Освобожденная инопланетным воином - Хоуп Харт

Небольшая часть меня наслаждается выражением отчаяния на лице Тагиза. После того, как я так долго тосковала по нему, я должна признать, что не самое худшее испытать обратное. Но я просто не думаю, что смогу доверить ему своё сердце.

— Тагиз…

— Я знаю, что не заслуживаю тебя. Но я могу сделать тебя счастливой, маленькая целительница. Я могу дать тебе ту любовь, которую ты заслуживаешь. Ты никогда не найдёшь такой любви с другим самцом. Клянусь.

Моё сердце колотится в груди, и я открываю рот, чтобы хотя бы сказать ему, что не собираюсь уходить… прямо сейчас.

Он зажимает рукой мой рот, и я рычу на него.

— Не решай сейчас. — Его глаза безумны. — Дай мне немного времени, чтобы доказать тебе, как сильно ты мне нужна. И какой счастливой я могу сделать тебя.

Он ушёл до того, как я успеваю ответить, и я в замешательстве смотрела ему вслед. Хьюекс перекатывается на бок, и я приподнимаю бровь, глядя на него.

— Что именно ты ему сказал?

— Мелкому нужно было понять, что ты не собираешься ждать его вечно.

Я вздыхаю

— С каких это пор тебя волнует наша любовная жизнь?

— Поскольку мне надоело слушать лагерные сплетни. «Спарятся», «не спарятся», «должны» — это утомительно.

— Утомительно. Ага. И сколько ты поставил на то, что мы будем вместе? — Он нахмурился на меня в обиде.

Я приподнимаю одну бровь в ожидании.

— Десять кредитов, — бормочет он. — Но только потому, что я знаю, что вы скоро спаритесь. Легко понять, что вам суждено быть вместе.

Я сглатываю внезапно возникший ком в горле.

— Ой, Хьюекс. Я никогда не думала, что ты такой романтик.

Он бросает на меня взгляд, который кричит, что я первоклассная идиотка, и закрывает глаза.

Остаток дня я провожу, смешивая неправильные ингредиенты, постоянно портя мази и тоники, переделывая работу снова и снова.

Я так рассеяна, что едва могу работать, а крохотная, зарождающаяся надежда чуть ли не хуже депрессии, которая преследует меня уже несколько дней.

Я фыркаю.

— Ты жалкая, — шепчу я, яростно растирая пасту, пока она не стала ближе к жидкости, чем к гладкой мази, которой она должна была стать.

— Что это было, дитя?

Я подпрыгиваю, понимая, что рядом работает Мони. Я даже не заметила, что я была не одна на рабочем месте.

— Ничего.

Мони смотрит на меня.

— Знаешь, иногда страх перед повторением истории может вселить страх перед риском. Ты можешь потерять больше, чем когда-либо могла бы представить, если боишься рисковать своим сердцем.

Я моргаю, чтобы сдержать слезы.

— Я не хочу об этом говорить.

Она наклонила голову в ожидании, и я наконец вздыхаю, отталкивая мазь.

— Моя любовь к Тагизу причиняет боль, Мони. Я всегда думала, что любовь нежна. Но эта любовь жестока и подла. Она окутана ревностью, и это заставляет меня чувствовать себя ничтожной.

— Это любовь заставляет тебя чувствовать ничтожность? Или это твои мысли о любви?

Я нахмурилась. У Мони есть способность переворачивать мои мысли и заставлять зазвучать их как мудрость. Я естественно попалась на крючок.

Она улыбнулась мне, будто прочла мои мысли.

— Неужели ты лишишь себя любви из-за того, что она не даёт то, чего ты ожидала? Потому что она не идеальна? Проведешь ли ты свою жизнь, жалея, что не боролась немного усерднее?

Слёзы наворачиваются, и Мони взяла меня за руку и отвела в тихое место в задней части кради.

Она цокает, вытирая мои щёки.

— Иди отдохни, Зои. Ты выглядишь устало.

Я вздыхаю. Если Мони сказала — уволена, значит уволена. Киваю, собираю свою аптечку, которую пополнила необходимыми вещами, и выхожу из кради. Хотя я не иду отдыхать. Я жажду наказания, потому направляюсь к тренировочной арене, отчаянно желая увидеть воина, который заставляет моё сердце биться, как барабан, даже когда он делает мне больно.

Я смотрю, как он тренируется, стараясь оставаться вне его поля зрения. В какой-то момент он, кажется, чувствует, что я наблюдаю за ним, потому что его голова бешено вертится, его глаза исследуют толпу, собравшуюся вокруг тренировочной арены. Но я склоняю голову, пока Терекс снова не переводит его внимание на себя. А я поспешила обратно к своему кради, где я свернулась в своих мехах с Гарри.

Тагиз

Моя рука начала жечь, когда я сорвал яркие цветы в большой букет. Я хмурюсь, но пожимаю плечами и беру ещё несколько. Всё болит, когда дело касается моей маленькой целительницы. Почему цветы, которые я собираю для неё, должны быть иными?

Сорвать цветы предложила Бет. Она сказала, что на Земле самцы дарят своим самкам цветы по особым случаям. Она важно покивала и также посоветовала мне, что это отличный вариант, для кобелей, которых держат во френд-зоне.

Что бы это ни значило.

Я понимаю, почему Зои нравится быть здесь, в одиночестве в лесу. Я хочу покончить с угрозой, которую представляют дохоллы, чтобы она снова могла свободно собирать свои растения и травы в одиночку.

Хотя, если я смогу убедить её стать моей, возможно, она позволит мне иногда ходить с ней.

Я нашёл Зои в кради целителей. Я улыбаюсь ей, преподнеся цветы, но моя улыбка исчезает, когда Мони начала задыхаться от шока.

Зои тоже не улыбается.

— О, Тагиз. Что ты наделал?

Это не та реакция, которую я ожидал.

— Эти цветы для тебя. Они и близко не соответствуют твоей красоте, но цвет напоминает мне твои глаза.

Она прикусила губу и, как ни странно, выглядела не довольной. Она выглядит… обеспокоенной. Я неправильно понял Бет? Этот ритуал совершают не так?

— Ладно, Ромео, — наконец вздыхает она, беря большую миску. — Мне нужно, чтобы ты бросил сюда цветы.

Я подчиняюсь, нахмурив брови. Тут я понимаю, что моя рука всё ещё горит.

Зои вздыхает.

— Мони, ты можешь…

— Да, дитя.

Мони суетится, когда Зои жестом просит меня протянуть руку. Они поливают её водой, и руки Зои нежно исследуют её.

Жжение усиливается, на моей коже появляются красные волдыри.

— Этот цветок ядовит, — говорит Зои, глядя на меня из-под густых ресниц. Моё сердце замирает, когда я смотрю на её красивое лицо. Я выбрал не тот цветок, но боль стоит того, чтобы снова быть так близко к ней. Я хочу захватить её губы своими, притянуть её к себе и…

— Кхм. — Мони снова вышла вперёд, протягивая Зои бальзам, который она смешала. Я морщу нос от зловония, и Зои смеётся музыкальным смехом.

— Да, —