Я тебя у него заберу (СИ) - Савицкая Элла

Глава 47

Мариам

Поднимаюсь по ступеням и, оказавшись в своей комнате, бросаю на кровать сумочку. Губы все еще неприятно зудят, от этого желание смыть чужой запах со своего лица достигает максимальной отметки.

Открываю дверь и тут же сталкиваюсь с мамой. Она вталкивает меня обратно.

— Что за внешний вид, Мариам? Ты видела себя в зеркале?

Странное ощущение. Раньше я бы мгновенно испугалась ее властного и осуждающего тона. Любое неодобрение со стороны родителей казалось по-особенному масштабным. Мне всегда хотелось соответствовать моим правильным маме с папой. Хотелось быть идеальной дочерью, чтобы ни у кого не возникло и мысли покоситься в их сторону. А сейчас, когда в голове все еще пары алкоголя, мне почему-то совершенно все равно, что сейчас скажет мама. Я и так делаю то, что должна. Приехала сюда, собираюсь замуж, потому что понимаю, что если не сделаю этого, вся семья от меня отвернется. Моя любимая ба, деда, дядя с тетей, брат, племянники… Для всех них я стану изгоем. А они в свою очередь — причиной насмешек соседей. Поэтому я здесь. Выполняю свой долг. Так неужели мне нельзя даже такой мелочи? Хотя бы раз в жизни расслабиться…

— Нет. А что? — отвечаю на заданный вопрос.

- Что? — шипение мамы угрожающе отбивается от стен. — Ты похожа на алкоголичку. Тебя шатает из стороны в сторону! Что соседи подумают? Как, в конце концов, Нарек отреагирует?

— Нормально он отреагировал, — пожимаю плечами, становясь перед зеркалом. Наливаю на ватный тампон мицелярную воду и прохожусь им по губам. — Завтра опять заедет.

Локоть обжигает болью, когда мама рывком разворачивает меня к себе лицом.

— Чтобы я видела тебя такой в последний раз! Позорище!

— Мам, когда я прихожу домой вовремя, тебе не нравится. Когда я удачно закрываю сессию, ты тоже недовольна. Сейчас я немного выпила, и снова все не так. Что мне нужно сделать, чтобы ты хотя бы раз осталась довольна?

— Не дерзи мне, Мариам! Забывай эти свои привычки перечить.

— Я же никогда не перечила!

— Если бы ты вела себя нормально, нам бы не пришлось тебя сюда увозить.

— То есть я виновата в своих чувствах?

— Да! Ты не должна была их даже допускать! Позволять этому ублюдку приближаться к тебе. Если бы тогда его сама оттолкнула, он больше не вернулся бы!

— Когда оттолкнула? — непонимающе хмурюсь, пытаясь понять, о чем она говорит.

— Три года назад. Когда этот негодяй посмел тебя перед собственным домом облапать.

Отрезвление приходит почти мгновенно. Я отшатываюсь от мамы, не в силах поверить в то, что она говорит.

— Откуда ты…

— Видела, — выплевывает мама, заранее отвечая на вопрос, — а потом лично ему все высказала. Чтобы он приближаться к тебе не смел, потому что ты никогда не выберешь его, а если выберешь — всю оставшуюся жизнь будешь жалеть. Думала, он понял все, раз исчез. А тут на тебе, снова явился.

Шум в ушах усиливался с каждым произнесенным словом. Значит вот почему Демьян тогда уехал. Сердце при воспоминании о моем мужчине усиленно начало качать кровь, словно просыпаясь ото сна. Все его фразы «Я украду тебя, если понадобится. Ты не останешься одна. Я всегда буду рядом» обрели теперь совсем другое значение. Это были не просто слова. Он знал, что меня поставят перед условием, и пытался донести до меня всеми возможными способами, что несмотря ни на что будет рядом.

В глазах собираются слезы, горло душит спазмом. Он готов был выстоять в этой войне за меня, а я сдалась…

— Почему ты тогда мне ничего не сказала?

— Зачем? Ты была совсем ребенком. Даже несовершеннолетней еще. Да и потом все наладилось, пока он не вернулся и не добился своей цели. Исчадие ада.

— Мам, он ведь помог папе, — говорю сиплым голосом.

— Помог, чтобы еще ближе к тебе подобраться, — фыркнув, мама обводит мое лицо прищуренным взглядом. — Так, ты меня услышала. Больше я не намерена смотреть на такое твое состояние. Бери себя в руки. Через год спасибо мне скажешь, что жизнь не дала тебе искалечить. А если продолжишь дальше пить — закрою тебя в комнате до самой помолвки!

Хлопок дверью вынуждает вздрогнуть. На деревянных ногах подхожу к кровати и обессиленно опускаюсь на край. В груди больно печет. Демьян вернулся ко мне, несмотря на запрет. Не предполагая, а точно зная, что его ждет. Он был готов на все ради меня, а я предала его и нашу любовь. Трусливо и жалко сбежала, поджав хвост, и теперь, даже если бы мне захотелось, он не простит мне этого. Да и не надо. Ведь что я могу изменить? С одной стороны — он, с другой — семья. Выбор, стоящий жизни.

Забыв о том, что собиралась принять душ, забираюсь на кровать и сворачиваюсь под одеялом, даже не сняв платье. Сон приходит с трудом ближе к утру. На завтрак выходить нет желания. Я не голодна. Спускаюсь только воды попить и пожелать доброго утра.

Дни смазываются в одну сплошную однообразную полосу. Два, три, пять… Сколько их прошло, я даже не в курсе. Такое ощущение, что во мне что-то отключилось. Я вроде бы делаю все, что и всегда — просыпаюсь, принимаю душ, смотрю фильмы, гуляю с Нареком, но ничего не чувствую. Словно кто-то отнял у меня способность испытывать эмоции. Радость, гнев, даже боль.

Как сегодня, например, выходя из машины, я зацепилась ногой за бордюр и сильно ударила большой палец. Он даже посинел. Нарек пытался прикладывать бутылку с холодной водой, а я не понимала, почему он так суетится, ведь мне даже не больно. Оказывается, я содрала ноготь до крови, но даже этот факт никак не откликнулся в теле.

— Заживет, — пожала плечами и махнула рукой.

Нарек взял меня за руку и долго всматривался в глаза.

— Мариам, ты такая молодец. Другая бы на твоем месте уже расплакалась.

— Мне кажется, я разучилась плакать.

— Ну так что? В кино?

На сеансе какого-то фильма, суть которого я плохо уловила, Нарек сплел наши пальцы. Я долго смотрела них, снова чувствуя полнейшую апатию. Ни искр по коже, ни томления в животе. Ничего, что могло бы сказать о том, что мне приятны мужские прикосновения. А ведь однажды нужно будет не только за руку держаться.

Не в силах представлять подобное, даже руку отняла, делая вид, что хочу поправить хвост, но так и не вернула ее на место, обхватив себя за плечи.

После этого дня Нарек уехал с отцом по делам фирмы. Не сказать, что я ощутила облегчение. Мне было все равно рядом он или нет. Просто теперь не было необходимости куда-либо выходить, поэтому все время я проводила в комнате, пока не услышала веселый визг снизу, означающий, что приехал Давид с племянниками.

Глава 48

Отложила книгу, которую читала в основном для того, чтобы занять чем-то время до ночи, и встала с кровати.

Надо бы расчесаться, наверное. Сегодня еще не брала в руки расческу, а солнце уже подходит к горизонту.

Подойдя к зеркалу, замираю. В отражении словно другой человек находится. Блеклая тень меня бывшей. На месте румяных щек — впалые скулы, губы едва розовые, кожа бледная, а глаза без признаков жизни. Если бы я не знала себя, увидев на улице, испугалась бы, но сейчас мне по сути все равно, как я выгляжу. На свадьбе визажист сделает все, чтобы спрятать эти внешние недочеты, остальное же не имеет значения.

Пройдясь по волосам щеткой, выхожу в коридор и спускаюсь вниз. Детский визг и смех имеет волшебное действие оживлять каждое помещение. Всякий раз, когда приезжают племянники, где бы мы ни находились, там в этот же миг становится ярче.

Арман налетает на меня, едва я схожу с последней ступени, и обнимает за ноги.

— Привет, мой хороший! — присев на корточки, обнимаю озорного ребенка, впервые за долгое время чувствуя хотя бы призрачную радость.

— Привет, Мариам. Мы купили торт. Самый вкусный и вот такой большой, — темноглазый мальчишка с азартном демонстрирует мне размер десерта.

— Здорово, на всех хватит.