Герцогиня - Джуд Деверо

- Не знаю.

- Гарри считает, что вы поссорились. Он поехал в Эдинбург. Даже не собрал вещи. Только поговорил с матерью, сел на лошадь и уехал. Взял с собой пятерых слуг. Остальные с сундуками поедут следом.

Оказывается, Клер еще могла плакать, слезы опять потекли ручьем.

- Он застрелил оленя. Меня это потрясло. Отродье играла с бахромой балдахина.

- Мне кажется, визит Гарри к матери был не слишком приятным.

- Не удивлюсь, если он захочет расторгнуть помолвку, - уныло сказала Клер. - Сегодня я вела себя ужасно.

- Может, Гарри и захотел бы, но я не думаю, что наша мать разрешит тебе разорвать помолвку. Да знаешь ли ты, сколько она уже записала на счет новой герцогини Макаррен, то есть на твой, сестричка?

- И знать не желаю.

Отродье вернулась к картине, скрывающей потайную дверь.

- Мне надо идти. Надеюсь, ты себя лучше чувствуешь сейчас. - Она помолчала несколько секунд. - Надеюсь, ты примешь наконец здравое решение.

- А что, по-твоему, я должна решить?

Сара ничего не ответила, а загадочно улыбнулась и исчезла за картиной.

Клер перевернулась на живот и опять заплакала. Она рассердила Гарри и старую герцогиню, все в доме уже знают об их размолвке. Но ведь влюбленные всегда ссорятся, разве нет?

Однако на этот раз все не так просто.

Итак, он отправился в Эдинбург, а она осталась одна в этом доме. Ей нечем будет заняться, не с кем поговорить придется ждать его возвращения, чтобы поговорить.

Она плакала все сильнее, зная, что им с Гарри не о чем говорить. Когда он вернется, она скажет ему, что очень сожалеет, и... что и? Провести жизнь, охотясь и глядя на убитых зверей и птиц? Ну, будет у нее сто костюмов для верховой езды и охоты и несколько дюжин ружей... А через десять лет она будет пить чай у свекрови, и ей, возможно, даже не разрешат присесть?

Она плакала все горше.

Глава 18

Клер проснулась, потому что кто-то тряс ее за плечо. Она с трудом открыла глаза: они опухли и покраснели от слез. В комнате было темно, горела только свеча в руке мужчины, стоявшего над ее кроватью. Голова Клер раскалывалась от боли.

Окончательно проснувшись, Клер поняла, что это Оман, и ее охватила тревога.

- Что случилось? - спросила она, пытаясь подняться, но силы оставили ее. Внезапно она поняла, что даже не сняла мокрую амазонку.

- В него стреляли, - произнес Оман по-английски с сильным акцентом. Кто-то хотел его убить.

Глаза Клер округлились.

- Тревельян?! - прошептала она.

Оман кивнул. Она вскочила с кровати, но как только ее ноги коснулись пола, она пошатнулась, прижав руку к голове. Она так давно ела в последний раз. Часы на камине показывали пять минут первого.

- Он послал за мной? - спросила она быстро. - Он тяжело ранен? Он поправится?

На все вопросы Клер Оман ответил одним словом:

- Идем, - и двинулся к двери за картиной.

Клер следовала за ним по туннелю, потом вылезла на крышу. Сердце ее колотилось все сильнее.

Когда они пришли в кабинет Тревельяна, он встретил их руганью.

- Оман, где ты, черт побери, шлялся? Я мог истечь кровью.

Клер с облегчением улыбнулась. Ни один человек на смертном одре не смог бы так орать и ругаться. Она вошла в спальню.

- Я вижу, даже ранение не смягчило ваш норов Ну-ка, дайте мне взглянуть, что с вами сделали.

Тревельян внимательно смотрел на нее. Рукав его полотняной рубахи был весь в крови, но выражение лица оставалось ироничным. Голос его прозвучал враждебно.

- Я услышала, что вам нужна помощь, и пришла. - Она протянула руку и коснулась его плеча, но он дернулся, застонав от боли.

- Мне не нужна ваша помощь!

- Тогда я позову доктора. - С этими словами Клер направилась к выходу.

- Нет! - крикнул Тревельян. Она обернулась.

- Итак, или я, или доктор. Это единственная альтернатива.

Велли молча откинулся на подушки и больше не спорил. Клер вернулась к кровати. Оман уже приготовил хирургические инструменты, горячую воду, вату и бинты. Она осторожно разрезала рубаху и посмотрела на рану. Она была чистой, кровь уже запеклась. Слава Богу - ни следов пороха, ни грязи, ни кусочков земли. Пуля прошла насквозь, не задев кость.

Мягко и аккуратно Клер стала смывать кровь с плеча и груди Тревельяна.

- Кто стрелял в Бас? - тихо спросила она.

- Это могли сделать многие. Я досадил не одному

человеку.

- Вы?! Верится с трудом!

Тревельян взглянул на девушку, на губах его играла слабая улыбка.

- Вы плакали, - сказал он.

- Когда я узнала, что вы ранены, то пролила потоки слез... Тревельян вжался в подушки, когда Клер начала перевязывать ему руку.

- Я слышал, вас расстроил Гарри?.. Он застрелил оленя, а вы рассердились и огорчились. - Взглянув на нее, он понизил голос. - Говорят, молодой герцог даже сказал матери, что не сможет жениться на вас.

Клер замерла.

- Правда? - Она пыталась скрыть дрожь в голосе. - Не следует слушать сплетни. Так кто же стрелял в вас? Какой-нибудь охотник? Некоторые из них не умеют стрелять. В последние дни я видела много зверюшек, которые были только ранены, птиц без лапок и крыльев, хромых кроликов, подстреленного оленя... Клер замолчала, боясь расплакаться.

Тревельян внимательно посмотрел на нее.

- Что вы делали все это время, пока мы не виделись? Две недели?

- Неужели так долго? Кажется, только вчера я сидела в этой комнате, пила виски и говорила с вами. Совсем недавно я танцевала с арендаторами и... и... была у Ангуса Мактаврита.

При этих словах она не выдержала, упала на стул и зарыдала, закрыв лицо руками.

Тревельян лежал молча, лицо его осталось бесстрастным. Он понимал, что происходит с Клер, потому что сам когда-то прошел через это и слишком хорошо знал, что этот дом мог сделать с живым человеком: либо заставить привыкнуть и стать покорным, либо загубить душу.

Все эти долгие дни, что они не встречались, ему доносили о каждом ее шаге. Шпионила, причем с радостью, прелестная младшая сестра Клер, Сара Энн. Она каждый день приходила к Тревельяну и сообщала все сплетни и слухи, циркулировавшие в доме. Он узнал о попытках Клер сделаться такой, какой Гарри хотел бы видеть свою будущую жену. Сара сообщила ему, что их ненасытная мать вовсю тратила деньги из приданого Клер.

- Я умираю от голода, - громко произнес Тревельян, стараясь перекричать ее рыдания. - Думаю, Оман приготовил что-нибудь. Может быть, вы дадите мне поесть?

Клер засопела и принялась искать носовой платок. Не найдя его, она взяла кусок бинта и высморкалась. Обессилевшая и печальная, она вышла в другую комнату, где ее уже ждал Оман с большим подносом, на котором стояли две тарелки, доверху наполненные едой, и два больших стакана с виски. Клер собиралась взять у него подкос, но он покачал головой, знаком предложив вернуться в спальню. Поставив поднос в ногах кровати Тревельяна, он вышел.

Она потянулась за куском курицы, но Велли остановил ее.

- Я не смогу есть, если вы останетесь в амазонке. От нее пахнет, как от козлиной шкуры. Откройте вон тот шкаф, достаньте халат и снимите эту мерзость. Не смотрите на меня так. Я не собираюсь к вам приставать, просто хочу поужинать с удовольствием.

У Клер не было сил спорить. Она открыла левую дверцу гардероба и увидела кучу нарядных одеяний. Она вынула хламиду голубого цвета и оглянулась, ища, где бы переодеться. Тревельян кивком указал на портьеру. Клер отодвинула ее в сторону и увидела дверь в старую средневековую гардеробную. Она шагнула туда...

- И снимите корсет, - крикнул ей Еслед Тревельян. - Не могут слышать, как он скрипит.

Клер подумала, что следовало бы возразить ему, но не стала этого делать. Она сорвала с себя ненавистную амазонку, сняла корсет, а увидев, что белье тоже сырое, освободилась и от него. Она показалась себе испорченной, почти грешницей, в мягком шелковом халате, надетом на голое тело. Распустив волосы, она попыталась пригладить их ладонью.

В свободном шелковом одеянии, расшитом маленькими зелеными бабочками, Клер чувствовала себя совершенно свободно и уютно. В доме, с Гарри, она должна быть сдержанной и благовоспитанной, но к Тревельяну это не относится. Что бы она ни сделала, его это не смутит.

Выйдя из-за портьеры, девушка с удовлетворением отметила, что Тревельян замер, не донеся до рта кусок куницы. Глаза его широко раскрылись: он оглядел ее с головы до босых Ножек, медленно остановил взгляд на се лице.

Клер почувствовала, что краснеет, и спустила глаза.

- Идите сюда и садитесь рядом, - сказал Тревельян удивительно ласковым голосом; - Можете сесть ко мне на колени, если хотите.

Клер посмотрела на него и рассмеялась. Ее замешательство как рукой сняло. Она села в ногах кровати, сделала большой глоток виски и принялась за еду. Оман приготовил блюда которые так отличались от всего, что она ела последнее время. Кое-что было очень острым, некоторые блюда - холодные, что-то - мягкое, что-то - хрустящее.