молодость - Виктория Гетто

…В воротах меня встретили два стражника. Ни вопросов, ни досмотра, просто потребовали уплатить пошлину, как конного. Всего один диби, мелкую медную монетку. Больше ничего. Потому проехал, как к себе домой. Дальше не спеша двинулся к центру. Народа много. Только вот грустные больно. Сумрачные лица, тоскливое выражение на встречных физиономиях. Одеты средне. Особо рваной одежды не заметил, но и роскошных одеяний тоже. Но последнее понятно почему — после чисток Неукротимого аристократов в стране поубавилось очень сильно. Так что особо щеголять некому. Выехал на главную площадь, где, естественно, оказался рынок. Большой и на удивление богатый. Во всяком случае, ряды ломились от продуктов, тканей, изделий кузнецов и прочих ремесленников. И цены, как я понял, очень даже щадящие. Наметив, что стану покупать, двинулся дальше, разыскивая банк. Тот находился возле ратуши, куда я пока соваться не стал. Предъявив в финансовом учреждении обезличенный чек на предъявителя, получил деньги. Без всякой волокиты и суеты. Полсотни золотых фиори. Пока хватит. Выйдя на улицу, осмотрелся, снова оседлал лошадь, двинулся обратно на торговую площадь. Итак что там у меня по списку? Ой, вот же голова — забыл взять у Марики! Так торопился утром, что и из головы вылетело! Ладно. Попробую сообразить сам. Что там у меня? Одежда для саури, бельё постельное, нитки, иголки, морские и сухопутные деликатесы — копчёности, солёности. Стоп. Прежде, чем купить, нужно озаботиться доставкой. И местом складирования…

…- Сьере военный?

На меня смотрят два тоскливых до невозможности больших глаза карего цвета. Девушка? Под алым платком угадывается пышная шевелюра волос светлого цвета натуральной блондинки. Фигура, как я понимаю, стройная, даже худощавая. Правда, безнадёжность на её лице меня почему то раздражает. С чего бы это вдруг? И такое вот обращение к совершенно незнакомому человеку…

— Сьере — офицер. Правда, бывший. В отставке.

Опускает глаза. Одежда добротная на вид, но уже поношенная. Тоскливый голос:

— Сьере не желает развлечься?

Что за… Не похожа на профессионалку. Мой взгляд застывает на её руках — длинные музыкальные пальцы, идеальная форма кистей. Бывшая аристократка?

— Доса?

— Сьере военный, у него есть деньги. Сьере не желает потратить один бари за ночь… Со мной?..

Я даже на мгновение растерялся. Девчонка очень красива, но, похоже, её припекло не на шутку. Не знаю почему, но я вдруг сам собой кивнул, потом выдохнул:

— Желает…

— Тогда прошу вас идти со мной, сьере…

…Она медленно ведёт меня по городским улочкам. Того, что я попаду в засаду — не боюсь. Не так то просто меня и взять. Пустят стрелу в спину? Ерунда. С тыла я прикрыт конём. Спереди — её фигурой. Высоких зданий давно нет. Мы уже где-то на городской окраине. Да и народа тут довольно много. Девушка ныряет в проход между домами, короткий путь по извилистой улочке, мы застываем возле покосившейся калитки, которую та открывает:

— Прошу вас, сьере…

Ввожу своего коня в небольшой дворик. Не ухоженный, но и не запущенный. Скорее, неумело прибранный. Домик маленький, с подслеповатыми окошками. Девушка подходит к крыльцу, оборачивается:

— Прошу меня извинить, сьере офицер… За беспорядок… И за то, что мне нечем вас угостить, пока не наступит время…

Внезапно дверь открывается и на пороге появляется мальчишка, по виду — ровесник Арка из замка. У него тоже то самое выражение отчаяния на лице.

— Мори, зачем ты вышел?

Он молча смотрит на меня, потом тихо спрашивает девушку:

— Илли, ты решилась?

Та опускает голову, потом кивает. Едва заметно, но кулачки парнишки сжимаются сами собой, а светлая голова опускается. Судя по всему — братишка. Младший.

— Эй, парень, подойди ка.

Тот, по прежнему с опущенной головой, подходит, не глядя на меня и тщательно рассматривая носки своих ног, одетых в грубые опорки.

— Вот тебе деньги…

Протягиваю ему серебряный бари. Он вскидывает голову, удивлённо смотрит на меня, но я спокойно продолжаю:

— Сгоняй на рынок. Купи поесть. Как я погляжу — у вас проблемы.

Его кулаки снова сжимаются, но мой взгляд спокоен, и он вновь опускает голову:

— Как прикажете, сьере…

— Капитан. Капитан запаса войск Империи Фиори Серг.

И снова сжимаются кулачки. Только в одном из них зажата серебряная монетка. Я осматриваюсь, затем привязываю жеребца к одному из столбов. Ни сена, ни овса, естественно, в этом нищем домишке быть не может. Илли, как я понял, уже внутри дома. Решительно толкаю двери, вхожу. Глаза быстро привыкают к полумраку, царящему внутри, и я рассматриваю нищую обстановку. Грубые лавки. Такой же стол. Пара вёдер. Утварь из простой глины. Хотя, нет. Вон предмет, явно не вписывающийся в обстановку — шитое серебром женское покрывало на стене. Очень богатое… Стоп. Сверху спускается девушка. Испуганно смотрит на меня, я открываю было рот, чтобы спросить, но тут раздаётся кашель. Надсадный, рвущий лёгкие. Откуда то из-под лестницы. Шаг в сторону — несколько бочек. Явно пустых. Илли бросается к ним, перепрыгивая через несколько ступенек, но я успеваю первым. Женщина?! Впалые щёки, блестящие глаза под рваным лоскутным одеялом. Как я понимаю, она меня не видит. Взгляд, устремлённый в никуда.

— Сьере офицер! Она не заразная! Просто простыла!

Илли вцепляется в меня и пытается оттащить в сторону, но куда проще сдвинуть скалу, чем меня. Наклоняюсь и касаюсь запястьем лба. Тот пылает. Температура точно выше всяких пределов!

— Что говорит доктор?!

Неожиданно девушка горько усмехается:

— Доктор, сьере офицер? Какой доктор может быть у несчастных беглецов?

…Вот и всё. Картинка полностью прояснилась…

— Знаешь, где найти лекаря?

— Знаю, конечно. Но у нас нет денег, чтобы заплатить…

— Хватит болтать. Бегом за ним! И приведи самого лучшего!

— Но…

— Не «нокай»! Не лошадь! Бегом, твою ж…

Удерживаюсь, чтобы не выматериться. Илли испуганно приседает, затем её выносит наружу. Слышу злое ржание жеребца. Опускаюсь на корточки, снова прикладываю ладонь ко лбу. Да. Это жар. Женщина простужена. И очень сильно. Слышу булькание у неё в груди. Снова осматриваюсь. Беженцы. От Неукротимого. Наверняка муж и отец погибли. Осталась одна вместе с дочерью и сыном. Пока что-то оставалось — как то жили. А когда всё кончилось — дочь пошла на панель… Или наоборот — заболела, и всё, что оставалось, ушло на лечение…

Считаю пульс больной. Сердце бьётся слабо. Значит, дело плохо. И, как я понимаю, ничего съедобного в доме, не говоря уж о лекарствах. Проклятье Тьмы! Где же их носит?! Что парня, что девчонку…