Круиз по лишним проблемам - Андреева Валентина Алексеевна

– По больнице! Все пути-дороги ведут туда – к Стефании. Скорее всего, нашего Сережу там и караулили. А он, опасаясь этого, не хотел подвергать нас опасности. Но вообще все так запутано… Мне надо подумать, а ты пока проведай кришнаита.

Я задумалась, да так крепко! Не заметила, что гуляю по огурцам. А когда заметила, раздавив огромный желтый экземпляр, оставленный очевидно на осень в качестве копилки семян, пришла в ужас и тут же скакнула в сторону – на грядку с морковкой. Обругав себя за неуклюжесть и неосмотрительность, попыталась распрямить зеленые метелочки, уговаривая их не сопротивляться, но без особой пользы.

Наташка не возвращалась, и я серьезно обеспокоилась. До сарая рукой подать, давно пора вернуться. Если бы решила свести счеты с проснувшимся кришнаитом, мне не пришлось бы шляться по грядкам, подругу в минуты гнева трудно не услышать. Тут никакой сарай не устоит. Опасения оказались напрасными. Наташка скромненько сидела на опрокинутом вверх дном ведре под сенью колодца и занималась мародерством: увлеченно грызла свежевыдернутую хозяйскую репку. Рядом лежала целая кучка. При моем появлении вздрогнула.

– О, блин! Напугала. Я ее проредила! А это не значит украсть. Кстати, я украла и на твою долю, а если останется, то и на долю кришнаита. Выхлебал почти всю бутылку колодезной водицы и теперь дрыхнет.

Вспомнив про собственный личный вклад в дело уничтожения чужого урожая, я не стала бросаться упреками. Просто проявила озабоченность беззаботной сонливостью Сергея Юрьевича. Сам себя убаюкал? Как психиатр, методом внушения.

– Он, точно, спит? – Я кивнула головой в сторону сарая.

– Точно. Похоже, отправился на покой вместе с курами. Правда, не на их насест. Во сне что-то бормочет, а куры, представляешь, как мыши, в ответ попискивают. Через часок будить придется. Я имею в виду кришнаита. Машину здесь не оставлю, надо пристроить ее в более безопасное место. Ближе к отделению милиции. А потом пойдем отсыпаться в гостиницу.

– Честно говоря, меня серьезно беспокоит, что у Сергея нет документов. Ты сама отметила ухудшение криминогенной обстановки в городе. Вспомни слова хозяйки участка. Все сведения о приезжих в гостинице подвергаются милицейскому контролю. Как будем регистрироваться?

– Это моя забота.

Побудка удалась на славу. Кришнаит-психиатр сиганул со своего верстачного ложа на землю не хуже заполошных куриц. Они немного запоздали, но взвились со своего насеста, как праздничный фейерверк. Не знаю, что Сергею Юрьевичу снилось, но некоторое время он нас с Наташкой не узнавал. Узнал, когда мы с перепуга от его перепуга выскочили из сарая и закрыли за собой ворота. Выпустили после вполне разумных ответов на наши тестовые вопросы. Первым делом вспомнил, как его зовут. Замялся только в конце. Признавшись, что ездил в город, не сказал, куда и зачем. И очень разозлился. Поняв, что он даже не подозревает, что случилось с его сводной сестрой, мы решили больше не давить психиатру на психику.

Будучи выпущенным из сарая на свободу Сережа долго мылся у колодца, потом ушел в дом переодеваться. Ветхость строения его не пугала. После окончательного явления на белый свет, уже изрядно померкнувший – время было позднее, Наташка невольно сунулась в косметичку за зеркальцем, а я просто вспомнила о своих то ли мелированных, то ли колорированных волосах и осторожно их пригладила.

– Раз от раза хорошеет, – с удивлением заметила Наташка. – Не повезло вам, Ирина Александровна, с «мужем». Все встречные-поперечные будут удивляться, что он в тебе нашел? Без него ты гораздо эффектнее смотришься. Хоть бы не брился, что ли…

Внешний вид кришнаита портили только огромные кроссовки. Не зная размера его ноги, мы приобрели обувь наугад и, как оказалось, «на вырост». Кстати, на стенде кроссовки казались меньше.

– Замечательно! – утешила Сережу Наташка. – Велико – не мало. В смысле, мало не покажется. Ты только старайся ногами не слишком загребать, а то навернешься. Особенно идет тебе благородный цвет шнурков. Серый, в седину отдает. Если что, добавим аксессуаров: подвяжем эти спортивные лапти веревочками. Чесс… слово, в таком виде не знаешь, куда тебя посадить. Назад – теряется твоя природная привлекательность, вперед – моя поблекнет.

Пока подруга отпускала кришнаиту подхалимские комплименты, он выгребал из салона машины разложенные там вещи и аккуратно затаривал в багажник. При этом ухитрялся угощаться краковской колбасой из продовольственной корзины, запивая остатками воды из бутылки и заедая огурцами с грядки. Я не все потоптала. «Стеклопакет» удостоил особого внимания и, заглянув в него, вопросительно уставился на меня, надеясь, что тоже развяжу язык и вымолвлю хоть слово. Едва ли мое «Э-ээ…» его устроило, но он вытащил Наташкину керамическую лягушку, завернул ее в бывшую мою футболку и пристроил в сумку. Подкинуть «стеклопакет» к кучке мусора и битых кирпичей Наташка кришнаиту не позволила, заверещав, что осколки – самое ценное, что осталось.

– Специально били! Для декупажа.

Кришнаит легко согласился и все-таки отбросил пакет к битым кирпичам, отметив, что внес свой вклад в производство исходного материала. Судя по звону, количество осколков увеличилось раза в два. Наташка ойкнула, обозвала его садистом и громко объявила:

– Ир, я поняла, почему Лолита решила его убить. Представляю, как он ей осточертел своими выходками. Полжизни терпела, а сейчас нервы сдали.

Сергей Юрьевич вытер руки мокрой ветошью и, не отвечая на выпад, забрался на заднее сиденье.

– Время! – спохватилась Наташка. – Двенадцатый час. А мне еще машину пристраивать. Ирка, место!

Включив двигатель, она сунулась в сумку, вытащила пластиковую карту, остатки денег и передала кришнаиту, сообщив, что три тысячи рублей, которые мы ему задолжали, вернем в гостинице. Деньги зарыты в багажнике, причем им самим, он укладывал вещи. Сергей Юрьевич небрежно отмахнулся.

Ночной город казался необитаемым. Свет тусклых фонарей перебегал от одного темного окна к другому, тщетно пытаясь придать домам жилой вид. К моему удивлению, Наташка и в самом деле пристроила машину поближе к милиции – на штрафстоянку отделения ГАИ. Сторож оказался понятливым и покладистым всего-то за сто рублей. Дневная пешеходная экскурсия только для меня носила характер принудиловки. Наташка, несмотря на смятение чувств, использовала ее в познавательных целях.

До гостиницы шли пешком. Мы с Наташкой – под ручку, кришнаит в обнимку с продовольственной корзиной. Анна Михайловна встретила нас, как родных, и первым делом проводила в номер на последний, третий, этаж. Разумеется, без лифта. Сергей Юрьевич, полностью положившись на Наташку, внял ее тихому мудрому совету и, сказавшись больным, улегся на двуспальную кровать. Затем мне выдали раскладушку, вроде как для Натальи, и я оттащила ее в номер. Подруга, прихватив мой паспорт, уже отправилась регистрироваться.

Спускаясь вниз к стойке администратора, я хорошо слышала, как Наташка ругала меня, «растяпу», за невнимательность – забыла приложить паспорт мужа. Анна Михайловна застенчиво ссылалась на правила. А тут и я подоспела со своей застенчивостью. На грозный Наташкин вопрос, где паспорт мужа, смущенно пояснила, что нечаянно сунула его в бардачок машины, когда Дима попросил положить документ в сумку, но в тот момент мне было некогда, а потом закрутилась и вообще забыла. Но раз уж так получилось, я готова за ним смотаться на самую окраину, где и фонарных столбов-то нет.

– Так автобусы уже не ходят, – жалея меня, сказала женщина.

– А я пешком.

– Придумала тоже… Если бы хоть копия была.

– Да зачем мне копия, Анна Михайловна? Я его паспортные данные наизусть помню. Серия одинаковая, номер на одну последнюю цифру больше моего, выдан в одном месте и в один день. Массовый обмен паспортов помните? Мы всей семьей документы обменивали. В моем паспорте есть штамп о регистрации брака именно с Ефимовым Дмитрием Николаевичем.