Таинственный пруд (Том 2) - Виктория Холт

— Очень интересно, — ответила я.

— А мой дом тебе нравится?

— Мне кажется, он очень подходит для твоих целей.

— Буду считать, что ты одобряешь его. Как приятно видеть тебя здесь!

Ты не будешь избегать меня?

— Это будет зависеть от того, как станут развиваться события.

— Если мне удастся временами видеться с тобой, жизнь для меня станет более терпимой!

— А я думала, что она более чем терпима для тебя: ты просто символ успеха!

— Какой-то пустотой веет от этого успеха…

— Ты не ожидал этого, когда взвешивал свое золото? Ну, а теперь тебе предстоит взять штурмом парламентскую Англию!

— Ты слишком высокопарно выражаешься! Ты всегда была такой! — Бен придвинулся ко мне ближе.

— Веди себя сдержанней: люди могут заметить.

— Совершенно не представляю, как я могу скрыть свои чувства к тебе?

Тогда, учитывая сложившиеся обстоятельства, нам, пожалуй, лучше не встречаться!

— Возможно, не на людях, а где-нибудь… наедине?

— Я не собираюсь затевать с тобой тайную любовную интрижку!

— Может, все-таки встретимся? Мы можем прогуляться по реке… куда-нибудь, где можно поговорить…

Не обращая внимания на последнюю реплику, я сказала:

— Я разговаривала с Лиззи и, по-моему, она не слишком счастлива.

Бен промолчал.

— Честно ли было забрать у нее золотую шахту и бросить ее в такую среду, где она не может жить?

— Мы совместно владеем шахтой, — сказал Бен.

— А я считала, что собственность замужней женщины становится собственностью мужа. Что за вредный закон!

— Мне и в голову не приходило лишить Лиззи чего-то, что ей принадлежит. Я изо всех сил пытаюсь дать ей все, чего она желает.

— Я думаю, все, чего она желает, — это тихая провинциальная жизнь, что-нибудь похожее на ее жизнь до брака с тобой.

— Постепенно она привыкнет. Она была так довольна, когда узнала, что ты придешь к нам!

К нам подошла Грейс и села по другую сторону от Бена.

— Вечер оказался удачным! — сказала она. — Я искренне поздравляю вас, Бен!

— Вечер еще не закончен, — напомнил он.

— Нет, он действительно очень удачен! Я заметила, что лорда Лейзенби очень насмешили карикатуры на Ее Величество!

— Это естественно, он настроен антимонархически. Понятия не имею, почему он с его происхождением настроен таким образом, разве что из упрямства?

— Да, все это забавно, а взгляните на бедняжку Лиззи: она одна-одинешенька! Пойдем со мной, Анжелет, следует позаботиться о ней.

— Да, — согласилась я, и мы встали.

Бен с сожалением взглянул на меня, я как будто не заметила этого, и мы с Грейс пошли чем-нибудь занять Лиззи. Она была очень признательна нам, и весь остаток вечера мы провели с ней.

Вернувшись домой, я ощутила некоторую приподнятость, смешанную с грустью. Меня совершенно очаровала личность Бена. Какое наслаждение доставляло бы мне помогать ему в его политических баталиях! Говорили, что Мэри-Энн Дизраели была идеальной женой для своего мужа. Сам он заявлял, что действительно женился на ней ради денег, но если бы он вторично стал перед таким выбором, то женился бы на ней вновь — по любви! Возможно, когда-нибудь все так обернется и у них с Лиззи? Миссис Дизраели всегда поджидала своего мужа, возвращавшегося из палаты общин, и как бы поздно он ни вернулся, она подавала ему холодный ужин. «Моя дорогая, — так он, якобы, заявлял, — ты ведешь себя скорее как любовница, чем как жена!» Он был очарователен в своем цинизме, но Лиззи, пожалуй, не похожа на Мэри-Энн Дизраели…

Меня очень опечалила ситуация, сложившаяся в их Доме, которую я смогла оценить сегодня вечером, и не только оттого, что поняла, чего именно я лишена. Бедняжка Лиззи, она никогда не сможет измениться! Глядя в ее ясные голубые глаза, я видела, как она борется с собой. Грейс относилась к ней чрезвычайно заботливо, но Грейс не могла находиться возле нее постоянно… Сегодня вечером это было ясно видно.

Я размышляла — что же может произойти дальше? Было совершенно несомненно, что Бен преуспеет в своих намерениях, а «когда он заберется на самую верхушку намазанного салом шеста» — еще одна аллюзия Дизраели! каким образом Лиззи будет помогать ему поддерживать достигнутое положение? Как должен чувствовать себя выдающийся политик, если его жена более уместна на австралийских золотых россыпях, чем в роскошном английском особняке своего мужа?

ФАННИ

Детям нравилось быть вместе. Мы устроили так, что в один день Ребекка приходила в дом Картрайтов, а на следующий день Патрик приходил к нам. Это давало нам с Морвенной возможность заняться другими делами, с которыми в другом случае было бы трудно управиться, поскольку мы не хотели оставлять своих детей целиком на попечение слуг.

В один из таких свободных дней я решила принять приглашение Френсис с Питеркином и посетить, наконец, их миссию. Когда я сообщила об этом Елене, она сказала, что это должно показаться мне любопытным, но, пожалуй, несколько тягостным, потому что многие даже не представляют, какие страдания испытывают их ближние. Мэтью хорошо знал об этом и не раз делился своими переживаниями с ней. Он многое узнал, собирая материал для своих книг, а Френсис и Питеркин могли порассказать немало душераздирающих историй.

Елена сказала, что отведет меня туда утром, а затем пришлет экипаж, чтобы отвезти меня домой. Я заявила, что этого делать не нужно, ведь я вполне могу нанять кеб.

— Возможно, на кебе ты и доедешь туда, но я очень сомневаюсь в том, что ты сможешь таким же образом оттуда выехать.

Итак, я отправилась туда утром, и чем дальше продвигался экипаж в восточном направлении, тем больше поражали меня перемены в городском пейзаже. Улицы Лондона всегда интересовали меня, поскольку были полны жизни. В том городском районе, который я знала лучше всего, дома были большими, красивыми, а обилие садов и парков заставляло вспомнить о сельских пейзажах. Роу, Серпентайн, дворец, где королева провела детство, все это радовало глаз, но каким контрастом по сравнению со всем этим казались улицы, по которым мы ехали! Жизни на этих улицах было, пожалуй, еще больше: везде стоял страшный шум, люди здесь, похоже, не разговаривали, а кричали. Мы ехали по главной улице, но я заглядывала и в боковые улочки. Я видела чумазых босоногих детишек; я видела лотки, на которых было вывалено все, что можно себе представить, — от громадных ящиков до липучки от мух. Женщины торговали булавками и иголками, мужчины — горячими пирогами; мужчины, сидевшие прямо на тротуаре, склонялись над досками, видимо, играя в какую-то азартную игру; уличные певцы вовсю старались проявить свои способности. Повсюду стояли шум и гам.