Начало всех Начал - Юрий Никитин

— Отец, но это же зерна! Мы можем собирать большой урожай! Почему все-таки… на самом деле?

Адам вздохнул, развел руками.

— Сынок, есть такая вещь, как гордость. Она есть даже у животных. У людей ее побольше, а у нас, мужчин, она часто вообще идет впереди нас. Меня изгнали из рая, а я должен принимать подачку от своих изгонителей? Потому я зерна хоть и взял, но оставил их вон там, в дальнем углу. Если хочешь, пользуйся. Тебе можно, это не тебя выгоняли. А я не буду, понимаешь? Это меня унизит.

Каин ответил очень по-взрослому:

— Понимаю.

— Вот и хорошо. Я люблю тебя, Каин.

— И я люблю тебя, отец! И горжусь тобой.

С того дня Каин ползал на четвереньках в долине между двумя холмами, где есть и влага и земля хорошо прогревается солнцем, всматривался в почву, кое-где рыхлил пальцами. Адам поглядывал с усмешкой, у него все просто и понятно: догнал зверя — убил, поставил ловушку — поймал, а старший сын задумал что-то уж совсем сложное и далекоидущее.

Однако однажды Адам увидел, как большой участок земли, который Каин рыхлил так старательно, покрылся одинаковыми зелеными всходами. С того дня Каин и спал там на краю своего поля, охраняя от зайцев, птиц и вообще всех-всех, кто мог бы помять или повредить его стебельки.

Однажды он схватился с гигантским вепрем, на пути которого устрашился бы встать и сам Адам, но Каин не позволил страшному зверю провести стадо через его поле. Бой был ужасающим, Каин получил несколько жутких ран, но вепря все же убил, а свиное стадо с визгом разбежалось.

Выздоровев, Каин долго ждал, когда все созреет, потом ломал руками сухие стебли и выбивал зерна на расстеленные шкуры. Сестры наблюдали за ним боязливо и непонимающе. Он позвал их и показал, что надо и как надо делать. Ева следила за ними с нежностью и любовью.

Каин всех научил сперва дробить зерна камнем в панцире большой черепахи, так проще их жевать, затем смешивал с водой и учил варить вкусную и очень сытную похлебку. Получалось очень неплохо, можно было делать очень жидкую или густую, Каин жидкую назвал супом, а густую — кашей.

И хотя еще Ева научилась варить похлебку из мяса или рыбы с корешками, но варила редко, зато теперь всегда над костром что-то кипело и булькало.

Все были в восторге, особенно сестры, они могли целый день заниматься монотонной работой, не чувствуя скуки. А Каин, полный идей, все время что-то придумывал как в поле, так и с уже полученным зерном.

Он придумал растирать зерна между двумя плоскими камнями так, что получалась не крупа, а мелкая мука. Сперва ее тоже в основном варили, как и крупу, затем Каин додумался смешивать ее с водой, учил этому искусству мать, и она под его руководством и наставничеством впервые испекла на раскаленных камнях хлебные лепешки, а потом уже сама начала пробовать то раскатывать тесто очень тонко, то пробовать печь пышные оладьи, то умело изготавливала ровные красивые квадратики.

— Ну хорошо ведь, мама? — спрашивал он то и дело умоляюще. — Получилось?

— Все великолепно, — заверяла она со счастливым смехом. — Просто замечательно! Никто не ожидал…

— А что же отец молчит?

— Он еще не привык, — объяснила она. — Мы же все эти годы питались только мясом и рыбой. Ну, еще орехами да ягодами… но только сейчас у нас на столе такое чудо!

Он побежал к Адаму.

— Отец, мама научилась готовить булочки!

— А что это?

— Пойдем, увидишь…

Он ухватил его за руку и тащил, донельзя довольный.

Авель посматривал ревниво, он увлекся овцами: отец, охотясь на оленей, диких коз и гусей, нередко приносил оставшихся после них детенышей, чтобы дети поиграли, а потом можно зарезать.

Но Авель плакал и не давал убивать козлят и ягнят. Он упросил сделать отца возле дома загородку, где и держали подрастающих животных.

Точно так же Адам однажды принес убитых волка и волчицу, а за пазухой у него копошился крохотный волчонок. За это время умер верный пес, Адам впервые плакал, когда тот смотрел на него медленно угасающим взором, полным любви и преданности, Ева рыдала в голос. Пса похоронили недалеко от их пещеры и положили большой надгробный камень. Теперь Авель взялся выхаживать детеныша.

Адам намеревался убить зверька, как только тот станет опасен, но волчонок рос, счастливо спал вместе с Авелем, признав его родителем, безумно любил его, ревновал даже к Адаму и Еве, и Адам все откладывал истребление опасного хищника.

А потом как-то оказалось, что это уже не волчонок, а большой крупный волк, очень сильный, помогает Авелю загонять расплодившихся овец в загон, отыскивает и приносит потерявшихся ягнят, и Адам сказал, все еще колеблясь:

— Ладно… пусть живет. Только смотри… волк все-таки.

— Отец! — вскричал Авель возмущенно. — Он же только нас считает своей семьей! Если нападут волки, будет драться рядом с нами против всех зверей на свете!

— Гм, — добавил Адам в сомнении. — Ладно, посмотрим.

Каин сказал хмуро:

— Только пусть еще следит, чтоб твои овцы не лезли на мое поле.

Авель сказал виновато:

— Каин, только одна овца и отбилась в ту сторону!

— Зато сколько пожрала и потоптала!.. А когда козы забрались?

— Всего один раз…

— Три, — уличил Каин. — Ты сам все три раза вылавливал и тоже истоптал половину поля. В следующий раз я их буду убивать на месте, запомни.

Авель вскрикнул возмущенно:

— Каин!

— А что? — спросил Каин. — Растить зерно труднее, чем овец. Овцы сами растут.

Адам сказал примиряюще:

— Дети, не ссорьтесь. У нас только-только наладилось все. У нас сейчас настолько хорошо, что… вы не поверите, но мне впервые не хочется возвращаться в потерянный рай!

Ева тихо подошла и прижалась к нему сзади, как лоза к могучему дереву.

— И мне, — сказала она тихо. — И мне, Адам.

Адам обнял Каина и Авеля за плечи, с удовольствием чувствуя, как они с каждым днем становятся шире и крепче.

Братья не замечали, что отец, вернувшись с охоты, отдыхает и рассматривает их из-под приспущенных век пристально и с нарастающей тревогой.

Родные братья, но по характеру словно антиподы: простодушный и светлый Авель, как душой, так и обликом, и скрытный Каин, с темными волосами, смуглый и резкий как в словах, так и в поступках.

Внешность Змея Адам уже и не помнил, тот редко показывался в саду на глаза, но сейчас все чаще казалось, что Каин становится похож на своего отца все больше и больше. Дело не только во внешности, Каин так же скрытен, хитер и никогда не скажет правды, если ему это невыгодно.

Авель избрал занятие пастуха скота, ибо страшился проклятия Творца, наложенного на землю, и не хотел вступать с ним даже в косвенное неповиновение, возделывая землю. Каин же, напротив, заявил: «Я все равно буду обрабатывать почву, поскольку наказание „со скорбью будешь питаться от нее“ относится только к нашему отцу, к Адаму, совершившему прегрешение, я буду пахать, сеять и добьюсь, что земля будет давать хороший урожай!»