Объект закрытого доступа - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— То, что ты слышал! — язвительно воскликнула она. — А если проблемы со слухом, иди и промой уши! И в следующий раз не обсуждай свои бандитские дела с моего телефона!
— Что? — тихо спросил Рыцарев. Глаза его налились кровью, на широких смуглых скулах проступили розовые пятна. — Ты подслушивала?
— Это моя квартира. И это — мой телефон. И кстати, самое время им воспользоваться.
Ника соскользнула с дивана и быстро подошла к телефону. Взяла со столика визитку и, поглядывая на нее, принялась крутить диск телефона.
— Куда ты звонишь? — быстро спросил Рыцарев.
— Следователю, — спокойно ответила Ника. — Он просил меня позвонить, если я что-нибудь узнаю. Я узнала.
— Отойди от телефона, — прорычал Рыцарев.
Ники усмехнулась:
— Не дождешься!
— Отойди от телефона! — повторил Рыцарев, повысив голос почти до крика.
Ника топнула ногой.
— Не ори на меня, подонок! На следователя будешь орать, понял? Алло, это прокуратура? Могу я поговорить со следователем Ту…
Рыцарев прыгнул к девушке, его пальцы железным кольцом охватили мягкую шею Ники. Она захрипела и выпустила из рук телефонную трубку. Объятый звериной яростью, почти ничего не соображая, Рыцарев еще крепче сжал пальцы на горле Ники. Она вскинула руки и, хрипя, стала бить его ногтями по лицу, как кошка. Рыцарев усилил нажим. С посиневших губ Ники сорвались брызги слюны, руки вскинулись еще раз — и беспомощно обвисли. Тело девушки обмякло в руках Рыцарева. Он разжал пальцы, и Ника мешком рухнула на пол.
Рыцарев схватил телефонную трубку и быстро прижал ее к уху.
— …на дневные сеансы студентам и школьникам скидка. Мы рады будем видеть вас в нашем кинотеатре. Всего вам доброго!
В трубке раздались короткие гудки.
Рыцарев швырнул трубку на рычаг и схватил визитку.
КИНОТЕАТР «ГАВАНА»
Ул. Шереметьевская, д. 2
Тел. 971-44-86
Пальцы Рыцарева задрожали сильнее, и он уронил визитку на пол.
12
Стараясь не глядеть на труп Ники, Рыцарев сел на диван и закурил. Сигарета была слишком легкой. Ростислав Вадимович вмял сигарету в пепельницу, взял со столика бутылку виски и начал пить прямо из горлышка. Обжигающая жидкость лилась ему в рот и горло, стекала по подбородку. Он закашлялся и поставил бутылку на стол.
Пальцы по-прежнему дрожали. В голове царил сумбур. Сердце сдавила тоска.
Ростислав Вадимович сжал ладонями виски, словно боялся, что голова расколется на части, и прошептал подрагивающим голосом:
— Нужно успокоиться… Взять себя в руки…
Но спокойствие все не приходило. Рыцарев вынул из шкафа одеяло и накрыл им тело Ники. После этого он пошел в ванную, открыл кран и подставил голову под струю холодной воды.
Голова остыла, мысли прояснились.
Ростислав Вадимович насухо вытер волосы и аккуратно причесался. Монотонность и обыденность этих действий помогла Рыцареву успокоиться — по крайней мере, его руки больше не дрожали. Он вернулся в комнату.
Сев на диван, Ростислав Вадимович стал размышлять. Тело, накрытое одеялом, не волновало его — это была уже не Ника, это было препятствие, осложнение, проблема. И проблему нужно было решать.
Скрыть убийство скорей всего не удастся, думал Рыцарев, рано или поздно следственные органы выйдут на него. Нужно оттянуть этот момент. Как? Инсценировать исчезновение Ники. Избавиться от тела. Айман назначил операцию на послезавтра. Если все пройдет как надо, Ростислав Вадимович получит солидное вознаграждение. С этими деньгами можно будет спокойно переправиться за рубеж, купить особнячок на берегу моря и безбедно прожить в нем до старости.
Рыцарев совсем уж было успокоился, как вдруг вспомнил о жене. А она-то как — со своими больными ногами, слабым характером и склонностью к депрессиям?
Ростислав Вадимович нетерпеливо дернул щекой — ничего страшного. Со временем он найдет способ вывезти ее из страны. Главное — решить насущные проблемы. А самая насущная проблема — тело, лежащее возле телефонного столика.
Нужно поскорее браться за работу!
Ростислав Вадимович встал с дивана и подошел к телу, накрытому одеялом. В его голове звучал голос Ники.
«Я буду ждать тебя».
«Ты знаешь, как сильно я люблю тебя. Ты — самое дорогое, что у меня есть. Но если ты когда-нибудь мне изменишь…»
«Знаю! Ты убьешь меня. Зарежешь ножом, а потом утопишь в ванне. А труп выбросишь с балкона. Только я не доставлю тебе такого удовольствия. А если ты сам когда-нибудь изменишь мне, я продам квартиру и найму на вырученные деньги киллера. И скажу ему, чтобы он убивал тебя медленно-медленно. Чтобы ты понял, какую страшную боль мне причинил. Идет?»
«Идет».
От этого воспоминания Рыцареву вновь стало нехорошо. Ростислав Вадимович еще немного постоял, глядя на одеяло и задумчиво хмуря брови, потом вздохнул и тихо произнес:
— Эх, Ника, Ника… И зачем только тебе понадобилось устраивать сцену? Видит Бог, я не хотел тебя убивать.
Несмотря на нахлынувшую тоску, Рыцарев и в самом деле ни в чем себя не винил. Ника спровоцировала его. Все получилось само собой. Как знать, может быть, Ника хотела умереть? Так или иначе, в их отношения вмешалась судьба, а значит, так тому и быть.
«Хорошо, что нет крови», — подумалось вдруг ему. Рыцарев отчего-то застыдился этой мысли, кашлянул в кулак и, резко повернувшись, направился к шкафчику, где раньше видел моток скотча.
Упаковать тело Ники в одеяло и крепко перевязать скотчем было несложно. Ростислав Вадимович выпрямился и оценивающе оглядел длинный сверток. В нем могло быть что угодно — гардины, лыжи, ковер, да мало ли что пакуют в такие свертки! На улице темно, дует ветер, накрапывает дождь. Кто станет шляться по двору в такую мерзкую погоду? К тому же фонарь перед подъездом Ники давно разбит, и если кто и встретится по пути к машине, то наверняка ничего не поймет. Да и не захочет понимать, думая лишь об одном — поскорее шмыгнуть в подъезд и подняться в свою теплую квартиру.
Рыцарев надел тонкие шерстяные перчатки, которые всегда носил в кармане плаща, взял в ванной тряпку и принялся стирать с вещей отпечатки своих пальцев. Это казалось нелогичным — наверняка есть люди, которые знают о том, что он бывал у Ники; но жизненный опыт научил Ростислава Вадимовича одному простому правилу: чем меньше следов ты оставляешь, тем сложнее припереть тебя к стенке.
Закончив с отпечатками, Рыцарев выбросил тряпку, оделся, подхватил сверток с телом Ники, закинул его на плечо и направился к двери. Девушка была легкой, почти невесомой.
Он вдруг вспомнил, как неделю назад она встала при нем на весы — тоненькая, в прозрачной ночной сорочке, с босыми узкими ступнями.
«Вот, смотри! Видишь? Сорок восемь килограмм! И не говори потом, что я толстая!»
Рыцарев грустно улыбнулся своим воспоминаниям, повернул ручку замка и вышел из квартиры.
Заперев за собой дверь, двинулся вниз по лестнице.
Как и следовало ожидать, по пути он никого не встретил.
На улице по-прежнему моросил мелкий холодный дождь.
Теперь тело Ники не казалось Рыцареву таким легким. Дыхание с тяжелым хрипом вырывалось из груди Ростислава Вадимовича. Он чувствовал себя усталым, разбитым и опустошенным и думал только о том, как бы быстрее дойти до машины и сбросить свою страшную ношу.
Возможно, не чувствуй себя Рыцарев так скверно, он бы заметил, как из тени старого клена, стоявшего возле соседнего подъезда, выглянула на мгновение и снова спряталась в тень высокая человеческая фигура. Однако Ростислав Вадимович был слишком занят тем, чтобы восстановить дыхание и не споткнуться о высокий бордюр. Он смотрел не по сторонам, а себе под ноги.
13
Когда Хасан Байсугуров и Апти Вашаев вошли в чулан, Галя Романова спала. Однако от топота тяжелых ботинок Апти она тут же проснулась, вскинула голову и уставилась на двух небритых, мрачных мужчин перепуганными глазами.
— Вставай, — сказал ей Хасан. — Пора идти.
Галя переводила непонимающий взгляд с одного лица на другое.
— Куда? — спросила она. — На допрос?
Хасан покачал головой:
— Нет, допроса не будет.
— Тогда куда? — Ресницы Гали дрогнули. — Куда ты меня поведешь, Хасан?
Хасан не выдержал ее взгляда и потупил глаза.
— Хасан, хватит болтать! — грубо сказал Апти. — Бери ее за шиворот и тащи к двери!
Хасан не двинулся с места.
— Ладно, — сказал Апти, — не хочешь тащить — не надо. Я сам справлюсь.
С этими словами Апти двинулся к Гале. Девушка сжалась в комок и задрожала — Хасан услышал, как у нее застучали зубы. Апти протянул к Гале руку и схватил ее за плечо.
— Подожди! — сказал ему Хасан.
