дымом, в котором раздавались крики и метались тени. Хейдин закашлялся, схватив Липку, потянул ее в дальний, свободный от воинов графа угол двора. Потом на них упала тень. Дракон поднялся в воздух и кружил над замком, пытаясь достать своих врагов струями огня, оглушая их яростным ревом. Но красные воины не обращали на пламя никакого внимания. Они деловито карабкались по каменным ступенькам на стены, чтобы занять позицию по периметру двора. Хейдин наблюдал за их маневром с тревогой, тем более что, поднявшись на стену, странные воины опять взялись за свои самострелы.

– Беги в дом, спрячься там! – крикнул ортландец Липке.

– А ты?

– Надо Заряте помочь. Они его изрешетят.

– Не ходи! – Глаза Липки стали круглыми от ужаса – Убьют тебя!

– В дом, быстро! – Хейдин потащил девушку ко входу в дом, но остановился, не дойдя до дверей десяти футов. На крыльце показался сам граф Лей ди Хаверен в кольчуге и шлеме. И с обнаженным мечом, в котором Хейдин узнал Ро-Руэду.

– Я не думаю, что они хотели убить дракона, – сказала Тасси, когда Джелла ди Дарион-Скар замолчала. – Просто хотели причинить ему боль. Стрелы, которые они метали в него, были, конечно же, с алмазными наконечниками; только такой наконечник пробьет чешую дракона. Драконы не терпят боли, она приводит их в бешенство. Страх перед болью заставил бы дракона смириться. Ты говоришь, зеленый налет на копьях?

– Мне так показалось, госпожа.

– Не показалось. Фурион решил использовать бальзам охотников за драконами. Лучшее средство напугать этого дракона.

– Почему?

– Однажды он уже испытал на себе действие этого бальзама… Просто гениальный план! Запугать дракона, не дать узникам сбежать, а потом диктовать свои условия. Вряд ли Хейдин смог бы тогда отвергнуть предложение графа. Жаль, что я не знала этого Фуриона. Он все отлично придумал. И мог бы оказать нам просто неоценимую услугу. Рассказывай дальше.

– Дальше? Я видела только дым, который заполнил весь двор и клубился над стенами. Я сама надышалась им до дурноты. Но вот как Хейдин дрался с графом, я еще смогла увидеть!

Хейдин оперся на алебарду, не сводя глаз с графа. Ди Хаверен тоже не торопился. За ним уже выстроился с десяток воинов в черно-зеленом, готовые по первому слову господина напасть на ортландца. За спиной Хейдина была только Липка.

– Вот и все, местьер Хейдин, – сказал граф. – Ты доставил мне много хлопот, но я был к ним готов. Моя взяла. Я знал, что дракон прилетит за тобой. Но и я приготовился к встрече. Мои воины убьют дракона, если ты не образумишься. И тебя. И твою девку. И твоих друзей. Все вы теперь в моих руках. Бросай оружие и моли о пощаде.

– Пощада? – Хейдин сплюнул себе под ноги. – Мне не нужна пощада. А вот удовлетворения я от тебя потребую. Ты обозвал мою жену девкой. А я говорю тебе, что ты трус, подлец и ничтожество. Руки об тебя марать не хочется, но придется. Или ты откажешь мне в поединке?

– Знаешь, что во всей этой истории самое забавное? – побагровев от ярости, ответил ди Хаверен. – Я не хотел твоей смерти. Но ты сам напросился. И умрешь ты от меча, который когда-то был твоим.

– От такого меча умереть не зазорно. Только скажи своим псам, пусть не бросаются на меня все сразу. Невелика честь скопом убить одного.

– Я сам тебя убью. Сдохни!

Хейдин еще успел подумать, что добился своего, вывел графа из себя и заставил драться – и тут на него обрушились удары меча. Второй раз Хейдин дрался с противником, вооруженным Ро-Руэдой. Тогда, в Чудовом Бору, Легат едва не убил его. Граф ди Хаверен был человеком из плоти и крови, а не демоном-убийцей, однако мечом владел неплохо, и Хейдин с трудом сдержал его первый натиск. Алебарда позволяла держать противника на расстоянии, но Хейдин предпочел бы меч. К тому же граф неплохо маневрировал, все время кружил вокруг Хейдина, пытаясь найти у ортландца слабые места. Ортландец сразу понял, что имеет дело с превосходным фехтовальщиком, одна-единственная ошибка в поединке с которым может стоить жизни. Другого Хейдин и не ожидал; лаэданская знать отлично владела оружием. А умирать ему никак нельзя; сейчас он защищает не только свою жизнь, но и жизни Липки, Руменики, Ратислава. И Заряту он тоже сейчас защищает…

Граф остановился как вкопанный, ошалело посмотрел на Хейдина – только сейчас он заметил, что в пылу схватки наткнулся на острие алебарды. Впрочем, рана оказалась пустяковая, и ди Хаверен быстро пришел в себя.

– Получил шпоры? – Хейдин издевательски подмигнул графу. – Самое время продолжить пляску. Стоит посмотреть на графа, пляшущего жигу!

– Сдохни! – зарычал граф и пошел вперед.

Хейдин оказался недостаточно проворен. Ро-Руэда описал широкую сверкающую дугу, и ортландец ощутил резкую боль в левом боку. Второй удар он успел парировать и отступил назад, пытаясь выиграть несколько секунд. Граф не дал ему передохнуть, атаковав яростно и умело. Однако удары не достигали цели, хотя виллехенскии клинок так и свистел вокруг Хейдина. Лицо ди Хаверена стало мертвенно-бледным, вопли ярости срывались с губ. И Хейдин внезапно понял, что происходит.

– Это мой меч! – крикнул он. – Он не хочет причинять вред хозяину. Тебе крышка, ди Хаверен!

– Сдохни, ортландский пес! – прошипел граф и замахнулся мечом.

Удар пришелся на окованную сталью середину древка алебарды, разрубив древко пополам. Но в тот самый миг, когда у графа вырвался торжествующий крик, Ро-Руэда непостижимым образом выскользнул из его руки и, будто отброшенный неведомой силой, упал к ногам Хейдина. Ортландец не стал мешкать. Он еще успел увидеть темный панический ужас в глазах графа, но остановить удар уже не смог. Чавкнул клинок, и полный боли и смертного ужаса вопль ди Хаверена разнесся по двору. Вторым ударом Хейдин оборвал этот вопль.

Он не мог сказать, сколько прошло времени – одна секунда или несколько минут, – прежде чем сознание его прояснилось. Он почувствовал на своем лице поцелуи Липки, услышал ее счастливый шепот и ее всхлипывания. Потом он увидел у своих ног еще вздрагивающее тело Лея ди Хаверена в растекающейся луже крови, а чуть поодаль – застывших в молчании, ошеломленных воинов графа, не сводящих глаз с тела господина.

– Ну что? – сказал, обращаясь к ним, Хейдин. – Будете мстить за смерть господина? Я готов. Вперед!

Воины продолжали стоять неподвижно. Потом один из них вышел вперед и поклонился ортландцу.

– Простите, господин, – сказал он смиренно. – Какие будут приказания?

– Приведите моих друзей, – сказал Хейдин. – И унесите тело.

Он вспомнил о своей ране. Толстая кожа кафтана была разрезана насквозь, рубашка тоже, и ткань пропиталась кровью. Но раны в боку не было. Ро-Руэда сам же исцелил рану, причиненную своему хозяину.