Из жизни английских привидений - Александр Волков

Благодаря описаниям очевидцев мы теперь знаем, как выглядел доблестный священник. Он высок и худ, под низко надвинутым капюшоном смутно сереет лицо с крючковатым старческим носом и глубоко посаженными глазами. На ходу он тихо беседует сам с собой. Отдельные слова складываются во фразу: «Язык мой — враг мой».

Ну а что же сталось с убийцами? Осенью того же года до Эдуарда I дошли слухи о безобразиях, творящихся в аббатстве. Он направил в Вестминстер комиссию для расследования обстоятельств дела, и та вскрыла небывалое по масштабам разграбление казны. Часть сокровищ успели вернуть. Где их только не находили! И к северу от столицы — в Нортгемптоне, и на востоке — в Колчестере, и на юго-востоке — в городах Кента, и в домах лондонских купцов, и тут же, в Вестминстере, в могильных склепах, где грабители устроили склад. И даже в личных покоях короля — что не поддавалось объяснению.

По приговору королевского суда с Педликотта заживо содрали кожу и прибили гвоздями к двери сокровищницы для острастки тем, кто вздумает пойти по его стопам. Лоскутья кожи можно видеть и сейчас — отдельные куски сохранились под дверными засовами. Лиц же духовного звания тогда вешали исключительно за любовь к монахиням, а не за воровство и убийство, поэтому Уэнлока и монахов отправили в Тауэр.

Судя по количеству деталей, эта история имеет под собой реальную основу. Согласно историческим хроникам, в октябре 1303 г. аббат Уэнлок и восемьдесят монахов были обвинены в хищении драгоценностей на сумму 100 тысяч фунтов. Двенадцать (всего лишь!) из них были посажены в Тауэр, но суд так и не состоялся, а на Благовещение 1303 г. в честь победы над шотландцами Эдуард I велел освободить их. Большую часть обвинений сняли, а Уэнлок руководил аббатством до своей смерти в 1307 г.

Легендарного Педликотта повесили и только потом содрали с трупа кожу. Около дюжины его сообщников (не монахов) казнили, но большинство задержанных помиловали. Об убитом священнике в обвинении нет ни слова. Кожу к двери, конечно, не прибивали. Россказни о человеческой коже распространялись начиная с XVII столетия с целью демонстрации средневековых кошмаров. В настоящее время установлено, что вестминстерская кожа принадлежала корове. Шкуры мертвых животных применялись для лучшей сохранности дерева.

Впервые данные о «человеческой» коже на церковных дверях приводит в 1661 г. писатель Сэмюэл Пепис (1633–1703), полагавший, что двери собора в Рочестере обиты кожей датчан, совершавших набеги на англосаксонскую Англию. Такие же двери имеются в храмах Эссекса — в Копфорде и Хедстоке. Недавний анализ сохранившегося кусочка кожи из Хедстока, проведенный оксфордскими учеными, показал, что и эта кожа — коровья. Существует также легенда о северных дверях (около 1385 г.) собора в Вустере, якобы обитых кожей человека, ограбившего алтарь храма.

Виновник появления следующего призрака — не жадный средневековый аббат, а благочестивый викторианский клерк.

Одним из образованнейших англичан XII столетия был Раэри (?—1145), каноник собора Святого Павла, основавший в 1127 г. в Лондоне августинский монастырь Святого Варфоломея. Там он занимался врачебной практикой, используя, кроме лекарств, хранившуюся в монастыре частицу Креста Господня. Там он и был похоронен.

Монастырский храм реконструировали после роспуска обители в 1539 г., но могила Раэри с надгробием начала XV в. уцелела. В процессе ремонтных работ в XIX в. гробницу вскрыли. Тело пребывало в целости и сохранности, в приличном состоянии были даже одежда и обувь. Инспектировавший могилу клерк незаметно снял сандалию с ноги покойника и отнес ее домой. К счастью, мягкий характер Раэри не испортился после смерти, и призрак не ринулся на поиски сандалии, а лишь с грустным видом слонялся вокруг гробницы. Встревоженные служители узнали о пропаже и призвали к ответу клерка. Тот покаялся в краже и пообещал вернуть реликвию, но, увы, кто-то из его детей взял ее поиграть и потерял. Теперь церкви Святого Варфоломея вовек не избавиться от привидения.

Хорошо, что Раэри не канонизировали. Иначе его дух лишился бы не только сандалии, но и всего остального, как это произошло с Томасом Бекетом, чья гробница была удалена из Кентерберийского собора, а мощи сожжены по приказу Генриха VIII. Реформаторы не удосужились зарыть их где-нибудь под полом, поэтому дух Бекета покинул свой собор и направился мстить в Тауэр и Гастингс. Правда, в 1888 г. в соборной крипте обнаружили останки, возможно, являющиеся спасенными мощами святого. Но на их счет сочинили смехотворную легенду о кухарке Нелл Кук.

Призрачную пару Нелл составляет Саймон Садбери, архиепископ Кентерберийский в 1375–1381 гг. С января 1380 г. Садбери занимал пост лорд-канцлера Англии, и крестьяне Уота Тайлера считали его одним из главных виновников своих бед. Во время бунта они схватили архиепископа в Тауэре и обезглавили там же 14 июня 1381 г. Вот кому следовало бы приходить в лондонский замок! Но нет — в Тауэре очутился Бе-кет, а Садбери вернулся в Кентербери вслед за своим обезглавленным телом, погребенным в соборе. Голова же, первоначально красовавшаяся на Лондонском мосту, хранится в церкви в Садбери (Суффолк), которую архиепископ перестраивал при жизни.

Реконструкция головы Саймона Садбери. Призрак архиепископа, посещающий собор в Кентербери, выглядит иначе

Те, кто встречался с призраком архиепископа в Кентербери, упоминают его бледное лицо и седую бороду. Удивляться не надо — казнь через обезглавливание не служит гарантией того, что у привидения отнимут голову. Мы в этом убедились на примере посмертных вариаций облика Анны Болейн. Однако в 2011 г. в университете Данди была осуществлена реконструкция лица Саймона Садбери на основе черепа из суффолкской церкви. Выяснилось, что призрак мало чем напоминает покойного архиепископа. Но может, в храм по ошибке угодила не та голова? Подобные казусы нам тоже известны.

ЧАСТЬ VIII. КОЛДУНЫ И МАГИ

Некоторые из героев этого раздела могут быть включены в категорию проклятых душ.

Древние маги довольно безобидны, и сведения о них напоминают сказки. Например, городские улицы и древнеримские термы Бата (Сомерсет) ассоциируются с призраком легендарного Бладуда, которого Гальфрид Монмутский окрестил десятым королем Британии. В юности Бладуд учился в Афинах, где понабрался колдовской премудрости. Кроме нее он привез из Греции проказу и, скрывая свой недуг, жил на ферме в Сомерсете и выращивал свиней[99]. Однажды он заметил, что свиньи, страдающие от кожного заболевания, куда-то уходят, а возвращаются здоровыми и благоухающими. Бладуд выследил своих питомцев и бухнулся вместе с ними в черную грязь. Так он открыл знаменитые термальные источники Бата. Излечившись от проказы, Бладуд вернулся во дворец и вскоре унаследовал трон. Подданные уважали нового короля, но избегали его общества — из-за страсти Бладуда к некромантии, а может, и по другой причине.

 Охотник Герн. Современный образ Терна ассоциируется не только с богом Цернунном, но и с Зеленым человеком. Шекспировская лысина аккуратно прикрыта листьями

Обитающий в Виндзорском лесу дух охотника Терна, по мнению специалистов, служит модификацией кельтского бога Цернунна, изображавшегося с ветвистыми оленьими рогами. Будучи любимым егерем Ричарда II, Герн спас короля от нападения оленя, но сам получил смертельную рану. Жаждущий исцеления герой прибег к помощи магии. Его знакомый колдун обладал познаниями в кельтской мифологии. Он дал егерю лекарство (какой-то фрукт). Рана зарубцевалась, а на голове выросли оленьи рога. В результате побочного действия лекарства Герн лишился охотничьих навыков. Хотя олени принимали его за бога, попытки использовать оружие вызывали у них протест. Звери убегали, а Герн, стремясь угнаться за ними, задевал рогами за деревья и путался в ветках подобно библейскому Авессалому. После очередной неудачи обезумевший егерь так и остался висеть на дереве, уморив себя до смерти. Его призрак научился управляться с рогами, и теперь лихо мчится по лесу на коне в сопровождении своры гончих псов.

Легенда о Герне была известна еще в Тюдоровскую эпоху. Шекспир вспоминает о ней в комедии «Виндзорские насмешницы» (1597):

Я вам напомню сказку древних дней.Охотник Герн, который был лесничимВ тенистом вашем Виндзорском лесу,И после смерти навещает лес.Зимою в полночь тихую он бродитВокруг большого дуба на опушке,Огромнейшие острые рогаНа лысой голове его ветвятся.Он насылает порчу на стада,В кровь превращает молоко коровье,Деревья губит и крадет овец.Его грехи на нем бряцают цепью.И страшно слышать в полночь этот звон…С младенчества мы сказку эту знаем.Болтливая, седая старинаЕе как правду внукам рассказала[100].

По легенде, Герн сам пал жертвой колдовства, но драматург приписывает его призраку сугубо ведьмовские навыки — порчу молока, кражу скота и уничтожение деревьев. Примечательна информация о лысой голове — неужели появление рогов привело к выпадению волос?