Однажды летом - Карен Робардс

Одна голубая туфелька валялась на полу, и, если Рейчел не ошибалась, вторая упала на траву. Выбравшись из машины, она поскакала на одной ноге в поисках обуви. Обувшись наконец, Рейчел скомкала порванное белье, подошла к мусорному баку и выбросила его. Без трусов и колготок она чувствовала себя неловко. Поборов смущение, Рейчел направилась к Джонни.

— Кусок хлеба, глоток вина и ты… — Джонни обернулся, жестом приглашая ее к импровизированному застолью.

— Ты имеешь в виду «Твинкис» и кока-колу? — Рейчел присела рядом и приняла из его рук угощение. Джонни ухмыльнулся.

— Перевод не слишком удачный, верно?

— В последний раз я питалась этим в раннем детстве. — Рейчел попыталась надорвать упаковку «Твинкиса», но процесс оказался мучительным.

— Дай-ка сюда. — Джонни взял из ее рук пакетик и без труда раскрыл его. Передав Рейчел одно золотистое пирожное, он взял себе другое и смачно надкусил его.

— Эй, это мое! — разворчалась Рейчел, хотя к своему лишь притронулась.

— Я умираю от голода. А свое почти все скормил уткам. — Жалобные нотки в его голосе заставили ее улыбнуться. Джонни открыл банку кока-колы и передал ее Рейчел.

Она послушно отхлебнула.

— Мне станет плохо, если я съем еще хоть немного этой гадости, — призналась она, откусив от пирожного.

— Жизнь без риска скучна.

— Я думала, что она скучна, когда однообразна.

— И это тоже.

Он опять вгрызся в пирожное, а оставшийся кусочек раскрошил и швырнул уткам, которые уже сгрудились у берега в ожидании корма. Шумно захлопав крыльями, трое самых отважных схватились в битве. Четвертая, оказавшаяся самой хитрой или самой удачливой, подхватила добычу и упорхнула.

Джонни сделал глоток из банки и отставил ее, вытерев рот тыльной стороной ладони.

— Рейчел?

— Да.

— И что теперь?

Рейчел разделалась с пирожным, деликатно смахнула крошки с губ и взглянула на него:

— Что ты имеешь в виду?

— Нас.

— Нас?

— Да. Если, конечно, предположить, что уместно говорить о нас. Мне бы не хотелось, чтобы ты видела во мне лишь очередную жертву своего обаяния.

Легкая улыбка тронула его губы, но Рейчел угадала серьезный смысл в его словах. Она нервно скомкала обертку от пирожного в тугой шарик.

— Честно говоря, я как-то не думала об этом.

— Может, стоит задуматься?

Она впилась ногтями в пластиковый шарик, не замечая, что от этого они становятся липкими, и в упор посмотрела на него.

— Ты хочешь, чтобы мы… встречались?

— Встречались… — Губы его дернулись в подобии усмешки. — Подходящее словцо. Да, что-то в этом роде.

— Мы могли бы поужинать вместе. — Рейчел с трудом выдавила из себя эти слова. Больше всего на свете ей хотелось близости с ним, но будущее для них двоих даже представить было невозможно.

— Ужин — это прекрасно. Для начала.

Джонни поднялся с удивительной грациозностью, потом нагнулся, взял ее за талию и высоко поднял. Рейчел взвизгнула от неожиданности. Он держал ее на вытянутых руках и улыбался. В позе Джонни не было никакой напряженности, и Рейчел казалась пушинкой в его руках. Золотистые лучи солнца играли на его лице, придавая теплый оттенок дымчато-голубым глазам, подчеркивая глянец кожи и белизну зубов. Он был сейчас настолько прекрасен, что у Рейчел захватило дух.

Екнувшее сердце подсказало ей, что она полюбила.

— Отпусти меня, — строго произнесла она.

— О нет, — поддразнил он. И словно в подтверждение своей власти над ней, понес к машине. — Мы едем ужинать.

— Пожалуйста, опусти меня на землю. — Она не на шутку запаниковала. Мысль о том, что она влюблена в Джонни Харриса, казалась ей чудовищной.

— Попроси как следует.

— Отпусти меня!

Резкость ее тона заставила его нахмуриться. Он опустил ее на землю. Рейчел напрасно думала, что на земле будет чувствовать себя уютнее. Облегчения не наступило.

— В чем дело? — В его голосе угадывалась тревога. Но Рейчел уже направлялась к машине. Она понимала, что выходка ее безобразна, но ничего не могла с собой поделать.

— Рейчел!

Ей безумно хотелось побыть одной, чтобы осмыслить столь стремительный ход событий, разобраться в своих чувствах, решить, что делать дальше. Ее сексуальное влечение к Джонни было непростительным. Но любовь со всеми вытекающими проблемами, по большей части непреодолимыми, представлялась роковой ошибкой.

— Я… моя сестра Бекки гостит у нас. Я тебе говорила? Так что я не смогу поужинать с тобой. Мне нужно ехать домой. Я совсем забыла про Бекки, — бросила она через плечо, открывая дверцу машины и усаживаясь за руль.

— При чем тут Бекки? — Он нагнулся к открытой дверце, положив руку на крышу автомобиля.

Рейчел вгляделась в его красивое лицо и темнеющие от гнева голубые глаза и почувствовала зреющую в ней готовность согласиться с любым его желанием. Женщина невольно сравнила себя с первопроходцем, ступившим на зыбучие пески. Еще мгновение — и она сгинет в этой глухой темноте и неизвестности…

— Майкл, ее муж, сказал, что хочет развода. Она очень расстроена. Я должна быть рядом с ней.

— Тот самый Майкл, в которого ты была влюблена когда-то?

Рейчел уставилась на него.

— Откуда тебе это известно?

— Я помню, как ты привозила его домой тем летом. А знаешь, почему я это помню? Потому что ревновал. Одна отрада была для меня в ту злосчастную осень, когда он бросил тебя и переключился на твою сестру.

— Я тебе не верю.

— Поверь. Это правда. — Губы его были плотно сжаты. С минуту Джонни пристально смотрел на нее. — Я мечтал о тебе очень давно, Рейчел. Не важно, сколько у меня было девчонок, я всегда помнил о тебе и знал, что происходит в твоей жизни. Итак, как насчет ужина? У Джино готовят потрясающую зубатку.

— Я не могу. Бекки так расстроена… — У Рейчел дрогнул голос, и она замолчала. Только что прозвучавшее признание Джонни лишний раз подтверждало, что отношения между ними заходят дальше, чем она рассчитывала.

Некоторое время он молча смотрел на нее. Потом выпрямился, захлопнул дверцу и, обойдя машину, сел на пассажирское сиденье. Рейчел включила зажигание.

— Вранье, — произнес Джонни, когда автомобиль тронулся.

— Что? — нервно переспросила Рейчел. Губы Джонни были плотно сжаты, а брови почти сомкнулись над переносицей.

— Ты слышала. Я сказал, что это вранье.

— Вовсе нет. Это правда. Бекки дома и…

— Я вполне допускаю, что она может быть дома и что муж ее хочет развода, но все это, черт возьми, не должно влиять на твое ко мне отношение. — Его холодный размеренный тон был гораздо выразительнее, чем возможная вспышка откровенной ярости.