Новые русские аферы: герои нашего времени - Валентина Агапова

…Суд шел уже четвертый месяц. Все обвиняемые уже дали показания, и суд приступил к допросу свидетелей, которых около двухсот. В их числе были в том числе заместитель управделами президента России Анатолий Головатый, бывший замглавы Роскомдрагмета Юрий Котляр и экс-вице-премьер Борис Федоров. Последний заявил, что лишь подписал документ, согласно которому юридический департамент правительства России должен был изучить возможность сделки с драгкамнями и подготовить соответствующее постановление кабинета министров. «Моя подпись не могла служить основанием для вывоза», — подчеркнул Федоров.

В апреле 2000 года Мосгорсуд должен был допросить Виктора Черномырдина, являвшегося главным свидетелем по делу Golden ADA. Несмотря на то что он не подписывал ни одного финансового документа по этой сделке, суд счел, что только бывший премьер сможет объяснить, каким же образом ценности все-таки оказались у мошенников. Но экс-премьер на суд не пришел. В секретариате «Газпрома» удалось выяснить, что «Виктор Степанович занят на важном совещании, после чего сразу вылетит в командировку». Впрочем, разыскать Черномырдина оказалось несложно. В 17 часов в офисе НДР он встречался с членами независимой международной комиссии по Косово. После чего корреспонденту газеты «Коммерсантъ» удалось задать экс-премьеру вопросы, интересовавшие суд.

— Виктор Степанович, вы знаете, что сегодня вас вызывали свидетелем в Мосгорсуд?

— Я? В качестве свидетеля? Свидетеля чего?

— По делу о хищении алмазов и золота!

— Я, собственно, и не знал. Я только прилетел из командировки, и мне сказали, что завтра начинается какой-то суд. А при чем здесь я?

— Вы же проходите по этому делу.

— Я прохожу?! (Смеется.) Если по-честному, я не в теме. Занимались этими сделками те, кому положено. Если Федоров, значит, Федоров. Это обязанность вице-премьера. Пусть суд и разбирается. Но при этом отмечу, что, когда вскрылась эта афера, мы на комиссии Черномырдин-Гор несколько раз поднимали этот вопрос. Просили помочь вернуть ценности.

— И все-таки вы готовы прийти на суд и дать показания?

— Готов, а что здесь особенного. Я подниму документы, все проверю. Процедура узаконена, не в первый раз вывозили. Если есть моя подпись, я отвечу. Председатель правительства несет ответственность за все. А когда все это началось? (Обращается к помощнику. — Ред.)

Помощник:

— В 1992–1993 годах.

— Что, суд сейчас начался?

Помощник:

— Он уже четыре месяца идет.

— Да, жулье всегда есть. Надо наказывать.

Приговор был вынесен в мае 2001 года. Из четырех подсудимых крупный срок получил лишь один. Другой должен был отсидеть меньше года. А еще двое вообще попали под амнистию.

Судебное следствие по этому преступлению, которое многие в России называли чуть ли не аферой века, длилось полтора года. Суд пытался выяснить, кто же из них выдал в 1993–1994 годах никому не известной американской компании Golden ADA разрешение на вывоз из страны алмазов и золота. Под большую часть алмазов и золото предполагалось получить кредит в $500 млн в Bank of New York. Незначительная часть алмазов, проходившая через АОЗТ «Звезда Урала», должна была вернуться в Россию после огранки. Но все камни и золото были в итоге похищены, и только с помощью американских властей и через суды удалось добиться возврата незначительной части ценностей.

Прокурор требовал признать всех четверых обвиняемых виновными, но реальные сроки просил назначить только подсудимым Козленку и Федорову. Подсудимые Бычков и Московский, которым по УК грозил незначительный срок (статья о взятках была исключена самим обвинителем), как орденоносцы попадали под амнистию.

Суд совещался почти месяц. Наконец был оглашен приговор. Из родственников подсудимых в зал пришла только мать Козленка. Во время чтения приговора, продолжавшегося более шести часов, ей стало плохо. Сами подсудимые выслушали решение суда без особых эмоций. Козленок получил шесть лет, ему осталось отсидеть три года и два месяца. Николаю Федорову, которому назначили срок в три с половиной года, — 10 с небольшим месяцев.

В ноябре 2001 года Верховный суд России значительно смягчил приговоры троим осужденным. С бывшего председателя Роскомдрагмета Евгения Бычкова сняли обвинения в контрабанде. После суда все участники процесса выглядели весьма довольными. И только мама Андрея Козленка заплакала. Наверное, от счастья.

Знание — сила

«Дело статистиков»

Существуют три вида лжи: ложь, наглая ложь и статистика.

Статистика, как известно, знает все. А знание — это сила. В том смысле, что за него можно получить деньги.

В 1998 году впервые в мире была разоблачена преступная группировка… работников статистики. Бессловесные до сих пор работники учета оказались на пересечении интересов бюджета и олигархов. Данные, которые они кропотливо собирали, оказались интересны различным рыночным структурам, желавших, с одной стороны, знать как можно больше о конкурентах и, с другой стороны, скрыть информацию о своем бизнесе. За это они готовы были платить деньги, и немалые…

Торговать конфиденциальной информацией, конечно, нехорошо. Тем более нехорошо информацию искажать. Но, если уж на то пошло, если бы достоверные данные об экономике были открыты и доступны, как в других странах, никому не пришло бы в голову их покупать, да и искажать их было бы труднее. И возможностей у теневого бизнеса поубавилось бы…

В июне 1998 года были взяты под стражу глава Госкомстата Юрий Юрков, его первый заместитель Валерий Далин и директор Главного вычислительного центра Госкомстата Борис Саакян. Во время обысков у них были изъяты крупные суммы денег и драгоценности. У одного только Саакяна нашли $2,5 млн. Затем в этом деле появились новые обвиняемые: заместители директора ГВЦ Валерий Сальников и Зоя Денисенкова, начальник управления Минтруда Михаил Малышев и два офицера ФАПСИ. Всего в качестве подозреваемых по делу проходили более 20 человек. Их обвиняли в незаконной торговле информацией, в том числе о конкурентах; умышленном искажении данных о предприятиях и получении за это взяток; искажении сведений об одних участниках приватизационных аукционов и конкурсов в пользу других.

По данным прокуратуры, чиновники продавали коммерческим структурам конфиденциальную информацию, получали черный нал при заключении хозяйственных договоров или сдаче в аренду помещений, занижали отчетную прибыль от издательской деятельности, получали взятки от строительных и торговых фирм. Как установили следователи, сначала сотрудники ГВЦ узнавали, какие государственные или коммерческие учреждения нуждаются в статистической информации, затем подыскивали работников этих структур, которые соглашались быть посредниками. Посредник получал вознаграждение, если помогал продать информацию по той цене, которую назначали продавцы. Вырученные средства поступали на счета подставных фирм, а затем обналичивались. Сотрудники же финансового управления ФАПСИ были уличены в том, что по явно завышенным ценам покупали у Госкомстата статистическую информацию. За это сотрудники спецслужбы, подписывавшие соответствующие договоры, регулярно получали от статистиков вознаграждение. Таким образом, по версии следствия, государству был нанесен ущерб на 5 млрд неденоминированных и 2 млн деноминированных рублей.

Статистикам были предъявлены обвинения в получении и вымогательстве взяток, хищениях и служебных злоупотреблениях.

Госкомстат на самом деле имел совершенно законное право торговать результатами своего труда. Вернее, их частью — обобщенными по множеству предприятий данными (такими, например, как убытки или прибыль в той или иной отрасли). Единственный вид информации о конкретном предприятии, которым располагал Госкомстат, — бухгалтерский баланс.

В апреле 1995 года вышло постановление правительства, разрешающее Госкомстату продавать бухгалтерские балансы предприятий. Они не являются коммерческой тайной, поскольку большинство предприятий — это акционерные общества, которые обязаны составлять годовой отчет. Так что если не из Госкомстата, то из годового отчета можно было получить баланс любого конкурента.

Однако были у Госкомстата и другие сведения. Один только стандартный набор вопросов Госкомстата предприятиям включал около 230 позиций. Среди них были такие, которые в открытых отчетах не публиковались. Естественно, многие были не прочь заплатить за подобную информацию. Например, за данные о затратах на производство и реализацию продукции с расшифровкой по 87 позициям или финансовые вложения, развернутые по 40 пунктам.