Танковые асы вермахта - Ганс Шойфлер

Подготовка к наступлению была проделана так, чтобы каждый из трех атакующих батальонов выдвинулся к Хотьково в 8:00. Батальон дивизионной связи проложил телефонные линии, подведя их ко всем трем атакующим батальонам.

5 февраля командир дивизии возглавил наступление. Вместе со своим ординарцем он выдвинулся на лыжах настолько далеко вперед, что смог наблюдать за атакой, начавшейся в 10:30.

Хотьково – большое село, разделенное на несколько частей узкими проходами. Наша артиллерия вела виртуозно точный огонь. Солдаты-мотоциклисты разведывательного батальона в пешем боевом порядке ворвались в Хотьково с востока, двигаясь по глубокому, по пояс снегу. Противник оборонялся огнем из артиллерийских пушек, пулеметов и минометов. Однако пехотинцы-мотоциклисты не позволили врагу встать у себя на пути. Они ворвались в первые дома, затем стали медленно прокладывать себе путь по деревне при помощи ручных гранат. Сопротивление врага было очень сильным.

Но где 41-й саперный батальон, который так часто с доблестью проявлял себя? И где 1-й батальон 317-го пехотного полка? Даже в 12:00 с наблюдательного пункта их нигде не было видно. Если пехотинцы-мотоциклисты и разведчики окажутся предоставлены самим себе, то этот замечательный батальон, который уже успел так много сделать, будет умирать на жутком холоде.

Командир дивизии поспешил обратно. При помощи телефонных линий, имевшихся в его распоряжении, и офицеров связи он приказал остальным батальонам не бросать своих боевых товарищей в беде. Артиллеристам сообщили о сложившейся ситуации. В тот день они выпустили 100 световых снарядов и 160 снарядов из тяжелых гаубиц.

Фактически оказалось так, что 41-й саперный батальон начал наступать с юга на Хотьково в 11:00. Он медленно продвигался по глубокому снегу и зачищал деревню от противника с запада. Танки остановились перед минными полями и могли исполнять лишь роль артиллерии.

Однако пехота все еще находилась на опушке леса, увязнув в снегу, в то время как два батальона русских солдат с 2 (всего! – Ред.) пушками отходили на север. Наконец в 15:00 наш батальон атаковал их и вышел на северо-западную окраину Хотьково. В центре деревни бой велся за каждый дом. Перестрелка на северо-восточной окраине села прекратилась лишь в 16:30. Только тогда Хотьково полностью оказалось в наших руках.

Если бы пехота выдвинулась вовремя, то можно было бы одержать выдающуюся победу. На самом деле бой за Хотьково оказался вполне заурядным и победа в нем была одержана исключительно благодаря 40-му мотоциклетному батальону и 7-му разведывательному батальону. Обер-лейтенант Лембке из 40-го мотоциклетного батальона был убит, ранены два других офицера. Были убиты и ранены 60 унтер-офицеров и рядовых.

Несмотря на потери, которые понес значительно ослабленный батальон, он все-таки смог отбить Хотьково у получившего подкрепление полка Красной армии[73] благодаря высокому боевому духу и образцовому мужеству офицеров. Отступление прекратилось. Мы атаковали врага снова, несмотря на суровые погодные условия и нехватку снаряжения.

11 февраля 446-й пехотный полк, укрепленный танковой ротой Кестнера, занял населенный пункт Дудоровский. 12 февраля нами были взяты Веснины и Ставрово. 13 февраля 211-я пехотная дивизия вступила в Клинцы и выбила оттуда противника. 15 февраля 446-й пехотный полк взял под контроль Симовку. 16 февраля 1-й батальон 446-го пехотного полка захватил Полянский. Во всех названных боях участвовали две наши танковые роты.

20 февраля штаб корпуса приказал перейти к обороне. Хотьково оставалось на линии фронта и было соответству ющим образом укреплено. Лишь в один день, 6 марта 1942 года, русская артиллерия обрушила на это селение 360 снарядов.

«Панский» 35-й полк

Из дневников Ганса Шойфлера

В зимние месяцы основная часть подразделений 35-го танкового полка в черных мундирах обороняла железнодорожную линию близ Жиздры. У нас происходили многочисленные стычки с советскими партизанскими отрядами. Холод стоял просто варварский, снегу навалило по грудь. В каждой роте имелись лошади с санями. Наш полк шутливо назвали «панским» 35-м полком.

Только в одной роте еще оставались танки. Сначала ею командовал оберфельдфебель Волльшлегер, затем обер-лейтенант Кёнигсфельд. Она часто участвовала в тяжелых оборонительных боях нашей дивизии.

2-я танковая рота была создана из отремонтированных боевых машин в середине января. Ее командиром был обер-лейтенант Кестнер. Ее использовали в роли противотанковой артиллерии, для поддержки пехоты. Обе танковые роты были на какое-то время приданы боевой группе Гролига.

Дивизия была разделена на две боевые группы. Основная боевая группа вела бои на рубеже селений Берестна – Ловать (расположенных у реки Ловатянка – левого притока реки Рессета), ее командование осуществлял штаб дивизии. Боевая группа Лютвица вела бои в Болхове. До этого она деблокировала немецкие части, оказавшиеся в котле под Сухиничами и среди которых была примерно тысяча раненых.

Потери дивизии в январе – феврале 1942 года составили: 250 человек убитыми, 600 ранеными, 250 обмороженными. 550 человек заболели.

Для полного укомплектования рот были задействованы все более-менее пригодные солдаты из тыловых служб. Весной дивизию охватила тоска по дому. В конечном итоге 5 процентов личного состава получили разрешение отправиться в отпуск домой.

Нам постоянно приходилось «давать напрокат» пехотным дивизиям наши немногочисленные танки. Одно лишь их появление на позициях пехоты творило настоящие чудеса. В апреле началась распутица, однако наши бойцы были готовы к ней. Ближе к линии фронта мы запасали провиант, а сани заменили телегами. Способности к импровизации – зародившиеся в дни крайней нужды и подсмотренные у противника – были поразительными.

В конце апреля 4-й танковой дивизии пришлось перебросить 2-й батальон 35-го танкового полка на позиции 15-го танкового полка, где он получил наименование 3-го батальона. Обе дивизии и полк были разочарованы случившимся, поскольку это означало, что закаленной в боях 4-й танковой дивизии суждено вести оборонительные бои. Однако солдаты 2-го батальона были рады этому, потому что они наконец снова получили свои танки и смогли перейти в наступление. Обер-лейтенант Хохбаум был переведен в другой танковый полк, где вскоре получил тяжелое ранение.

В конце мая дивизия была снова переформирована и брошена на хорошо знакомые нам позиции – под Мценск. Штаб дивизии располагался в деревне Воин, за которую недавно велись жестокие бои. Боевые части встали на постой в домах деревень Думчино, Шейно, Нарышкино, Волково и Дворики. Мценск снова стал прифронтовым городом. Тамошние высоты в очередной раз стали передовой.

В то время как в самом разгаре было наступление на юге в бассейне реки Северский Донец и на Кавказе, мы вполне удобно устроились на позициях близ Мценска. Освальд Цоллер, резчик по дереву из Дорфпроцельтена, украсил стену нашего жилища резной надписью: «Если мы получим отпуск домой, то отпразднуем это дело франконским вином!»

Наша замечательная ремонтная рота совершила чудо: из трофейных боевых машин она создала батальон из 30 действующих танков. Майор фон Лаухерт с большим успехом дрался на них на участках фронта рядом с позициями нашей дивизии.

На позициях 4-й танковой дивизии враг был вынужден отступить, даже несмотря на то что она обороняла участок в 35 километров достаточно слабыми силами, поскольку все вражеские атаки там заканчивались поражением русских частей. Тяжелый урон врагу наносили наши снайперы и наша артиллерия. Довольно значительным было число красноармейцев, сдававшихся в плен.

Если выпадала возможность, то мы купались в бурых водах Оки. Мы также ловили там рыбу, чтобы немного разнообразить наш однообразный пищевой рацион. Наши боевые машины стояли на приколе – мы экономили топливо. Мы чаще ездили на телегах. В дневное время мы редко выпускали в противника больше одного снаряда. Но как только начинало смеркаться, начиналась канонада.

Серенада «швейной машинки»

Каждую ночь к нам из Тулы прилетали старенькие[74] русские бипланы, не дававшие нам толком поспать. (Это были одномоторные советские самолеты У-2 (Поликарпов-2). Их ночные рейды на позиции немецких войск были настолько успешными, что люфтваффе были вынуждены создать свои собственные подразделения ночной авиации, главным образом состоявшие из самолетов Hs 123. – Пер.) С раннего вечера и до раннего утра небо над нами принадлежало именно им. Они сбрасывали шрапнельные бомбы над всем участком фронта. Пехотинцы придумывали этим самолетам самые разные названия: «ночные совы», «швейные машинки», «наташи» и т. д. Эти ночные тихоходы летали на такой малой скорости, что казалось, будто они подвешены к небу резиновыми лентами.