Магия моей крови - ЮЭл

— Пи.

Каким образом Дымок оказался в этом ужасном замке, я не знала, но что-либо сказать не могла.

— Пи-и-и… — жалобно проскулил он, — прикасаясь к пальцам.

— Пи-и-и…

— Эва! — на тело Кристиана запрыгнул Барсик. До жути невоспитанный фамильяр. Но и на него ругаться сил не было. — Эва, отойди от него. — приказал он и крикнул в сторону. — Целителя!

Мне не нужен был целитель. Мне нужен некромант. Он остановит мое никому не нужное сердце, и я смогу последовать за любимым.

— Эва, отойди! — Барсик сверкнул зелеными глазами. И снова куда-то в сторону. — Убери ее.

Меня взяли на руки и унесли от Кристиана. Сил сопротивляться не было. Может, если не двигаться совсем сердце остановиться само собой?

— Ты можешь что-нибудь сделать?

Снова Уолтер. Каким же хорошим королем он станет.

— Я могу замедлить сердце и позволить ей отключиться ненадолго.

Если бы у меня были силы, я бы попросила его остановить сердце насовсем. Гекат должен понимать мое желание без всяких слов.

— Ты меня слышишь? — Я его слышала. Бледно-серые глаза смотрели на меня с примесью сострадания и чего-то еще. — Ты немного поспишь, а когда придешь в себя, все будет хорошо.

Хорошо уже не будет никогда, потому что Кристиан мертв. Я больше никогда не проснусь в его объятиях и не посмотрю в черные как ночь глаза.

Мужская ладонь прикоснулась к груди и сердце замедлилось. Боль ушла вместе с тем, как вокруг наступила темнота.

Глава сорок третья — Рай и Ад

«Все перестает иметь значение, когда ты теряешь смысл жизни».

— Какие у вас Боги?

— Боги?

— Да. Что происходит, когда человек умирает? Ты не подумай, я сам агностик, просто интересно.

— Когда мы умираем, то либо исчезаем во тьме, либо соединяемся со светом. Все зависит от души. Чистые души становятся частью света. В новом мире они освещают чей-то пусть, становясь защитником новой души. Темные души вечно блуждают в темноте. Они были бесполезны при жизни и никому не нужны после смерти. Принято считать, что маги всегда становятся светом, но я в это не верю.

— А у нас основная действующая концепция — это Рай и Ад. Хорошие люди попадают в рай, а плохие в ад. Хорошие получают божественные дары, а плохие горят в котлах вечность.

— Это ужасно. Гореть вечность…А что значит агностик?

— Это когда человек не уверен в том, что человечество может знать о наличии высших существ или его отсутствие. Если коротко — я ни в чем не уверен. Но если есть рай и ад, я бы хотел оказаться в первом, но не уверен, что заслужил подобное право.

Подушка была мокрая насквозь. Темно-синие балдахины деревянной кровати скрывали от меня то, что происходило за пределами мягкой перины и мокрых подушек.

Где-то вдалеке раздавались голоса. Они говорили полушепотом. Может, чтобы не будить меня, а может, потому, что мир скорбел по ушедшему Кристиану. Если существует то, что называется раем, надеюсь — он там.

Глаза снова увлажнились, грудь сдавливало от боли, в горле саднило. Когда-нибудь слезы закончатся, боль отступит. На смену ей придет безразличная пустота. Я знала это. Подобное уже происходило, когда ушли мама и папа. В тот день у меня была такая же истерика, как и после ухода Кристиана. Пытаясь вытащить их из-под еще горевших обломков обожгла руку и приобрела шрамы на всю жизнь.

Потянувшись к перевязанной руке, медленно стянула бинты. С тех пор как я обрела магию молнии, шрамы на руки покрылись серо-голубыми разводами. «Выглядит магически» — сказал Кристиан, когда перебинтовал руку.

И снова боль, слёзы и еле сдерживаемый крик. Мне надо встать. Встать и покинуть этот дворец. Уйти от всех как можно дальше. Исчезнуть в тумане и никогда не возвращаться. Начать делать хоть что-нибудь.

— Пи-пи? — дымок сидел на одной из перекладин в изголовье кровати. — Пи-пи-пи. Пи!

Отреагировать я не успела. Он скрылся за темно-синим балдахином. Сейчас позовет Барсика. А за ним придет Уолтер и Ариша.

Никого не хотела видеть. Их жалость принесет с собой еще больше слез. Пришлось найти силы, чтобы встать. Нежелание выслушивать сострадательные речи помогли не только покинуть кровать, но и выйти из огромных дубовых дверей, пройти по широкому коридору, спуститься этажом ниже и покинуть дворец.

На дворе была ночь. Одинокая как и я луна ярко освещала дорогу. Точно так же, как и в ту ночь, когда я лечила Кристиана от нанесенных в другом мире ранений, она низко опустилась и сопровождала меня.

Я брела по узким аллеям, засыпанным опавшими листьями. Поздно вспомнила, что и идти-то некуда. Мой дом, моя крепость, разрушена Воутом.

Я никогда ни о чем не мечтала. А если и мечтала, то не помню этого. Даже когда поняла, что полюбила Кристиана, не мечтала, что чувства окажутся взаимными. Я понимала, что он из другого мира. Понимала, что нам придется расстаться. И как бы тяжело ни было, могла принять такой исход.

Идти дальше не было сил. Я рухнула на колени прямо посреди аллеи. Слезы душили, а из горла вырвался крик.

Почему я? Почему снова я должна проходить через эту боль? Я не могу, я просто не могу справиться с этим. Почему он использовал заклинание? Кто ему сказал? Лучше бы я. Лучше бы это была я.

— Ведьмочка моя!

Неужели его голос навсегда останется в моем сердце? Теплые руки прикоснулись к плечам. Возле меня кто-то присел и начал гладить по голове. Они нашли меня быстрее, чем я думала. Да и какая разница?! Идти-то мне все равно некуда.

— Ведьмочка моя. — Я отняла руки от лица и взглянула на того, кто пытался успокоить. Сквозь слезы я смогла различить кожу цвета корицы. Не веря своим глазам, похлопала ресницами, смахивая слезы. На меня смотрели черные, как ночь, глаза. Это было все, что я смогла различить до того, как потеряла сознание.

* * *

— Что ты натворил?

— Да ничего.

— Если бы ты ничего не натворил, она бы не упала в обморок.

— Уолт, я тебе задницу надеру. И не посмотрю, что ты, вроде как, король.

— Это я надеру тебе задницу. И не посмотрю, на то, что Эва тебя любит.

Они ругались как и всегда, а я пыталась понять, почему слышу голос Кристиана.

— Пи-пи-пи. Пи-пи-пи-пи. Пи.

— Говор-р-рит, Эва очнулась, — протянул фамильяр.

Я снова смотрела на балдахин темно-синего цвета. Но теперь, часть его была закреплена за вертикальной перекладиной и